Унять пересмешника!

"Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как можешь сказать брату твоему: "Брат! Дай я выну сучок из глаза твоего", когда сам не видишь бревна в твоем глазе? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего" (Лук., гл. 6, ст. 41, 42).

Арифметика равновесия

В XVII веке, подводя трагические итоги Тридцатилетней войны, длительных столкновений между французскими католиками и гугенотами, английской революции, возглавлявшейся пуританами, Европа пришла к выводу о необходимости проведения государственной политики веротерпимости. Баланс между верующими различных конфессий во многом держался на страхе перед симметричным ответом: если сегодня мы надругаемся над вашими святынями, завтра вы надругаетесь над нашими.

С постепенным всеобщим распространением атеизма ситуация усложнилась. Атеизм не религия, в основе атеистического мировоззрения лежит не вера в божественное откровение, данное предкам, и текущие указания, исходящие от сверхъестественных существ, а научные представления. Поэтому атеисту невозможно дать симметричный ответ: нельзя оскорбить те чувства, которых нет. Например, утверждение о существовании бога представляется атеисту ошибочным, но никак не оскорбительным, как не оскорбительны арифметическая или грамматическая ошибки. Ведь чье-либо добросовестное со мной несогласие (в силу незнания, непонимания, иных ценностных установок и т.п.) не означает намерения этого человека причинить мне моральный вред. Осознавая это, я не могу испытывать нравственные страдания.

Равенство между верующими и атеистами невозможно, поскольку верующие - это группа людей со специальными потребностями. Аналогичным образом невозможно, например, равенство между родителями несовершеннолетних детей и бездетными людьми. У родителей есть, скажем, право на отпуск по уходу за больным ребенком, которого нет у бездетных. Зато на первых лежит обязанность содержать и воспитывать своих детей, которая не лежит на вторых. Поэтому свобода совести существует, прежде всего, для защиты специальных интересов верующих, которых нет у атеистов. Нельзя, скажем, публично осквернять почитаемые верующими предметы с целью причинить нравственные страдания людям. У атеистов нет таких специальных объектов почитания (не считая, конечно, объектов, к которым независимо от религии испытывает уважение большинство людей: государственных символов, памяти родителей и т.д.), поэтому их права этот запрет не защищает. (Хотя, разумеется, возможно возбуждение ненависти к атеистам: если называть их "сатанистами" и т.п.).

Государство по самой своей сути обязано охранять, защищать и в определенных случаях регулировать права граждан. В частности, оно должно стремиться не допускать ущемления законных интересов верующих, а тем более конфликтов между ними и атеистами. Все вышеизложенное кажется набором трюизмов, но "карикатурная война" показала, что есть вещи, которые следует повторять.

Отличница провалила экзамен

Существует, как известно, международная общественная организации

"Репортеры без границ" (reporters sans frontieres), базирующаяся во Франции. Она ежегодно публикует рейтинг, в котором страны мира выстроены по ранжиру с точки зрения достижений на поприще свободы прессы. У нас принято очень серьезно относиться к этим рейтингам и каждый год сокрушаться, что Россия опять, дескать, плетется в хвосте мировой цивилизации (по итогам 2005 года безграничные репортеры присвоили Российской Федерации 138-е место, тогда как замыкающая список КНДР занимает 167-е место). Самую высокую оценку неизменно получают у них Дания и Норвегия.

Как же случилось, что круглые отличницы с треском провалили экзамен, который они держали перед мировой аудиторией? И никто ведь не скажет, что в Дании ничего не слыхали о профессиональной журналистской этике. У них даже принят Национальный кодекс поведения (хотя я так и не смог понять, имеет ли это документ юридически обязывающий характер; предполагаю, что скорее нет).

Многое в этом кодексе стоило бы позаимствовать, хотя его требования носят главным образом оценочный характер. Судя по документу, святыней для датского репортера является все, что связано с частным интересом, и это естественно для классического буржуазного общества. О необходимости обеспечить и публичный, общественный, интерес кодекс в явном виде не говорит. Видимо, в Дании и ряде других европейских стран действительно нет законодательного запрета на пропаганду ненависти, в частности религиозной, и на оскорбление чувств верующих. Такого, как существует в России или в Израиле. Иначе чем объяснить демонстративное бездействие властей? Бездействие, которое к январю, собственно говоря, и довело ситуацию до точки кипения. Так что проблема сейчас находится вне правовой плоскости.

Итак, в чем причина провала? Одно из двух: либо система оценок в европейской школе либеральной журналистики является абсолютно порочной, либо экзаменаторы никуда не годятся. Разумеется, "Репортеры без границ" вместо того, чтобы расписаться в несостоятельности своих критериев и пересмотреть их, предпочли заклеймить непросвещенных экзаменаторов.

Генеральный секретарь организации Робер Менар 1 февраля выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что реакция арабских стран свидетельствует о том, что там не понимают характера свободы слова. "Реакция явно показывает, какое у них представление об отношениях прессы и властей, поскольку они просят датское правительство вмешаться в инцидент", - подчеркнул Менар. По мнению генерального секретаря организации "Репортеры без границ", право датской газеты на публикацию изображений пророка Мухаммеда даже не подлежит сомнению, поскольку свобода слова предполагает публикацию и таких материалов, которые могут шокировать читателей.

В его рассуждениях, кстати, скрывается широко растиражированная ложь. Бурная реакция мусульман вызвана вовсе не самим фактом публикации изображения пророка Мухаммеда, как пытаются убедить мир редакция датской "Юлландс-Постен" (Jyllands-Posten), напечатавшей 30 сентября 2005 года злополучные 12 "ликов Мухаммеда", и ее доброхоты, такие как французский философ Андре Глюксманн. Это нелепое объяснение, рассчитанное на невежественных людей. Запрет изображать Аллаха, его пророка, а также любых людей и животных имеет в исламе тот же смысл, что и тождественный иудейский запрет. Это радикальный способ борьбы с идолопоклонством. Совершенно очевидно, что это требование предъявляется лишь к правоверным. Нарушитель его, по мнению верующих, может повредить только своей душе, но никак не другим людям. Разве за многие века хотя бы один мусульманский или иудейский фанатик пытался уничтожить картинную галерею в европейской стране?! Равно как ни один из них не нападал на свиноферму, винные погреба и т.п.

К тому же шииты, например, не следуют этому предписанию. Так что обнаружить канонические и очень благочестивые изображения Мухаммеда не составляет труда. Взять, скажем, персидскую миниатюру XV века, хранящуюся в Национальной библиотеке в Париже. Иранская газета "Хамшахри", громко возмущаясь датскими карикатурами, публикует множество изображений пророка.

Версия главного редактора "Юлландс Постен" о том, что конкурс изображений был объявлен газетой для проверки степени самоцензуры датских художников в связи с сетованием автора детской книги о пророке на трудность с поиском иллюстратора, действительно какая-то детская сказка. Книгу легко можно было бы проиллюстрировать средневековыми исламскими миниатюрами - да еще и сэкономить при этом на гонораре художнику.

Разумеется, скандал возник не из-за самого факта изображения Мухаммеда, а из-за того, как он был изображен. Да, большая часть из 12 рисунков действительно вполне невинна. Но три из них, по-моему, оскорбительны. Особенно тот, где персонаж представлен в образе свирепого бородача, прячущего бомбу в чалме. Иисуса никто не изображал с кинжалом, хотя именно он сказал: "Не мир я принес, но меч". Все это, прежде всего, клевета на реального Мухаммеда, чей вклад в историю человечества был исключительно прогрессивным.

Он, например, вслед за иудеями запретил человеческие жертвоприношения, практиковавшиеся аравийскими язычниками, заменив их принесением в жертву овец и других животных. Кстати, и полигамию он ограничил, повелев брать не более четырех жен. Войны его преемников, которые привели к созданию обширного халифата, велись в основном согласно гуманным для того времени принципам. Не в пример разбойничьим набегам викингов - предков датчан, норвежцев и шведов. Рекомендовалось, в частности, сводить к минимуму жертвы среди мирного населения завоевываемой страны. Вандализма, в отличие от вандалов-германцев, арабские завоеватели обычно не допускали. На территории халифата царила относительная веротерпимость. Иудеи испытывали там значительно меньшие притеснения, чем в христианском мире. Развитие городов, ремесел, торговли, наук и искусства в халифате первых веков его существования намного превосходило тогдашний варварский европейский уровень.

Но дело даже не в исторической личности Мухаммеда. Через его образ нанесено оскорбление миллиарду мусульман, которых поголовно приравняли к террористам. Представьте себя, например, как восприняли бы в нашей стране рисунок в той же датской газете с изображением мрачного Георгия Победоносца, попирающего несчастного еврея?

Ровно четыре месяца спустя после публикации, 30 января, в "Юлландс-Постен" появилось нечто вроде извинений. Хотя в этом обращении к мусульманам главного редактора Карстена Юсте слово "извинение" отсутствует как таковое. Написано, что карикатуры были "сдержанными", однако из-за "ошибочного понимания" мусульмане обиделись. "То, что это произошло, было в конечном счете ненамеренным". Иными словами, редакция не признала своей ошибки, но выразила сожаление о последствиях. Несколько позже к обращению добавилось интервью Карстена Юсте собственному изданию. Дивный образец словесной эквилибристики. Редактор откровенно сознался, что первые четыре месяца категорически отказывался извиняться, но вот пострадали датские граждане... Он также сослался на датскую традицию публиковать язвительные карикатуры. Дескать, если бы ислам не подвергся насмешкам в стране, где над всем насмехаются, это было бы дискриминацией.

Под датской карикатурной традицией, видимо, подразумевается, прежде всего, наследие любимца советской публики художника Херлуфа Бидструпа (1912-1988). Он высмеивал ханжество через образы набожных лютеран, а иногда и пасторов, рисовал также ангелов и чертей. Однако рисунки Бидструпа ничего не имеют общего с глумлением над христианством как таковым. Равно как и сатирические рисунки периода Реформации, где осмеянию подвергались священники и даже папа, но никак не христианские символы.

"Защитники свободы слова" ссылаются также на атеистическую сатиру эпохи Просвещения: от Дидро и Парни до маркиза де Сада включительно. Вспоминают скабрезную "Гаврилиаду". Забывая при этом, что подобные произведения осуждались большинством современников и распространялись лишь "в списках", то есть в самиздате того времени, что их авторы нередко бывали наказаны.

Сходные методы использовались в Советской России в атеистической пропаганде, исходившей от общества воинствующих безбожников, тональность которой смягчилась уже в 40-е годы. Ныне большая часть общества, включая и лидера КПРФ Геннадия Зюганова, осуждает такую атеистическую пропаганду. Если говорить о современных распространителях скандальных произведений былых времен, то наличие либо отсутствие в их действиях вины, на мой взгляд, следует устанавливать исходя из направленности умысла.

В наше время скоморошеский эпатаж практикуется представителями "актуального искусства" и неизменно вызывает протесты. Заодно многих верующих возмущает и всякое неканоническое прочтение библейских сюжетов. Например, волну протестов вызвал фильм Мартина Скорсезе "Последнее искушение Иисуса", хотя лично мне этот фильм показался вполне благочестивым. Дело дошло до того, что в зал французского кинотеатра, где демонстрировался спорный фильм, кто-то из католических "критиков" бросил бутылку с зажигательной смесью. Однако мне не доводилось читать в связи с этим комментарии, в которых всех французских католиков клеймили бы как дикарей.

Итак, следует, прежде всего, категорически отделить требование исполнять религиозные предписания от запрета на оскорбление чувств верующих. Возложить на каждого гражданина обязанность исполнять предписания всех религий было бы нонсенсом уже в силу порой взаимоисключающего характера этих предписаний. Например, в церкви мужчины шапки снимают, а в синагоге они непременно должны быть с покрытой головой. В каждом конкретном случае можно и должно проводить границу между следованием религии и воздержанием от глумления над чужой верой - требуется лишь желание разграничить, а не полемический задор, которым горят сейчас многие крайние либералы.

Сложнее отделить оскорбление религиозных чувств от правомерного распространения другого религиозного мировоззрения или идей атеизма. Здесь разграничение производится исключительно по линии следования принятым в обществе критериям пристойности формы выражения мыслей и чувств. Атеист, например, должен излагать свое мнение спокойно и взвешенно, обращаясь больше к рассудку, чем к чувствам. Разница, в сущности, та же, что и разница между дозволенной критикой кого угодно и оскорблением. Свобода слова дает право критиковать, и критиковать, прежде всего, демократически формируемую власть, но не дает права оскорблять, то есть унижать чье-либо личное достоинство в непристойной форме.

Другой известный человечеству запрет - это запрет на возбуждение ненависти и вражды к группе людей, объединенных признаками, установленными в законе. Эти признаки обычно являются объективными, то есть врожденными и неизменяемыми: пол, раса, национальность. (Раса и национальность не тождественны. Само собой разумеется, что представители одной расы принадлежат к разным национальностям. Известно и обратно: негроидные граждане США являются по национальности американцами; узбеки частично принадлежат к европеоидной, а частично - к монголоидной расе и т.д.)

Конфессиональную принадлежность можно изменить, хотя многие мусульмане считают, что вероотступничество следует карать смертью. Фактически вероисповедование очень тесно связано с национальной самоидентификацией. Например, в Боснии в 90-е годы шла, как известно, жестокая война между сербами, хорватами и... мусульманами, говорящими на сербо-хорватском языке. Поэтому во многих странах, в том числе и в России, отношение к религии рассматривается как объективный критерий, вместе с полом, расой и национальностью.

Запрет возбуждать ненависть и вражду именно по этим критериям фактически является запретом на диффамацию, то есть запретом на публичные критические высказывания с высоким эмоциональным накалом безотносительно истинности этих суждений. Во-первых, никакое критическое высказывание о подобных группах не может быть истинным, поскольку в каждой из них обязательно найдется хотя бы один человек, для которого оно будет ложным. Вспомним сакраментальное: "Рабинович хороший человек, хотя и еврей".

Во-вторых, даже если соответствует действительности утверждения, что среди евреев, например, больше жуликов, чем среди представителей прочих народов; у чеченцев - относительно больше разбойников; у русских - лентяев и пьяниц и т.д., это ничего в правовом отношении не меняет. Нельзя публично делать подобные заявления, сопровождая их негативной эмоциональной оценкой. Распространение подобных оценочных стереотипов приведет к тому, что каждый представитель соответствующей группы будет испытывать предвзятое к себе отношение со стороны малознакомых людей.

Между тем отдельный представитель той или иной группы обычно обладает почти нулевым влиянием на других ее представителей, так как речь идет о хаотических общностях. Особенно меня удивляет сегодняшнее забвение этих принципов со стороны многих евреев - моих соплеменников. Ведь Холокосту предшествовало как раз массовое распространение антисемитских стереотипов. Почему же многие евреи ныне не видят необходимости воспрепятствовать распространению обобщающих негативных оценок в отношении мусульман?!

"Дефиниция свободы печати как свободы говорить и писать что угодно аналогична пониманию свободы вообще как свободы делать что угодно, - отмечал в свое время Гегель. - Такие речи связаны с совершенно необразованным, примитивным и поверхностным представлением". Однако это необразованное, примитивное и поверхностное представление до сих пор разделяют многие интеллигенты. Поборники безграничной свободы слова, возможно, не понимают, что всякое субъективное право мертво без корреспондирующей с ним обязанности.

Желательность терпимого отношения к оскорблениям не означает, что законом можно вменить в обязанность каждому их хладнокровно переносить. Фактически перед законодателем стоит дилемма: обязать граждан воздерживаться от определенных публичных оценок или обязать их терпеть. Очевидно, что он всегда принимает какое-то компромиссное решение в соответствии с доминирующим общественным умонастроением.

Сейчас общественные настроения начинают меняться, что является логическим последствием глобализации. Происходит постепенное перемешивание культурных пластов. Публикуя нечто в датской газете, следует учитывать возможную реакцию не только датчан, но и, скажем, индонезийцев, а не ссылаться на национальный суверенитет, не прятаться в скорлупу действующего в твоей стране законодательства. Эти ссылки означают на деле перенос персональной ответственности на всю нацию.

В случае с датскими газетчиками все еще хуже: они прекрасно ведали, что творили. Они понимали, что причиняют нравственные страдания по меньшей мере датским мусульманам, что возбуждают взаимную неприязнь между ними и коренными датчанами, и хотели этого. То есть их вина характеризуется прямым умыслом. Что касается отсроченных глобальных последствий, то здесь налицо косвенный умысел: они, возможно, прямо не намеревались произвести столь мощный эффект, но сознательно его допускали или уж по меньшей мере относились к такой перспективе индифферентно. С точки зрения гражданского права редакция никогда не смогла бы возместить всех причиненных убытков. В Российской Федерации (да и в Израиле, например) это преступление, за которое можно поплатиться пятью годами лишения свободы. В Дании это, увы, правомерное поведение - один из допустимых законом способов реализации свободы слова.

Подливающие масло в огонь

Сейчас многие твердят о провокации и искусственном разжигании страстей. Дескать, мало ли что напечатала выходящая в крохотной Дании газета "Юлландс-Постен" еще 30 сентября 2005 года?! Почему столько времени спустя это так всколыхнуло мусульман по всему миру, хотя они датских и норвежских газет не читают? На это можно заметить, что от копеечной свечи Москва сгорела.

Да, имеет место провокация. Но кто выступает в качестве провокаторов? Разве не норвежская Magazinet, которая 10 января первая перепечатала злополучные "Лики Мухаммеда"? Разве не многие другие издания в различных странах, которые приняли участие в глобальной "кампании солидарности в защиту свободы слова", показав тем самым свой умственный инфантилизм? Эти газетчики, подзуживаемые философами вроде Глюксманна, повели себя очень храбро, если учесть, что сами они находятся под защитой закона, а гнев мусульман переносится на их ни о чем не ведавших соотечественников. В отличие от датчан, эти поборники свободы слова не вправе даже предпринять попытку сослаться на то, что им не было известно, как эти рисунки воспримут.

И среди главных провокаторов - организация "Репортеры без границ", об ответственности которой за прямые призывы к возбуждению ненависти и вражды, за унижение достоинства людей по религиозному признаку почему-то редко вспоминают. Они, например, ведут "черный список врагов свободы прессы", где все враги представляют исключительно Азию, Африку и Латинскую Америку. По сути дела, под маской радикального либерализма скрываются потомки колонизаторов. Их предки исповедовали откровенный расизм. Наши современники прикрываются проповедью универсальных ценностей, свет которых они, дескать, несут варварам.

Предводитель безграничных репортеров не ограничился высокомерными, сквозь губу, поучениями миллиардному мусульманскому миру, а прямо призвал свободную прессу перепечатывать пресловутые картинки назло поганым агарянам... пардон, в защиту свободы слова. Объясним, дескать, нехристям, как должны сосуществовать СМИ и власть.

Не мешает, однако, напомнить, что во время кризиса в связи с фетвой аятоллы Хомейни, повелевшего мусульманам убить как вероотступника британского подданного, автора "Сатанинских стихов" Салмана Рушди, Великобритания потребовала от иранских властей отменить эту фетву. И услышала в ответ, что государство не вправе отменить фетву, вынесенную духовным лидером. Тоже, казалось бы, элементарная истина.

Идеология этой организации зиждется на представлении о свободе печати как не только об абсолютной ценности, но и о векторной величине. На словах либералы всегда признавали, что свобода одного лица заканчивается там, где начинается свобода другого. Казалось бы, из этого однозначно следует вывод, что общественную ценность представляет не свобода как таковая, а разумный устойчивый баланс индивидуальных и групповых интересов, обычно охраняемый государством.

Но о разумном балансе интересов и об обязанностях государства настойчиво стараются забыть те, кто любой запрет в сфере обмена информацией и мнениями спешит заклеймить дисфемизмом "цензура". Этот термин стал настолько уже одиозным, что теперь ему на смену приходят новые. Например, в сетевых блогах и форумах говорят исключительно о "модерировании", которое является эвфемизмом проклятой цензуры. Цензура в ее новой одежке признается едва ли не всеми. Например, даже вчерашний член НБП призывает модераторов делать свою работу. Практика сетевого общения быстро учит людей тому, что безграничная свобода слова забивает ростки разумного дискурса.

В комментариях к "карикатурной войне" принято осуждать обе стороны. С правовой точки зрения это неверный подход. Поведение каждого следует обсуждать отдельно, чтобы каждому воздать по делам его, а не раздавать всем сестрам по серьгам. Эксцессы, порой противоправные, допущенные отдельными не в меру темпераментными мусульманами в ответ на публикации, ни в коей мере не могут оправдать предшествовавшие им действия отдельных не в меру раскованных европейцев или послужить смягчающим их вину обстоятельством.

Кстати, внешняя форма реагирования - не важно, правомерная или противоправная, - сама по себе не свидетельствует и о тяжести последствий. Один человек может выйти на демонстрацию под беззубыми лозунгами, другой - под весьма воинственными, третий - постарается сжечь посольство недружественной державы, четвертый - совершит акт самосожжения, пятый - будет пребывать в глубоком унынии, но ничего не предпримет. Все это свидетельствует только о разных типах личности, но не о глубине нравственных страданий. Поэтому встречающиеся противопоставление бурной мусульманской реакции обычно более сдержанной реакции христиан в сходных случаях - не правовой аргумент. Ведь из этого не следует ни вывод о том, что религиозные чувства христиан можно оскорблять, так как верующие в Христа смиренны, ни тем более противоположный вывод о том, что можно оскорблять мусульман, раз они столь несдержанны. Поэтому пропаганду ненависти там, где она считается преступлением, всегда рассматривают как преступление с формальным составом. При оценке вины подсудимого тяжесть последствий - да и сам факт их наличия - в расчет не принимают.

В рассматриваемой ситуации большинство мусульманских манифестаций было, кстати, совершенно мирными. Сожжение флага Дании, по сути, наиболее близкая к симметричной реакция на карикатуры. Международный конкурс веселых картинок под названием "Каковы пределы западной свободы слова?", объявленный иранской газетой "Хамшахри" и предполагающий, прежде всего, тему Холокоста (кстати, пока картинки получаются не очень веселыми), опять-таки можно назвать симметричным ответом. Конечно, евреи как общность при этом искусственно вовлекаются в рассматриваемый конфликт. Но ведь именно тема Холокоста является для европейцев табу. Притом не только моральным, но и юридическим: в ряде европейских стран предусмотрено уголовное наказание за публичное отрицание факта Холокоста. Осмеяние же Иисуса посредством, например, таких рисунков, которые опубликовала азербайджанская газета "Ени Хабар", никак не задевает чувств атеистов. Кроме того, Иисус (под именем пророка Исы) и его мать Мария являются почитаемыми фигурами и в исламе. Так что публикация азербайджанского еженедельника вызвала возмущение также со стороны мусульман, в частности протест поступил из посольства Ирана.

Беспорядками сопровождались антикарикатурные манифестации в странах, где либо и так сильны антизападные настроения (Иран, Пакистан, Сирия), либо идет вялотекущая война (Афганистан). Здесь уместно говорить не столько о джихаде, сколько о европейском страхе перед джихадом, ибо ни один европеец в ходе беспорядков не пострадал, зато Дания сама спешно отозвала своих граждан. Пострадавшие были, но с другой стороны: "А пока наоборот: только черному коту и не везет". Погибли, в частности, четверо афганцев, участвовавших в нападении на базу НАТО. Движение "Талибан" объявило награду: сто килограммов золота тому, кто убьет пересмешников, и по пять килограммов за каждого убитого датского, норвежского или немецкого солдата. Неизвестно, откуда у них столько золота (наркоторговля?), однако, с точки зрения талибов, солдаты НАТО в принципе являются оккупантами на афганской земле, так здесь удивляться нечему.

Вообще, власти всех мусульманских стран, в том числе Ирана, взяли под охрану западные посольства. Полицейские-мусульмане всюду давали отпор своим возбужденным единоверцам. Уместно будет процитировать письмо группы мусульман, извиняющихся перед народами Норвегии и Дании: "Проблема с тем, как СМИ представляют эти вопросы, заключается в том, что СМИ обращают внимание только на самые громкие голоса, не замечая голоса разумных людей, которые не производят такого шума. Голоса стремящихся к терпимости, диалогу и пониманию всегда тонут в более скандальных громких призывах. От этого у зрителей создается впечатление, что такие взгляды представляют общественное мнение всего арабского мира". Это письмо опубликовано на специальном сайте, который связан взаимными ссылками с сайтом "Другая Дания". На последнем, напротив, датчане и другие европейцы приносят мусульманам свои извинения. Однако даже само название "Другая Дания" говорит о том, насколько такая позиция нехарактерна для официальной Дании и других западных стран.

Еще в октябре прошлого года премьер-министр Дании Адерс Фог Расмуссен отказался принять послов мусульманских стран, высокомерно указав им на то, что принцип свободы печати превыше всего, он, дескать, не обсуждается, а потому глава правительства сам терпит нападки СМИ и всем прочим людям надлежит их терпеть. Тем самым Дания упустила исторический шанс погасить конфликт на ранней стадии развития.

Редактор "Юлландс-Постен" заявил 8 февраля, что готов рассмотреть возможность публикации иранских карикатур на тему Холокоста. Он отметил, что данное решение не стоит воспринимать как "раскаяние или попытку установить ложный дисбаланс". "Наши читатели сами вправе определить свое отношение", - добавил он. Но уже на следующий день газета передумала. Ведущий редактор датского издания Пьер Коллиньон сказал: "Мы хотели показать, что можем пошутить над каждым, не только над мусульманами. Однако из-за страха быть неправильно понятыми мы отказались от наших намерений в последний момент". Так что остроумная ответная провокация иранских журналистов достигла своей цели. Ведь западное медиасообщество клялось, что ратует за универсальный принцип свободы слова, а вовсе не выражает антиисламские настроения. На Холокосте споткнулись.

В целом реакция западного мира была и остается довольно противоречивой. Лидеры и министерства иностранных дел государств сначала выражали в разных словах озабоченность самими карикатурами, а несколько дней спустя, после нападений на посольства, начали заявлять о моральной поддержке Дании. В западном медиасообществе преобладает исламофобия, выставляемая как решимость отстаивать либеральные ценности. Вот очень характерные рассуждения обозревателя датской газеты "Политикен" Вибеке Сперлинг в интервью российскому изданию "Газета": "Исламские радикалы против демократических журналистов - вот основная линия конфронтации. Они пытаются навязать нам свои ценности. И нет никакой возможности прийти к консенсусу путем переговоров с этими широкими массами. Мы, со своей стороны, должны понять, что Дания - часть глобального сообщества. И уважение к религии - это часть политики безопасности.<...>Я думаю, мы чуть-чуть злоупотребили своими правами. Хотя все время нужно помнить, что премьер-министр Дании не может вмешиваться в деятельность независимых СМИ".

"Может, мы обидели кого-то зря, календарь закроет этот лист", - примерно в таком инфантильном, "мультяшном" ключе рассуждает вся эта публика. Плюс признание невозможности прийти к согласию с "широкими массами" оппонентов, которые якобы стремятся навязать свои ценности, хотя оппоненты требуют всего только воздержаться от оскорблений в адрес меньшинств. Но есть и характерная оговорка про "политику безопасности". Намек на то, что журналисты готовы слегка приглушить тональность, чтобы лишний раз не провоцировать особо темпераментных мусульман, но никогда не потерпят вменения им этого в обязанность на основе закона. Глава Еврокомиссии Хосе Мануэль Дуран Баррозо однозначно поддержал "демократических журналистов". Он заявил: "Лучше публиковать слишком много, чем не иметь свободы делать это".

Еще более непримиримо настроено российское организованное медиасообщество. Генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко заявил в эфире радиостанции "Эхо Москвы": "Я думаю, что сейчас единственно правильная, единственно возможная позиция всех представителей и журналистской общественности и вменяемых представителей власти только одна - никакого "карикатурного скандала" нет, а есть проявления терроризма. Терроризма среди руководителей и политиков исламских стран".

Позиция глобального медиасообщества в этом конфликте является, на мой взгляд, убедительнейшим доказательством нелепости упований на этическое саморегулирование, на которое до сих пор возлагают напрасные надежды многие российские официальные лица. Никому ведь не приходит в голову, например, предложить сотрудникам государственных "силовых" структур принять профессиональный этический кодекс и самим наказывать своих коллег, его преступивших, создав нечто вроде средневекового суда пэров. Понятно, что бойцы спецназа ГРУ или ОМОНа напишут для себя такие правила поведения, которые дадут им максимальную свободу рук - свободу избивать и убивать подозреваемых или даже нежелательных свидетелей. Внешне значительно более либеральное отношение общества к журналистам под видом культа свободы слова означает на деле презрение к слову. Человек с ружьем опасен, а журналисты... "свинья хрюкает, джихад идет"?

Впрочем, до таких абстрактных размышлений люди доходят редко. Западное общество, равно как и социально активная часть российской интеллигенции, в реальности рассматривает этот конфликт не столько как отвлеченный спор о свободе слова, сколько как собственное противостояние мусульманскому миру, к которому наш обыватель добрых чувств не испытывает. Иными словами, многие люди фактически выражают согласие с позицией датских карикатуристов, отождествивших ислам и террор. Характерны результаты интерактивного голосования, проводившегося радиостанцией "Эхо Москвы". На очень жесткий вопрос, возможен ли диалог с исламским миром, только 39 процентов активных радиослушателей дали утвердительный ответ, а 61 процент - отрицательный. (Хотя то, что показательно для политизированной части российского общества, не характерно для граждан в целом. Согласно последнему опросу фонда "Общественное мнение", в российском массовом сознании доминирует почтительное отношение к религиозным ценностям, россияне настроены скорее осуждать публикацию карикатур, нежели протестные действия со стороны мусульман. Процент респондентов, отрицательно оценивающих роль ислама в современном мире, заметно снизился по сравнению с июнем 2003 года; правда, он по-прежнему очень высок.)

И на Западе, и в России по этому поводу наблюдается дивный альянс либералов и националистов. Если на Западе эти две группы по их отношению к рассматриваемому вопросу вообще отличить невозможно, то в России либеральная общественность гневно кипит, тогда как общественность православно-патриотическая предпочитает отмалчиваться. "Вообще, я к этому отношусь индифферентно. Это не моя игра и не моя война", - заявил в эфире "Эха Москвы" писатель Александр Проханов. Московская патриархия выразила критическое отношение к карикатурам, но лишь устами далеко не первого лица в церковной иерархии - секретаря отдела внешних церковных связей Михаила Дудко. Зато 9 декабря прошлого года патриарх встречался с датским послом по совершенно другому вопросу и, судя по официальному сообщению, недовольства ему не высказал. Примерно так же вяло реагируют и раввины. Иными словами, на активную солидарность представителей других конфессий мусульманам рассчитывать не приходится.

В этой ситуации встает вопрос о правовой оценке различных форм реагирования со стороны мусульман. Очевидно, что с точки зрения права разграничение здесь происходит исключительно по критерию допустимости той или иной формы. Нападения на посольства, угрозы террористической направленности, конечно, противоправны, а петиции, мирные демонстрации, бойкот товаров и даже сожжения чужеземных флагов - правомерны.

Перенос ответственности с художника и редактора на государство также правомерен, поскольку государство допускает оскорбление мусульман, берет обидчиков под защиту. Ссылка на действующее национальное законодательство несерьезна. Законы не с неба падают, их принимают профессиональные парламентарии, избранные гражданами и их представляющие. Поэтому и ответственность за состояние законодательства падает на всех граждан. Нежелающие эту ответственность разделять могут отказаться от датского подданства. Если бы правительство Дании объяснило, что не может наказать обидчиков в силу отсутствия законодательного запрета на их действия, но пообещало содействовать совершенствованию законодательства, чтобы подобное не повторилось впредь, конфликт, я полагаю, быстро бы исчерпался. Но этого не произошло.

Если мысленно выйти за рамки действующего законодательства, то и экстремистские действия в исторической перспективе находят свое оправдание. Тираноубийства, дворцовые заговоры, военные мятежи, народные восстания, бунты рабов и крепостных крестьян не только всегда противоречили закону, но и, как правило, сопровождались бессудными расправами, от которых порой страдали и случайные люди, уничтожением имущества, включая культурные ценности и т.д. Это происходило всякий раз, когда значительное число людей имело существенную потребность освободиться от тирана или от хозяйского произвола, но не обладало никакими возможностями сделать это легально, когда закон предписывал этим людям только терпеть. Со временем человечество повсеместно установило современную модель представительной демократии, отменило рабство - социальный накал ослабел. Иными словами, экстремизм часто служит индикатором несоответствия между законодательством и состоянием общества.

Европа не сделала правильных выводов из убийства голландского режиссера Тео Ван Гога. Большинство европейцев восприняли ее только как свидетельство зверства мусульманских фанатиков. Если бы голландские законы были иными, исламская община могла бы обратиться к правосудию, фильм, в котором священный текст написан поверх обнаженного женского тела, был бы запрещен, а режиссеру пришлось бы уплатить штраф. Творец, конечно, был бы вне себя от гнева, как и его сторонники. Эту обиду он, возможно, пронес бы через всю свою дальнейшую долгую жизнь...

Издержки пожаротушения

Пожалуй, три немусульманские страны в мире продемонстрировали готовность решительно пресекать оскорбления в адрес мусульман: Великобритания, Израиль и Россия.

Израиль, находясь на острие противостояния, всегда проводил достаточно жесткую политику в этих вопросах. Репатриантка из России Татьяна Соскина, попытавшаяся в 1997 году разместить на стене арабского магазина в Хевроне свой рисунок Мухаммеда в образе свиньи, была наказана лишением свободы сроком на два года и полностью отбыла наказание.

Британцы, возможно, извлекли некоторые уроки из опыта колониального господства. Десятитысячный тираж студенческой газеты "Свободное слово" университета Кардиффа, содержавший провокационные карикатуры, был изъят и уничтожен, редактор и еще трое студентов, готовившие выпуск, из университета отчислены.

Теперь о России. Существует статья 282 Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающая наказание за "действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации". При наличии таких дополнительных квалифицирующих признаков, как использование служебного положения и совершение преступления в составе организованной группы (и то и другое практически неизбежно в случае СМИ) наказанием может стать лишение свободы на срок до пяти лет. Решимость применить этот закон и к тем, кто унижает достоинство группы лиц по признаку их религиозных убеждений, российские прокуратура и суд продемонстрировали обвинительным приговором, вынесенным в отношении организаторов выставки "Осторожно, религия!".

Правда, организаторам выставки Юрию Самодурову и Людмиле Василовской было назначено минимальное предусмотренное законом наказание - штраф в размере ста тысяч рублей каждому. Но, судя по тому, как энергично Самодуров теперь отрицает приписываемое ему намерение присоединиться к кампании солидарности с датскими карикатуристами, он сделал правильные выводы и не желает копировать отроческую дерзость европейцев.

Президент РФ Владимир Путин не так давно заявлял, что "Российская Федерация всегда была самым последовательным, верным и твердым защитником ислама". Соответствующую оценку карикатурному скандалу он дал в интервью испанским журналистам: "Мы ведь осуждаем, скажем, распространение отдельных материалов, например детской порнографии. И, осуждая это, мы ведь не прикрываемся лозунгами о свободе слова. Если государство не в состоянии чему-то помешать, оно хотя бы должно извиниться за то, что не может этого сделать". Днем ранее был опубликован аналогичный, стилистически чуть более сбалансированный официальный комментарий МИД РФ.

Разумеется, ни в каких демаршах против Дании и других европейских стран Россия участия не принимает. Хотя стоит вспомнить, что в конце 2002 года, когда в Копенгагене прошел Всемирный конгресс чеченского народа и Дания отказалась выдать официального представителя сепаратистов Ахмеда Закаева, Путин отложил свой официальный визит в Датское королевство, а в нашей стране звучали призывы к бойкоту датских товаров. Зато исполняющий обязанности председателя правительства Чеченской Республики Рамзан Кадыров объявил о намерении не допускать в Чечню датские организации.

Конечно, визовая политика - это прерогатива федеральных органов власти. Но Кадыров заявил об организациях, а не о датских гражданах. В принципе органы власти субъекта РФ вправе и не сотрудничать с какой-либо иностранной организацией. Естественно, карикатуры скорее лишь формальный предлог приостановить деятельность Датского совета по делам беженцев. Официальные лица Чечни сетуют еще и на "непрозрачность" подобных организаций. Однако посмотрим на дело с другой стороны. Разве не позор для России то, что вынужденным переселенцам - ее гражданам, проживающим на ее территории, оказывает гуманитарную помощь иностранная организация?!

Далее российская власть занялась поиском безбожных карикатуристов в своем отечестве, чтобы примерно их наказать. Увы, не на тех напали: "Артиллерия бьет по своим". Едва Генеральная прокуратура РФ приступила к доследственной проверке действий редакции волгоградской газеты "Городские вести", опубликовавшей, по-моему, невинный рисунок, как учредитель газеты (администрация города Волгограда) поспешила прекратить издание. (Конечно, учредитель имеет право так поступить. Возможно, газета была убыточной, а тут появился удачный повод.) Однако рисунок вроде бы свидетельствует о том, что умысел редакции был прямо противоположным: не возбуждение ненависти и вражды, а призыв к взаимной терпимости. Моисей, Будда, Иисус и Мухаммед вместе смотрят телевизор и шокированы агрессивным поведением своих последователей. Надпись гласит: "А ведь мы их этому не учили".

Конечно, теперь все зависит от вывода эксперта, которому прокуратура направит запрос. Теоретически можно ведь и так рассудить, что рисунок возбуждает ненависть со стороны атеистов ко всем верующим сразу: последние, дескать, являются агрессивными фанатиками, а их пророки недальновидны. В таких тонких вопросах, как попытка оценить, что является оскорблением, а что нет, к сожалению, всегда играет огромную роль субъективное мнение эксперта. Отмечу, однако, что эксперту стоило бы изучить не только рисунок, но и контекст, то есть материал, который он иллюстрировал, а также общую линию газеты. Все-таки пропаганда предполагает систематическую деятельность.

Хочется надеяться, что уголовное дело не будет возбуждено. Хотя недавний обвинительный приговор по той же статье 282, вынесенный нижегородскому правозащитнику Станиславу Дмитриевскому в связи с публикацией им вполне заурядных пропагандистских обращений Аслана Масхадова и Ахмеда Закаева, не внушает оптимизма. (Если бы у нас действовал закон, запрещающий прославление терроризма, подобный тому, за который недавно проголосовала британская палата общин, то действия Дмитриевского могли бы стать предметом изучения, но расширительное толкование статьи 282 УК РФ - безусловный произвол.) Как не внушает оптимизма и тот факт, что в Волгоград по этому поводу ездил лично заместитель генерального прокурора РФ в Южном федеральном округе Николай Шепель, которого отличает отсутствие и тени щепетильности в вопросах права. (Именно он официально просил Верховный суд Северной Осетии назначить Нурпаше Кулаеву наказание в виде смертной казни, хотя Шепель не мог не знать, что согласно постановлению Конституционного суда РФ на вынесение таких приговоров действует мораторий по меньшей мере до 1 января 2007 года.)

Уже сейчас "Городские вести" становятся для российских либералов символом сопротивления - своего рода чижиком, которого съел щедринский неуклюжий медведь-воевода. Тем временем в Вологде газета "Наш регион" опубликовала скандальные датские карикатуры, чем также обратила на себя внимание прокуратуры. Я полагаю, что с объективной стороны эти карикатуры унижают достоинство мусульман, возбуждают к ним ненависть и вражду. Однако очень важно тщательно расследовать и субъективную сторону деяния. Зачем вологодская газета их опубликовала? Если для того, чтобы проиллюстрировать новость и показать читателям истоки конфронтации, ничуть не солидаризируясь с датскими провокаторами, то здесь отсутствует состав преступления, который обязательно в себя включает как объективную, так и субъективную сторону. Последняя обязательно должна характеризоваться прямым умыслом на возбуждение ненависти.

Вообще, глупо рассчитывать на то, что бдительностью прокуратуры можно охватить всю информационную среду, включая сетевую. Однако выборочный контроль, конечно, возможен и необходим. Здесь как с превышением скорости на дорогах. Почти все водители ее время от времени превышают, но никому не приходит в голову на этом основании отменить любые скоростные ограничения. Однако сейчас мы наблюдаем пресловутые перегибы на местах и чрезмерное, бездумное усердие прокуратуры, которое делу только вредит: "Заставь дурака богу молиться, он лоб себе расшибет".

В практическом плане при столь размытом и выборочном подходе к критериям преступления, подпадающего под статью 282 УК РФ, как нынешний, впору подумать о благе предварительной цензуры. Для изданий будет благоразумно в добровольном порядке направлять сомнительные материалы на рецензию в уполномоченный государственный орган, чтобы затем использовать его положительное заключение как средство защиты. Недавние надежды на то, что на ситуацию в области свободы СМИ начнет благотворно влиять Общественная палата РФ как своего рода общественный цензор или, если угодно, арбитр в вопросах вкуса и этики, видимо, уже лишены оснований.

Комиссию Общественной палаты РФ по информационной политике и свободе слова в СМИ возглавил единоличный владелец издательского дома "Московский комсомолец" и главный редактор одноименной газеты Павел Гусев.

Газета, мягко говоря, не пользуется безупречной репутацией. Недавно, например, там был опубликован прямой призыв штатного обозревателя Юлии Калининой ко всем военнообязанным уклоняться от прохождения срочной воинской службы. Между тем такая форма гражданского неповиновения является преступлением (ст. 328 УК РФ). В юридическом сообществе существуют разные мнения о том, можно ли расценивать призывы, обращенные к неопределенному адресату, как подстрекательство к совершению преступления.

В принципе подстрекательство является одной из форм приготовления к совершению преступления. Однако уголовная ответственность наступает только за приготовление к тяжкому и особо тяжкому преступлению (ч. 2, ст. 30 УК РФ), тогда как уклонение от призыва на военную службу - это преступление небольшой тяжести. Другое дело, что, как только появится хотя бы один молодой человек, который заявит, что отказывается от прохождения военной службы под воздействием статьи в "МК", вопрос об уголовной ответственности журналиста и редактора станет в практическую плоскость.

Что касается ответственности издания как юридического лица, то статья 4 Закона РФ "О средствах массовой информации" квалифицирует его использование "в целях совершения уголовно наказуемых деяний" как одну из форм злоупотребления свободой СМИ. На мой взгляд, в законе следовало бы назвать недопустимым использование СМИ в целях подстрекательства к совершению уголовно наказуемых деяний. Это бы означало, что возможны случаи, когда журналист уголовную ответственность не несет, но изданию может быть вынесено предупреждение. Для журналиста я бы в этом случае отдельно предусмотрел административную ответственность.

Кстати, в 2000 году та же Калинина не менее темпераментно возбуждала со страниц "МК" антикавказские настроения. Гусеву, "Московскому комсомольцу", его увлекающимся обозревателям почему-то неизменно все сходит с рук. Теперь этот медиамагнат обязан по своему статусу учить профессиональной этике все медиасообщество страны. Нас явно ведут слепые поводыри.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67