"Против Института философии ничего не имею, но здание отдайте"

От редакции. Несмотря на то, что у Института философии РАН, подписан контракт на аренду помещения вплоть до 2018 года, заинтересованные силы пытаются принудить институт к тому, чтобы его сотрудники освободили здание. Вчера дирекция Института всех познакомила сотрудников с текущей ситуацией, озвучив официальную позицию и рассказав о своих намерениях. После трехчасового заседания директор ИФ РАН академик Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов пообщался с РЖ.

* * *

РЖ: Уважаемый Абдусалам Абдулкеримович, расскажите пожалуйста, какая ситуация сложилась вокруг здания Института философии? Каковы планы руководства Института философии?

Абдусалам Гусейнов: В настоящий момент существует Постановление Правительства России о предоставлении Институту философии другого помещения взамен нынешнего, расположенного на улице Волхонка, дом 14. Здание же, в котором Институт философии располагается в данный момент, будет передано Пушкинскому музею. Однако, Постановление Правительства предполагает существования определенного порядка передачи помещения Пушкинскому музею.. Прежде, нам должны подобрать помещение, которое бы соответствовало потребностям Института философии и, соответственно, не сдерживало развитие науки, но, напротив, создавало бы какие-то новые условия для успешной работы. Пока, нам такого помещения никто еще не предоставил. Более того, пока не было сделано ни одного официального предложения. Росимущество, которому было поручено совместно с РАН подобрать для нас помещение, просто «умыло руки». Оно переложило решение этого вопроса на Российскую академию наук. Но естественно, что все площади, которыми Академия наук обладает, уже как-то задействованы. Какое-то количество площадей сдается, но сдается оно не самой РАН, а институтами в ее составе. И в настоящий момент она пытается подобрать для нас какое-то помещение, но пока этот вопрос еще не решен.

Однако, несмотря на то, что не выполнена первая часть Постановления Правительства, форсировано, и как следствие с нарушением закона, выполняются другие его пункты. А именно: помещение Института философии уже передано в оперативное управление и поставлено на баланс Пушкинского музея. Хотя в Постановлении ясно сказано, что это может произойти только после освобождения помещения. Кроме того, здание на Волхонке, 14/1, уже более принадлежит не правительству Москвы, а рассматривается как часть федерального имущества. Соответственно, именно федеральные структуры передали занимаемое философами здание в оперативное управление Пушкинскому музею. Причем, сделано это было без обременения, то есть без указания на тот факт, что Институт философии имеет Охранно-арендный договор помещения до конца 2018 года. А это прямое нарушение норм Гражданского кодекса, согласно которому смена собственника не отменяет права аренды.

Необходимо отметить, что и сама передача здания Пушкинскому музею была осуществлена странным образом. Официальный адрес ИФ РАН улица Волхонка, дом 14/1. Точно такой же адрес фигурирует и в Постановлении Правительства. Однако передано здание на баланс Пушкинского музея под адресом улица Волхонка, дом 14. И в Едином государственном реестре юридических лиц здание ИФ РАН фигурирует под разными адресами. Очевидно, что это какой-то юридический казус. Но, маловероятно, что это ошибка. Об этом свидетельствует хотя бы такой факт. Когда в ИФ РАН пишут письма, скажем, из Москомнаследия, они точно указывают адрес: улица Волхонка, дом 14/1. Но, если здание передано музею и его адрес при этом изменился, то можно предположить, что сделано это было умышленно.

Наконец, можно поднять вопрос и о том, почему Пушкинскому музею понадобились помещения именно сейчас? Этот вопрос никто не исследовал. Как никто не исследовал вопрос, почему именно философы должны страдать из-за потребностей музея. В здании на Волхонке ИФ РАН располагается уже 80 лет со дня основания. И все эти 80 лет именно философы следили за состоянием здания. Конечно, любая организация хочет расшириться, а государство имеет право распоряжаться своими подведомственными учреждениями. Однако, сделано все было с нарушением элементарных правил приличия. Никто не поинтересовался мнением Института философии, никто не поговорил с его руководством. Более того, нас просто поставили перед фактом. С нами произошло то же, что и с крепостными XIX века. Нас как будто бы «проиграло в карты» наше родное правительство. Все произошедшее, конечно, оказало удручающе влияние на коллектив.

РЖ: Как известно на произошедшем 20 октября собрании коллектива ИФ РАН было высказано мнение о возможном бойкотировании празднования Международного дня философа, который должен пройти в России под эгидой ЮНЕСКО. Какова официальная позиция Института философии относительно празднования этого события в свете происходящих событий?

А.Г.: Должен отметить следующее. Во-первых, собрание коллектива от 20 октября стало результатом стихийного взрыва. Детонатором этого взрыва послужили следующие события. Сначала приехала комиссия в составе около 20 человек, которая никого не предупредив начала едва ли не описывать помещения и имущество ИФ РАНа. Никому не было объяснено, чем была вызвана подобная акция. Более того, я, как директор Института философии, в это время отсутствовал, так как был в командировке. А через три дня после визита этой комиссии, кто-то сорвал вывеску Института философии. Конечно, нет оснований думать, что это связанные акции. Однако, они совпали по времени. И, конечно, коллектив взорвался от негодования.

Естественно, и ученый совет, и я как директор Института философии, уверены, что коллектив имеет право знать, чем вызваны подобные события и имеет право выражать свое мнение. Действительно, существует идея бойкотировать Международный день философа, и, конечно, это будет позор и скандал. Дело в том, что данное событие – одно из центральных ежегодных мероприятий ЮНЕСКО. Руководство данной международной организации приняло решение провести этот день в России в знак признания заслуг отечественных философов и в связи с юбилеем Института. ЮНЕСКО специально подготовило, два французских и один английский номер международного журнала «Диоген», посвященных русской философии, и собирается презентовать их во время Международного дня философии. Мы тоже не сидели сложа руки. Институт философии подготовил Философскую энциклопедию, которая вскоре будет опубликована, издает серию «Философия России второй половины XX века», состоящую из 21 тома. Кроме того, именно Институт философии подготовил целый ряд изданий: «Индийская энциклопедия», «Античная философия», «Философский энциклопедический словарь». В данный момент проходит презентация энциклопедии «Эпистемология и философия науки».

Эти масштабные издательские проекты свидетельствуют о том, что Институт философии действительно работает, что он достойно представляет российскую философию на мировой арене. На Международный день философа к нам должны приехать около ста лучших иностранных философов. Один из основных докладов будет читать Юрген Хабермас. И вот, в разгар подготовки к международному форуму на Институт философии оказывается давление, одна комиссия сменяет другую, проходят бесконечные совещания, составляются какие-то акты. Это самое настоящее вредительство. Поэтому в коллективе и возникла идея о необходимости бойкота Международного дня философа. Мое же мнение таково. Это будет позор для России и нас, как российских философов. Моя личная позиция состоит в том, что мы не должны отягощать иностранных философов своими проблемами. Это просто неприлично. Мы их пригласили на праздник, но вместо празднования будем обременять их нашими внутренними склоками. Представляете, я бы приехал в Германию и стал бы разбираться почему у немецких философов отнимают здания. Это просто абсурд.

РЖ: На собрании коллектива ИФ РАН Вы говорили о том, что необходимо вести себя нравственно и не покидать правовое поле. Однако многие намерены бороться. Некоторые высказывают идею проведения публичной акции с участием студентов. Однако официальная позиция, ее высказал Сергей Анатольевич Никольский, гласит, что студентов вмешивать не нужно. Можно ли как-то избежать подобных публичных акций?

А.Г.: Я постоянно предупреждал, и руководство академии, и всех, кто ответственен за принятие решений, что сдерживать людей удается все с большим трудом, что нельзя до бесконечности пренебрегать мнением коллектива. Сейчас, к сожалению, ситуация выходит из-под контроля. Ранее, я описал две акции, которые и вывели коллектив ИФ РАН из себя. Но в чем был смысл этих акций. У них нет разумного объяснения. Если есть постановление о перемещении института, которое так или иначе реализуется, то для чего это делается? Можно предположить, для того, чтобы как-то спровоцировать именно на такого рода реакцию. Институт философии – это серьезное академическое учреждение. Он – бюджетная организация. То есть мы – один из элементов государства. Таким образом, мы же не можем не быть лояльными по отношению к этому государству. Но, тем не менее, людей почему-то довели до такого состояния, когда они почти готовы на открытый протест. Поэтому я не исключаю возможность каких-либо акций. Но, лично я считаю, что это неправильно. В крайнем случае, возможны выступления в каких-то законных формах. Мы должны быть законопослушными. Мы должны быть лояльными по отношению к правительству. Мы не должны опускаться до действий, в которых трудно различить, где хулиганство, а где цивилизованный протест. Российские философы не должны стать орудием каких-то темных сил, орудием, которым пользуются в недобрых целях.

РЖ: Возможно ли, что на собрании коллектива сотрудники ИФ РАН выпустили пар, и, соответственно, выступлениями на этом собрании все ограничится?

А.Г.: Это возможно, но маловероятно. Скоро должна выйти книга «Наш философский дом», в которой ясно показывается, что философам необходим дом на Волхонке. Существует такое понятие как гений места. Так вот, гений места на Волхонке покровительствует философам. Кроме того, как сказала одна из наших сотрудниц, представьте, что было принято решений, чтобы президент страны переехал из Кремля в Чертаново. Тогда мы бы говорили, Чертаново приняло то-то и то-то. Согласитесь, это не звучит, тогда как Кремль – это звучит. Но почему звучит? Звучит, потому что в Кремле располагалась резиденция царей, руководителей государства. Кремль – это не просто географическое место, это история и символ.

Так же и дом на Волхонке. Мы точно знаем, какие в этом доме жили философы, кто сюда приезжал, кто выступал. Это наша история, трагичная, противоречивая, драматичная. Надо отдать должное, что именно Институт философии, начиная со второй половины 1950-х годов, сделал отечественную философию современной, достойной международного уровня. Именно ИФ РАН выправил все те деформации, которые наблюдались в 1930– 1940 годы. Даже в советские годы в рамках советской философии Институт философии был совершенно особым очагом философского свободомыслия. Именно потому, что ИФ РАН – научно-исследовательский институт, на него не оказывалось такого идеологического давления, как на философские факультеты университетов со стороны райкомов партии. А после перестройки институт вообще расцвел и сделал очень много для ликвидации лакун в отечественной культуре, для исследования тех областей философского знания, которые до этого не исследовались. Нами, сотрудниками ИФ РАН делалась очень трудная работа.

Поэтому я не думаю, что все разговоры уйдут в пар. Но, конечно же, вы правы, на собраниях в коллективе чувствуется какой-то кумулятивный эффект, на собраниях всегда всё острее воспринимается. Но важен тот факт, что людей это трогает. Они чувствуют, что режут по живому.

РЖ: На прошедшем мероприятии некоторые противопоставляли интеллектуальную философскую культуру и творческую культуру. Действительно ли наблюдается подобное противостояние?

А.Г.: Никакого противостояния между этими двумя типами культуры нет, но, объективно, имеет место сталкивание. Я заявил об этом в контексте того, что проблемы одной области культуры, в частности, изобразительного искусства, проблемы музея, которому, наверное, хочется сделать больше экспозиций, а для этого необходимы площади, решаются за счет другой области культуры. Зачем это делать? Неужели нельзя найти другое решение? Почему нельзя рядом построить еще одно здание? Почему не сесть за стол переговоров и не обдумать вопрос, чем Институт философии может помочь Пушкинскому музею? ИФ РАНу все-таки принадлежит не одно, а три здания. Может быть мы отдали бы музею два здания, а сами остались бы в доме на Волхонке. Ведь мы писали в Министерство культуры. Но, кажется, что Пушкинский музей интересует больше помещение Института, чем смысл Музейного городка.

РЖ: Расскажите, пожалуйста, о Вашей встрече с директором Пушкинского музея Ириной Антоновой.

А.Г.: Я встречался с ней дважды. Когда я только стал директором ИФ РАН, я встретился с ней для того, чтобы выразить ей свое уважение, подарил энциклопедию. Во время нашей встречи я спросил у нее: Не возражает ли она, чтобы в нашем дворе установили памятник Владимиру Соловьеву, выдающемуся русскому философу? Она сказала, что не возражает, однако, письменного ответа не дала.

Второй раз я с ней встретился на совещании накануне принятия Постановления Правительства о нашем выселении. Я, конечно, выражал свою позицию. Антонова же, указав на свое уважительное отношение к Институту философии, сказала, что музей нуждается в новых помещениях для экспозиций, что здание бывшей городской усадьбы князей Голицыных как бы судьбой предназначено для музея. Она также выразила мнение, что институту необходимо найти достойное помещение. Она даже написала письмо Лужкову, чтобы он нашел для Института философии соответствующее помещение. То есть, она занимает следующую позицию: против Института философии ничего не имею, но помещение отдайте. ИФ РАНу же найдите что-нибудь другое. Но почему именно она решает, что Институту философии надо находиться в другом помещении, а не в этом? Может быть, тогда и музею построить какой-то комплекс где-то, где она всё могла бы свое разместить? Я думаю, что она, конечно, на это не согласится, и вполне понятно. Мы уже с вами договорились: место имеет значение.

Я бы, конечно, чувствовал бы себя неудобно и неловко, если бы изымал помещение у какого-то соседствующего учреждения как бы мне это не было нужно. Но, что ужасно. Ситуация с изъятием помещения объясняется не какой-то бедностью, но излишней сытостью, ведь у музея много площадей, которые до сих пор не освоены.

РЖ: Допускаете ли Вы мысль, что ситуация изъятия помещения у Института философии была инициирована не Пушкинским музеем, а кем-то еще?

А.Г.: Конечно, допускаю. Проект, под который намереваются оборудовать дом на Волхонке – это частно-государственный инвестиционный проект, в который, насколько я понимаю, вовлечены определенные олигархические структуры, и фамилии этих людей озвучивались. Более того, на том памятном совещании, которое проводил вице-премьер Жуков в июне этого года, было озвучено обращение к Министерству культуры, чтобы оно ускорило решение вопроса о том, чтобы присвоить имя благотворителей новым зданиям, которые передаются музею.

Беседовал Александр Павлов

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67