Дальний Восток уже больше не является дальним – в регион перемещается экономический центр мира. Чтобы регион не почувствовал себя чем-то обособленным от остальной части России, нужны некие символические шаги.
Сейчас Россия, конечно, не может влиять на США столь сильно, как бывало в истории. Но стать некоторым важным фактором внутриамериканской политики Россия, похоже, может и даже уже становится.
Последнее время в польской экспертной среде стало банальным говорить о «провале восточной политики». Польша оказалась одиноким рыцарем, чей призыв в поход на восточного змия не находит поддержки у братии и только портит с нею отношения.
Только своими руками мы можем добиться того, чтобы Лиссабонский саммит Россия – НАТО стал историческим. Все может обернуться вспять, поскольку институционально ничего не изменилось и вряд ли в ближайшее время изменится.
Сейчас одним из центральных процессов в международных отношениях является втягивание США и Китая в конфликтный цикл. Многие в Вашингтоне считают, что лучше принять Россию в НАТО и тем самым навсегда отсечь ее от Китая.
Мне импонирует сценарий, в соответствии с которым Россия вступит в НАТО, тем самым поставив точку в процессе, который НАТО начал еще в девяностых годах, стремясь стать единой организацией, обеспечивающей панъевропейскую безопасность.
Внешнюю политику РФ действительно надо адаптировать под имеющийся потенциал. Россия более не может быть центром противостоящей Западу группировки стран. Идеология, исповедуемая Россией, более не является мессианской.
Грядуший самит - первый после Бухарестского, когда для обеих сторон всё закончилось не очень хорошо. Кроме того, это шанс решить целый ряд конкретных вопросов. Для России все это очень выгодно.
Разговоры о возможности вступлении России в НАТО ведутся довольно давно. В последнее время эти дискуссии возобновилось. Однако при обсуждении вопроса у нас не должно быть иллюзий. Давайте обсудим некоторые сложности отношений России и НАТО.
Ситуация с Курилами позволяет Президенту позиционироваться в качестве защитника и проводника российских национальных интересов, создавать информационные поводы и бороться за политическую инициативу.
Экспортировать значительные объемы оружия помимо российских государственных органов практически невозможно. Позиция Бута, вероятнее всего, отражает суть негласной сделки, которая была заключена между Москвой и Вашингтоном.
Казахстан считал и считает Россию главным стратегическим партнером и другом во всех социально-политических и экономических отношения.
Москва и Вашингтон пришли к взаимопониманию. Но новый формат связей Белый дом использует как актив, способствующий плавному переходу России в число сторонников американских инициатив на международной арене.
В МИДе, на совещании послов и дипломатов Дмитрий Медведев развивал темы, которые мы уже привыкли слышать из его уст – модернизация и преодоление технологической отсталости страны. Дипломатический корпус остается в стороне от этих задач, но для президента они отождествились с "судьбой России".
Специфика оптимизации неолиберальной концепции вовлеченности под запросы текущей внешнеполитической конъюнктуры заключается в том, что новая редакция идейной платформы 1990-х подразумевает отказ США от "монополии на демократию".
Никто не говорит, что Запад – идеал. Но отдаления от идеала могут быть разными. Российский западнизм – не слепая вера в то, что рай на Земле находится в Лондоне, Нью-Йорке или Париже. Скорее, неверие в то, что "российский больной" поправится сам.
Если ЕС хочет претендовать на влияние в мире, то он должен опереться на Россию. Китай, скорее всего, пока что будет поддерживать Соединенные Штаты.
Логика большой внешнеполитической игры в "исконно" британском стиле обязывает новый кабинет ставить взаимодействие по международным вопросам на одно из центральных мест в новой редакции связей с Кремлем.
Осутствие внятной идеологии в государстве, как и отказ от развития идеологии середины нулевых, привело к общему смысловому хаосу. Одуревшее от расшифровки противоречивых и невнятных сигналов власти, русское общество готово поверить в самые нелепые конспирологические выдумки.
Будучи практически реализованным в неких прагматичных целях и в некоторых экономических сферах, нынешний российский евроатлантизм так и не стал публичным. В этом кроется огромная политическая опасность для нашей демократии и модернизации.
Нынешняя российская власть никогда не будет стремиться к двум целям – к вступлению в НАТО и к вступлению в Евросоюз. Отсутствие этих целей само по себе делает современный российский евроатлантизм ущербным.
Сегодня эксперты заявляют, что без глобального охвата "европейский проект" обречен на неудачу. Однако пока внешняя "повестка дня" ЕС остается скорее региональной, чем глобальной.
Сам факт единого политического контроля над территорией, которую сегодня занимает Российская Федерация, способствует сохранению шаткого баланса в Старом свете.
Запад не принимает или принимает все меньше во внимание Россию. Он довольно реалистично видит наше ослабленное состояние. Когда-то боялись нашей силы, сейчас боятся нашей слабости, хотят забыть о нашем существовании.
"Большая стратегия" никогда не бывает исключительно продуктом бюрократического и тем более дипломатического проектирования, она всегда опирается на общественное мнение.
В более близких к России регионах – таких, как Грузия и Украина, – какого-то ухода США не наблюдается, но несомненно перемещение и Украины, и Грузии на более второстепенное место в системе американских внешнеполитических приоритетов.
Стратегическое присутствие сегодня нельзя оценивать только количеством военных, находящихся в разных точках планеты. Ведь нет информации о том, что США закрывают свои военные базы. А их, по некоторым данным, несколько сот на пяти континентах.
Отношения России со своими соседями, как и отношения РФ с США, настолько важны, что прогнозировать их радикальный пересмотр из-за вывода военнослужащих США из Ирака значит допускать ошибку.
Мы не можем исключать вероятности применения сухопутных войск, морпехов США и в других районах мира, в том числе на постсоветском пространстве.
В европейских столицах немало тех, кто евроэкспансию на постсоветском пространстве рассматривает исключительно как антироссийский проект. Победы "цветных" революций несколько лет назад воспринимались с точки зрения логики "перетягивания каната".