Самое поразительное в наших юмористических телепередачах - это некоторые зрители с демонстративно насупленными физиономиями.
Выступает, допустим, мастер эстрадного смеха, и периодически дают изображение зала. Две-три тетки на крупном плане просто-таки умирают! Крупно потеют.
Дядька, глядите, вон тот вот дядька сползает со стула и попутно щиплет супружницу за бедро! Благодарный зал в подавляющем большинстве угорает, оттягивается...
Как вдруг: вот это, по-настоящему страшное.
За спиной у теток и у дядьки, где-то на втором плане - вселенская тоска, ни тени улыбки. Брезгливая-брезгливая физиономия. Лично я такой брезгливости в повседневной жизни никогда и не встречал. Как она достигается, тренировкой каких лицевых мышц??
Презрение ко всему происходящему. Вселенская спесь. Батюшки святы! Вот глядя на этих, на таких, я как раз и смирился с непотопляемым коллективом Регины Дубовицкой - Евгения Петросяна, отдрейфовал из лагеря критиков в стан неразборчивой доброты.
...Кстати, некоторые продвинутые настойчиво противопоставляли петросяновцам людей из "Камеди-клаба", людей, которые лично мне упорно не нравились: и своими весьма посредственными шутками, и ничем не подкрепленным выпендрежем, и плохо завуалированным злобствованием. Я их уже и не смотрел, но, слушая неумеренные восторги окружающих, ждал, ждал переодевания с последующим разоблачением.
И что же? Чем сердце успокоилось?? Да вот же. На минувшей неделе участники "Камеди-клаба" уже обслуживали песенный фестиваль в Юрмале! Именно что "обслуживали", совсем уже невкусно прогибались. Рынок-с, господа, рынок-с, о необходимости которого столь настойчиво трындели необольшевики. Закономерный итог, падение много ниже плинтуса, да, но все-таки вернемся к записным юмористам Первого и Второго каналов, к их целевой аудитории.
Самое мне непонятное: как вышеописанные брезгливые туда, в этот радужных цветов концертный зал, на этот праздник беззаботного ликования попадают?! Их что, обманывают профком и завком? Может, их заманивают?! Они не ведают, куда направляются? Не умеют читать афиши? Не смотрят телевизор? И кого они, в конечном счете, надеялись увидеть на сцене, ежели, встретив глазами знакомые всей стране, означенные в афише лица, сразу после начала представления вот так вот сморщились, просочились ядовитым-ядовитым презрением?!
Или же это разбросанные по залу агенты безопасности?!
Или хто?!
Сидят. Тихо, мучительно ненавидят.
Трудно.
Сегодня будет у меня французская юмористическая картина "Сколько ты стоишь?", сегодня поэтому про улыбки.
Давно хотелось высказаться на тему улыбочек 90-х годов прошлого столетия. Я плохо разбираюсь в экономике, а скорее никак. Бог с ней, с экономикой. Готов поверить словам наших младореформаторов о том, что "другого пути у страны не было". То есть, кроме людоедского. Однако их четверть-улыбочкам я готов поверить еще больше! Улыбки что надо.
В этих вот странных четверть-улыбочках всем известных персонажей была и есть какая-то антропологическая гадость. То есть когда не врут - так не улыбаются. И когда врут - так тоже не улыбаются...
Эта старинная проблематика, в смысле оппозиция "общее - частное", имеет прямое отношение к новому фильму Бертрана Блие. В этом фильме идет работа с обобщениями, а не с частными людьми. Бертрану Блие удалось совершенно элиминировать отдельного человека. Все у него вроде бы правильно и все по-своему умело. Сначала он критикует буржуазию, которая торгует человеческими отношениями. Потом переходит от салонного кино к стилизации прежнего итальянского неореализма, демонстрируя, что у бедняков ситуация не лучше. Женщина там не продается за деньги только потому, что денег ни у кого нет. Но зато женщина, самка, совсем легко ложится под первого попавшегося самца, мужниного друга, следуя зову плоти, внезапному, с позволения сказать, влечению души...
Кстати, вот этот переход сделан достаточно остроумно, и это лучшее, что есть в картине. То есть была светская буржуазная вечеринка. Героиня Моники Беллуччи, хозяйка квартиры и жена своего мужа, перепихнулась с одним из гостей: просто так, не за деньги, но по обоюдному согласию. И вот тем самым она перевела картину в иной смысловой и изобразительный регистр. Едва поменялись правила социального обмена - тут же начался неореализм!! Хорошо, смешно, уважаю. Впрочем, подобными штуками регулярно занимается какой-нибудь Ален Рене, да и не он один.
Разовый всплеск таланта? Одна-единственная подлинная находка на полтора часа экранного времени! Других не припоминаю.
Все остальное время Бертран Блие обобщает и скалится, скалится и обобщает. Эдакий сытый попрыгун с пресловутой четверть-улыбочкой.
За всем за этим квазифилософским безобразием стоит, конечно, Вольтер с компанией. Парни написали ряд умопомрачительных философских повестей. Но - подражать этому сегодня? Да еще в форме кино? Какая-то картонка. Американцы правильно презирают подобные претенциозные французские кружавчики. Кино должно быть про людей. И страна должна быть для людей. И экономика.
...Чего это я сегодня разошелся, а?! Спишем на низкое давление окружающей среды...
Через всю картину Блие проходит оппозиция "деньги - сердце". Скажем по-честному, придумал эту оппозицию никакой не Блие, оппозиция эта стара как мир.
В начале, когда нам демонстрируют буржуазный достаток, где денег куры не клюют, где деньги все решают, - сердце героя тоже подается в материалистическом ключе, оно все время болит.
Но в конце, когда начинается бедняцкий неореализм, и деньги исчезают, сердце начинает метафорически обозначать. Героиня, одетая и причесанная, кажется, под Софи Лорен, спрашивает: "Милый, а как же твое сердце?" Милый отвечает: "Сердце мое полюбило и выздоровело!"
Эх, эх, эх. Старик Бертран Блие все-все-все засмеял.
По иронии судьбы сразу после фильма "Сколько ты стоишь?" посмотрел в телевизоре картину сценариста Анатолия Гребнева и режиссера Юлия Райзмана "Время желаний" с Папановым и Алентовой, от 1984 года. Посмотрел, как всегда, не с начала, а жаль. Фильм очень хороший, полезный, из ключевых. Там, кстати, тоже про сердце и тоже про деньги, ага.
Гребнев в дневниках обижается: Райзману уже 80 лет, и он не всегда дотягивает сцены и планы до надлежащего уровня. Это так, и это да. Но все равно выдающееся явление, актуальное как никогда!!
Я же вот писал недавно, что нашу перестройку сделали наши же предперестроечные бабы, писал? А вот вам тяжелая артиллерия в поддержку моего тогдашнего наступления. Кино Гребнева-Райзмана ровно про это. Герой Папанова, советский начальничек, душа-человек, так и говорит: "Не хочу я меняться, не стану!" А эта его новая баба по имени Светик, которую играет Алентова, как раз хочет все-все-все поменять. Она бегает со шмотками, с обменами, с люстрами, с блатом и деньгами, а он в финале умирает от сердца.
В сценарии было много лучше! Гребнев хотел, чтобы Светик, у которой начало получаться, кричала знакомому врачу над холодеющим телом мужа-начальника: "Да сделай же что-нибудь! Всегда что-нибудь можно сделать!!" Но вот это гениальное "Всегда что-нибудь можно сделать!!" из фильма убрали. Она надеялась победить даже смерть. Фигушки тебе, Светик. Хренушки тебе.
Я это к чему? Даже недоделанный фильм Гребнева-Райзмана показывает, какой у нас был художественный потенциал. В 1996 году, помнится, читал интервью побывавшего в постсоветской России Пьера Бурдье. Этот самый Бурдье орал: "Вам нужен русский Бальзак! Где, где он, этот ваш русский Бальзак, который предъявит и вам, и миру вашу новую, вашу небывалую ситуацию?!"
Где, где.
У нас этих самых "бальзаков" был вагон и маленькая тележка. У нас уже случилось "Время желаний", где был осуществлен ювелирно-точный социально-психологический анализ, где при этом не пострадало личностное начало. Где и про общество, и про человека получилось одинаково вкусно. Все эти привозные "блие" отдыхали. От этих ваших привозных заливных блие попросту воротит.
Однако, всех наших "бальзаков" стерли в порошок люди с недопроявленными саркастическими улыбочками. Они приложили все мыслимые усилия, чтобы про них самих не сделали никакой высокохудожественной правды. Чтобы четверть-улыбочки, спесь и брезгливость остались непроясненными, нерасшифрованными. Чтобы правда не была явлена.
Но когда-нибудь их все равно покажут. В кино, в сериале, в сводке новостей. Это будет одинаково неприятно, но это будет в высшей степени целительно.