Уроки незащиты

От редакции. Недавно научный сотрудник Центра фундаментальной социологии ГУ-ВШЭ Д.Ю. Куракин защищал диссертацию в Институте социологии РАН. Диссертация прошла две предзащиты: в ЦФС и в Институте социологии РАН, получив в высшей степени благожелательные отзывы оппонентов и ведущей организации, а также очень хорошие отклики на автореферат. По словам свидетелей, защита прошла с блеском. Кроме того, результат голосования показал, что большинство членов совета высказались за Куракина. Однако этого большинства не хватило, чтобы присудить ему степень кандидата наук. Этот, как считают многие, экстраординарный случай снова поднял вопрос о состоянии отечественных гуманитарных наук. Своим мнением о произошедшем с «Русским журналом» поделился научный редактор «Полит.ру» Борис Долгин.

* * *

История с защитой Дмитрия Куракина кажется важной с нескольких сторон: личной судьбы диссертанта, состояния отечественной социологии, места социальных и гуманитарных наук в общей системе наук и общей системы академических репутаций.

У Дмитрия Куракина все, можно надеяться, будет хорошо. С Институтом социологии РАН или без него – не принципиально. Судя по текстам Дмитрия и отзывам на его работы, незащита говорит не о качестве проделанного им исследования, а о качестве научной работы в ИСРАНе. Точно так же как отсутствие у Владимира Ядова (к сожалению, не присутствовавшего на защите и вынужденного судить о ней, как и мы, с чужих слов) статуса академика РАН больше говорит об Академии Наук, ее советской истории, о значительной части ее нынешнего состава, а не о том вкладе в развитие отечественной социологии, который он внес.

Но, что касается отечественной социологии как таковой, то ситуация намного хуже, чем может показаться на первый взгляд. Уже невозможность разрешить позорную ситуацию с Соцфаком МГУ, которая заставила констатировать отсутствие единой ткани научной жизни – там, где эта жизнь действительно есть. Речь идет не о едином центре – это как раз было бы вредно, но о наличии общих дискуссионных площадок и единого рынка репутаций. За прошедшее время степень разобщения, как кажется, только усугубилась.

Вероятно, какую-то роль в решении Диссертационного совета ИСРАН сыграла ревность к Высшей школе экономики, которая все в большей степени концентрирует здоровые силы в социально-гуманитарных науках (что, к сожалению, не избавляет ее от некоторых странных кадров и защит/незащит). Понятно желание сконцентрировать лучшее, но бессмысленно быть одиноким дворцом на пустыре. Важно, чтобы жизнь сохранялась и в других институциях. Сильные конкуренты-партнеры нужны на всяком рынке. К счастью, в этой сфере есть и «Шанинка» (МВШСЭН), и РЭШ, и Европейский университет в Санкт-Петербурге, и заметная часть РГГУ, и АНХ, и некоторые другие структуры или их подразделения.

Не уверен, что улучшению качества научной жизни в одной из некогда сильных социологических институций – Институте социологии РАН – послужило слияние 2005 года, когда Институт социологии Российской академии наук был соединен с Институтом комплексных социальных исследований РАН и Институтом сравнительной политологии РАН. Уверен, что уход от имевшего место «перекрестного опыления» аспирантами с ГУ-ВШЭ (что и знаменовала незащита Дмитрия Куракина) в еще меньшей степени будет способствовать усилению научного веса Института. В нем, как и во многих «старых» учреждениях куда большее разнообразие уровня специалистов и подразделений. Обрыв связей с новыми, перспективными центрами науки и образования, боюсь, будут способствовать консервации худших традиций, форсированному выбору имеющих двойную аффиляцию ученых не в пользу «старых» структур. Хотелось бы надеяться, что это процесс можно остановить и вернуть вспять, но пока события развиваются в обратном направлении.

Правда, дальше возникает проблема. Кто скажет, что настоящая наука – это то, чем занимаются диссертант, его научный руководитель? Почему российская социологическая наука – это не декан социологического факультета Добреньков и механическое большинство тех, кто считает себя социологами? Где та система репутаций, которая поможет в этом разобраться? А если ее нет, то как ее создать?

И, наконец, проблема с местом гуманитарных и социальных наук в современной России, с уровнем понимания у политической и административно-научной власти их роли (а отсюда – и выделяемых ресурсов), с уровнем понимания у коллег по статусу исследователя общего и специфического в критериях научности в этих науках. Ни в какой степени не являясь приверженцем идеи принципиальной невозможности научности в этих дисциплинах, могу лишь констатировать, что идущие в форумах и блогах обсуждения показывают очень низкий уровень осознания многими представителями иных дисциплин специфики гуманитарного и социального знания. А значит, тем важнее нам в рамках «Публичных лекций «Полит.ру»», семинаров, статей пытаться максимально внятно говорить на эти темы. Создавать мостики, где вместо иллюзии понимания и заимствования метафор происходит истинное понимание внутренней логики, внутренних критериев развития науки, где создается язык, на котором возможна продуктивная коммуникация между представителями различных дисциплин. В конце концов, рынок репутаций редко возникает только в рамках одной дисциплины или даже группы дисциплин. Иначе придется надеяться на совсем уж фантастическую ситуацию: великие в науке А и великие в науке Б будут иметь великий же административный вес, причем окажутся достаточно великими, чтобы славить не только свои подходы и не злоупотреблять дружеским доверием друг друга, а также вовремя отойти в сторону, когда перестанут понимать происходящее в своих дисциплинах. При всей сложности задачи построения институтов, ее решение кажется все-таки более реалистичным.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67