"Системная коррупция поделила нас на граждан без своего государства и государство без лояльных ему граждан..."

Mitrofanov Sergey

"Русский журнал": Многие сомневаются в том, что последние события, связанные с выемкой документов из центрального офиса Пенсионного фонда России, это действительно борьба с коррупцией, а "не война башен". Почему так происходит?

Сергей Митрофанов: Профессиональный критик режима вам всегда скажет, что точечные аресты и показательные процессы не являются полноценной борьбой с коррупцией, они лишь лакируют нашу действительность, отвлекают от насущных жизненных проблем.

На самом деле для такого ответа не требуется ни выдумки, ни знания фактов - он рождается автоматически, как только "ненавистное" государство бросается исправлять наиболее зримые свои провалы. Однако - вы будете смеяться - в то же время ответ этот на восемьдесят процентов - правда. Вряд ли показательной рубкой голов можно исправить положение, сознательно игнорируя системные противоречия. Коррупция зарождается уже на уровне законодательства, активно перераспределяющего права граждан и полномочия контролирующих органов. Невозможно бороться с коррупцией, имея коррумпированные силовые структуры и суды. Опять же они коррумпированы системно, а не на уровне отдельных представителей.

Так, например, недавно ужесточив правила дорожного движения, Дума - в здравом уме и твердой памяти - подарила и так уже коррумпированной ГБДД новые средства обогащения. Кошмар что творится в административных судах, где решения принимаются уже и без секретаря и судебного протокола - там вообще можно делать, что хочешь.

Причем я говорю это не от фонаря: на днях мне нужно было решить вопрос в суде. Так вот, федеральный судья меня встретил, попивая коньячок на рабочем месте. Могу назвать место, где это было, - Гагаринский районный суд Москвы. И судью - он, кстати, почему-то "не титульной национальности". Я никогда не был националистом, но должна же быть какая-то логика: если их гонят с рынков, то почему они должны оставаться в наших судах?!

Я только хочу сказать, что системная коррупция поделила нас на граждан без своего государства и государство без лояльных ему граждан, и без исправления этой системы, любая антикоррупционная кампания вырождается в сведение счетов. Это естественно.

Только что сообщили, что "ряд руководителей ПФР вступили в сговор с представителями R-Style, "Ланит" и IBM с целью проведения фиктивных конкурсов на поставку компьютеров". Но разве практика откатов по сделкам придумана вчера? Разве точно так же не решаются вопросы с поставкой оборудования во все другие госструктуры? Спросите специалиста - он скажет, как это делается! Однако компании, поставляющие компьютеры ПФР, попались только сегодня и только они одни. Почему?

Потому что дана отмашка. Но почему дана отмашка? Отчасти потому, что это удачный повод - раскрутить дело, когда ведомство Зурабова уже ослабло. Отчасти - потому что у "зурабовцев", видимо, есть конкуренты, стремящиеся захватить бизнес. Отчасти, потому что зарвались - нельзя так воровать в так называемой социальной сфере, вызывая раздражение у большинства россиян, только и ждущих, когда геенна огненная поглотит банду "Зурабов и Ко".

Но играют ли в эту игру "башни Кремля"? Не знаю. Прямых данных нет и быть не может. Знаю только, что Кремль не символизирует государство, как это хотели бы представить, государства у нас де-факто по-прежнему нет. Кремль - один из хозяйствующих субъектов. Точно так же, как хозяйствующими субъектами у нас стали Прокуратура, ФСБ, МВД, ГБДД, таможня, суд. Вот они и ведут себя как хозяйствующие субъекты государства переходного периода. Иными словами, то, что считается возможным относительно ЮКОСа - кража векселей, кого-то там убивали и в бетон закатывали, - точно так же возможно относительно "башен Кремля".

РЖ: Как в целом можно оценить ход нынешней антикоррупционной кампании?

С.М.: Не будем повторять, чем плох этот достойный министр, зарабатывающий не где-то на стороне, а непосредственно на своем рабочем месте. Вопрос сюжета: почему его до сих пор не линчевали? Я думаю, потому, что лично Зурабов, скорее всего, формально чист - чтобы жить под топором столько времени и не обеспечить себе алиби, нужно быть очень недальновидным человеком, каковым Зурабов, очевидно, не является. Однако Зурабов прекрасно понимает, что в политике формальные причины не главные. Если будет политическое решение, он все равно падет, несмотря ни на какие алиби. Поэтому логика подсказывает, что Зурабова с петрушкой в носу берегут под преемника, чтобы было с чего начать правление - эффектно подарить народу голову Зурабова.

РЖ: Получается, что отделить криминал от политики невозможно. Но почему все же у нас борьба с коррупцией практически никогда не связывается с правом? Что бы ни делало государство, оно всегда источник зла. Как преодолеть эту презумпцию виновности государства?

С.М.: В какой-то мере я уже ответил на этот вопрос. Борьба с коррупцией есть, и в каких-то случаях, возможно, где-то локально торжествует справедливость. Но в целом об этой борьбе можно сказать словами Сократа: "Пойди и выпей море, Ксав!" Потому что коррупция стала моральным правилом в нашем обществе. Она везде - в больницах, школах, библиотеках, в детском саду. И в большинстве случаев коррупция утверждает понятные населению нормы взаимоотношений с властью. В отличие от норм непонятных, когда власть, например, вдруг решает, что народу полезнее пить ацетон, чем "Бордо". Я ловлю себя на мысли, что, возможно, бороться с коррупцией в этих обстоятельствах - аморально, а те, кто предлагает решения, - аморальные, антисистемные люди из окружения Сатарова. И возможно, что победить коррупцию в этих обстоятельствах может лишь кто-то вроде Торквемады.

Для того чтобы рассуждать о правовом аспекте, надо иметь право, а его у нас нет. Есть политика, она всегда есть, даже когда ничего нет, поскольку политика была и у каннибалов. А права нет, его сознательно разрушали, сознательно подстраивали под вертикаль, делали ее слугой и в конце концов подстроили. Вертикаль же - это люди, со своими амбициями, своими грехами. Однако, если то, что мы имеем, не только родимые пятна истории, но и определенная навязанная обществу технология, ее и исправить можно инженерно. Банально, но многие недостатки системы элементарно лечатся гласностью, а гласность достигается развитием СМИ, открытым доступом граждан к документам, публикацией судебных материалов в сети и т.п. Об этом можно говорить конкретно, и можно предлагать программы. Система сдержек и противовесов должна быть не только для красоты.

Другое дело, и тут я с вами соглашусь, что, став на позицию презумпции виновности государства, мы вроде бы лишаемся возможности совместных конструктивных действий и сами превращаемся в маргиналов. Государство - огромная сила, и только оно, каким бы оно ни было плохим, "фашистским", "полицейским", "тоталитарным", способно противостоять мафии, осуществить масштабные проекты, предотвратить космическую атаку, заштопать озоновые дыры, справиться с потеплением.

Но, с другой стороны, наше государство неохотно протягивает руку помощи, не просит о помощи нас, не спрашивает совета. Мои взаимоотношения с государством - улизнуть, держаться от него подальше, ограничить штрафы, которые оно старается на меня наложить. Никаких реальных способов выйти с государством на диалог не существует и не будет существовать до тех пор, пока оно не зависит от нас, а мы - слабы. И возможно, что декларирование презумпции виновности государства в большинстве случаев идет от комплекса "неуслышанности". Когда и если нас услышат, возможно, мы все станем государственниками, а Россия преодолеет инерцию распада.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67