От редакции. Никто никогда не спорил, что Михаилу Сергеевичу Горбачеву пришлось нелегко. Сделал бы он так, стали бы не довольны эти; а сделай он вот эдак, были бы не довольны другие. Всем не угодишь. И сегодня накануне его восьмидесятилетия, публицисты и интеллектуалы вспоминают последнего генсека ЦК КПСС и одновременно первого и последнего президента СССР – кто с теплотой, кто с ненавистью, а кто – с безразличием. На страницах «Русского журнала» роли и значении Горбачева для России рассуждает журналист и публицист Андрей Колесников.
* * *
Сегодня фигура Горбачева, по-моему, значит даже больше, чем когда-либо. Ведь на фоне двадцати с лишним лет, которые прошли с момента перестройки, стало более-менее понятно, что, собственно, тогда произошло: нашелся человек, который открыл шлюзы, полился поток воды, и чтобы не быть этим потоком сметенным, этот человек сам решил возглавить движение потока. Именно поэтому его ассоциируют с таким негативным процессом, как развал большого государства.
Горбачева можно назвать подлинной исторической фигурой. Таких руководителей за всю историю у нас было не так уж много. По сумме заслуг и недостатков, побед и поражений историческая роль Горбачева все-таки положительна. Это человек масштаба Сталина – в негативном смысле слова. Или Гайдара – в позитивном смысле слова. Например, Путин или Медведев еще не вошли в историю. Они еще не стали историческими фигурами. Может, даже и не станут. Потому что пока что масштаб тех перемен, которые при них происходят или не происходят, не сопоставим с тем, что было сделано, например, Горбачевым или Ельциным.
Если судить об этих двух фигурах не с точки зрения современного массового сознания, а с точки зрения истории – то они ключевые фигуры в истории России как таковой – со времен князей и заканчивая сегодняшним днем. Поэтому 80-летие Горбачева – это такой локальный праздник для тех, кто понимает историческое значение данной фигуры, для тех, кто понимает, что появление этой фигуры было во многом неизбежным, понимает, что эта фигура, пусть противоречивая и, возможно, даже что-то недоделавшая, смогла сделать главное – перестроить геополитическую карту мира.
Как о нем ни суди, он просто понимал складывающийся миропорядок: видел процессы, связанные с созданием новых государств, с увеличением зоны влияния Запада и западных ценностей. И в этой зоне, безусловно, находится и Россия, хотя по-прежнему имеют место попытки поисков особого пути, но это совершенно не отменяет естественной органической европеизации страны. Процессы декоммунизации уже, пожалуй, закончены, но они тоже, в общем, носят неоднозначный характер, потому что у нас до сих пор есть проблемы, связанные с возрождением национализма, проблемы, связанные с поисками каких-то социалистических решений. Но весь этот бульон был заварен именно Михаилом Сергеевичем; это результат его так называемого "нового мышления", о котором он объявил в 1986-м году.
Есть, конечно, такая точка зрения, что Советский Союз что-то проиграл, потерял сферы влияния, отдал кому-то Восточную Европу. Но на самом деле Восточная Европа просто вернулась сама к себе, обрела существование в форме национального государства – ничего плохого в этом не было. Здесь плюсы все равно перевешивают минусы. Кроме того, я бы не стал называть Горбачева каким-нибудь рыночником или сторонником капиталистического пути развития – объективно так получилось, что вслед за ним пришли рыночники и капиталисты.
Более того, я просто уверен, что путь развития России без Горбачева был бы точно таким же, каким он и был. Во-первых, развал Союза был неизбежен. Уже ни Горбачев, ни кто другой не мог этими процессами управлять. Во-вторых, в любом случае в том или ином виде началась бы шоковая терапия, либеральная реформа в виде либерализации цен и приватизации. Может быть, все это шло каким-то другим путем, что-то было бы раньше, что-то позже, что-то бы тормозило, что-то шло бы быстрее, но, в принципе, это та дорогая, по которой нам всем неизбежно нужно было пройти.
Хотя при этом сбрасывать со счетов личностный фактор Горбачева невозможно, потому что именно он, собственно, решился на то, чтобы начать политику гласности, прежде всего. Вот это и было открытием тех самых шлюзов, и ментальных, и экономических, и политических, которые потом абсолютно все изменили на том пространстве, которое раньше называлось Советским Союзом.