Разговор на щекотливую тему

Десуверенизация – и в качестве инициативы сверху по отказу государства от своих суверенных прав, и как стихийный, неуправляемый процесс снизу – приобретает в соседних с Россией государствах довольно внушительные масштабы. Одной из первых ласточек будущей бури стали многотысячные митинги протеста в странах Прибалтики. Граждане, поставленные кризисом в тяжелейшие условия, потребовали оккупации своих стран Швецией – поскольку они не верили в способность своих государственных структур хоть как-то исправить экономическую ситуацию. Правительства этих республик, впрочем, еще не исполнились желанием отказаться от собственной власти. Однако они охотно готовы поступиться определенной частью суверенных прав, особенно в области финансовой политики, в пользу международных кредитных организаций и ЕС.

Ничуть не менее серьезные процессы идут на территории Украины, где десуверенизация оказывается просто синонимом паралича систем управления – исполнительная власть в упоении пожирает саму себя при полном бездействии власти законодательной. Как Россия, так и европейские партнеров Киева фактически уже не могут найти в украинской столице собеседников по переговорам, чья подпись не утрачивала бы силы в момент высыхания чернил на договорах. И это только то, что происходит на европейском направлении. Кто может гарантировать долгосрочную стабильность государств Средней и Центральной Азии?

Тут наше повествование подходит к самому главному вопросу. Как сделать десуверенизацию стран, которые самим своим развитием поставлены на грань «рассыпания», процессом управляемым, при котором возможные негативные последствия для России и ЕС сведутся к приемлемому минимуму? Возможна ли управляемая десуверенизация в принципе?

Десуверенизация сама по себе, как отказ страны от части своих суверенных прав в пользу наднациональных структур, не является табу для европейских политиков – интеграционные процессы Европейского союза, собственно, и представляют собой процесс отказа от безусловного суверенитета. И этот процесс аккурат управляемый.

Гораздо сложнее с Россией. Для российского общественного сознания словосочетание «управляемая десуверенизация» скрывает страх утраты суверенитета и «внешнее управление» отнюдь не в интересах собственного населения. Подобная перспектива вполне стояла для страны на повестке дня в девяностые годы (возможное последствие войны в Чечне и дефолта 1998 года). Для патриотов она была чревата угрозой «ползучей регионализации» России. Для либералов — угрозой возрождения неких «имперских амбиций». Скорее всего, именно по причине этих не самых приятных воспоминаний общественная дискуссия на тему «Как России (возможно, при согласии ЕС) управлять десуверенизацией несостоявшихся государств на ее границах?» в нашей стране еще и не начиналась. А, между тем, она жизненно необходима и именно в контексте российских национальных интересов. При неблагоприятном развитии событий вести ее будет уже поздно и России придется решать проблемы в режиме кризисного управления – метод, далеко не всегда демонстрирующий эффективность.

Вопросы для обсуждения серьезны. Что такое государство-банкрот или несостоятельное государство в условиях глобального финансового кризиса? Как проводить управляемую десуверенизацию и при каких условиях ее реализацию необходимо дополнять созданием структур протектората, а при каких – подкреплять их действие еще и формированием стабилизационных (миротворческих) сил? И, главное, при каких условиях подобные меры являются допустимыми, а при каких нет?

Дискуссия о допустимости вмешательства в дела суверенных стран шла несколькими волнами, но итоги прежних споров уже не вполне соответствуют современным реалиям. Мы помним и диспут вокруг суданской провинции Дарфур, необходимость присутствия в которой международных сил доказывалась «гуманитарной катастрофой», – подобный довод вызывает резкое несогласие со стороны суданских властей, отнюдь не готовых к десуверенизации. Были случаи и фактического распада государственности, при котором жители «рассыпавшейся» страны были готовы существовать и без нее. Пример – Сомали. И более близкие к нынешней ситуации случаи: один из островов Комор попросился под власть старой колониальной монополии – Франции, когда жители поняли, что с независимостью они не справляются. Что она стала обузой…

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67