Практикум пропагандиста и агитатора

Часть 1. Элементы политпросвещения: идейность и правдивость

Альфа и омега политического просвещения - идейность и правдивость. "Без идейного содержания агитация вырождается в фразерство" (Ленин В.И. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 47, с.74). Без правдивости - в манипуляцию. Содержание исходных категорий политпросвещения отсылают к смысловой и нравственной сторонам пропаганды и агитации. Пока они не будут прояснены и осмыслены теми, кто сегодня включается в работу по воссозданию политпросвета, доверие к нему в обществе не будет восстановлено. Поэтому вопрос о социокультурных источниках запроса на политическое просвещение будет первой темой практикума.

Принято считать, что манипулятивные политтехнологи сегодня с успехом заменяют любое политическое просвещение со всей его агитацией и пропагандой - потерявшими актуальность пережитками эпохи модерна. Однако манипуляции и просвещение - вещи не просто разные, а прямо противоположные. Запрос на манипуляции возникает тогда, когда стандартные механизмы политической системы не справляются с внутренней энергетикой социума, и система пытается изобрести те или иные окольные пути для того, чтобы удерживать ее под контролем. Запрос на политическое просвещение возникает в обратной ситуации - когда социум сам пытается увеличить количество производимой энергии, выйти на тот уровень динамики, который бы соответствовал заявленным претензиям политсистемы.

Иначе говоря, запрос на политпросвет естественно вытекает из логики становления социума. Более того, он рождается в недрах культуры, когда включается комплекс механизмов, упорядочивающих публичное и приватное жизненные пространства. Важно подчеркнуть, что речь здесь идет именно об автономном социокультурном комплексе, а не о "политике" того или иного внешнего по отношению к социуму субъекта (будь то "власть", "партия", "идеология" и т.п.); в противном случае мы должны отождествлять любые методы воздействия на массовое сознание с волюнтаристским характером тех или иных политических режимов. Поэтому запрос на политическое просвещение, элементами которого являются пропаганда и агитация, есть следствие и вместе с тем результат срабатывания комплекса, обеспечивающего устойчивость социальных структур.

Срабатывание этого комплекса происходит в ситуации разложения и кризиса социальности. Но это не крах как таковой, т.е. не смерть, а скорее одно из специфических состояний жизни. Здесь уместнее говорить о декадансе, характеризующем упадок классических форм социокультурного творчества и дающем множество плодов, связанных с экстенсивным развитием культуры.

Хорошая иллюстрация - русские Золотой и Серебряный век. В ХVIII-ХIХ вв., когда очерчивался горизонт смыслового содержания российского социокультурного пространства, культура была в состоянии непрерывной экспансии - в поиске пределов. В первой четверти ХХ столетия, когда рамки и форматы уже определены, прорывы за эти (уже найденные) пределы были уже невозможны. Декаданс - это время, в которое были исхожены все возможные тропы в уже очерченных границах. Отсюда многообразие плодов и противоречивый расцвет в состоянии упадка, свидетельствующий о неминуемом конце или предстоящем радикальном перевороте.

Накопленная масса "артефактов" в конечном итоге переваливает критический порог. Социум рассыпается под тяжестью прошлого. Проявляется симптомы усталости от культуры, неудовлетворенности ее наличным состоянием. Золотой век отрицается в своем незыблемом статусе. В конечном итоге, результатом такого пресыщения становится срабатывание механизмов негативной свободы, когда успехи прошлого отменяются произволом современников. С этим и связана тенденция к социальному и культурному нигилизму, который уже не загоняется в маргинальное поле, но сам легко, "в один щелчок", становится сначала модным, а затем и превращается в идеологический мэйнстрим. Наступает время революционных преобразований - как в культуре, так и в политике.

На негативной свободе зиждется знакомый нам и до сих пор не изжитый правовой и культурный нигилизм 90-х. Такую свободу сознательно возжелали и избрали для себя народы СССР, уставшие от строгой смысловой определенности коммунистического мировоззрения. Однако и само это мировоззрение к тому моменту окончательно перестало справляться с масштабами, а главное с - количеством культурных результатов, совокупная сложность и многообразие которых оказались неподъемными для него. Утрата идейности, стержневой оси социокультурного пространства есть итог этой усталости, страшная плата за свободу творить историю по собственному произволу. И кому, как не тем, кто однажды уловил энергетику запроса на идейность, знать это: "пресловутая свобода критики означает не замену одной теории другою, а свободу от всякой целостной и продуманной теории, означает эклектизм и беспринципность" (В.И.Ленин, "Что делать?").

Выход из ситуации кризиса всегда требует радикальных решений. Но радикализм здесь далеко не революционный. Революционер отменяет прошлое во имя будущего, жертвует им, чтобы на выходе получить новое качество. Поэтому декаданс - его естественная среда. Но в ней революционер не одинок: в той же среде бок о бок с ним существует его alter ego - консерватор, который пытается спасти ситуацию через стилизацию или присвоение некогда уже реализованных социальных практик. Из реакционного типа мышления вытекают зачастую брутальные требования диктатуры, реставрации тоталитарных социокультурных форм. Последнее объясняется ретроспективным взглядом на золотой век стабильности и определенности, который предстает перед взором как нечто завершенное - но это взгляд из ситуации краха того самого, уже некогда состоявшегося и выразившего себя культурно-исторического типа. Поэтому как революционное, так и консервативное решения не могут разрубить гордиев узел социокультурного клинча эпохи декаданса.

Выход из него возможен не через революцию или реставрацию, но через радикальную редукцию или упрощение. Это значит, что запрос на политпросвещение возникает тогда, когда необходимо нащупать твердую почву под ногами. Взглянуть на свое прошлое без ненависти, с какой смотрит на него революционер, и без надежды найти в нем спасительную соломинку, с какой смотрят на него затравленные глаза консерватора. Но твердым и уверенным, в каком-то смысле равнодушным взглядом геолога.

Упрощение - не значит опрощение или опошление. И не от хорошей жизни приходится прибегать к таким радикальным средствам.

Суть социокультурного редукционизма заключается в такой отмене итогов декаданса, когда ради спасения социума не приносятся в жертву ни его прошлое, ни будущее. Нами до сих пор не осмыслен феномен некогда эпохальной книги "История ВКП(б). Краткий курс", в которой раздел, посвященный марксистской философии, был написан лично верховным лидером государства. Эта книга, дающая редукционистскую, в сущности, сильно упрощенную картину исторического процесса, концептуализировала советский народ - и, тем самым, в каком-то смысле она его и создала.

Если бы речь шла только о фальсификации, как полагают сегодня, было бы невозможно дальнейшее массовое освоение высокой классики ХIХ-го века, библиотеки шедевров мировой литературы - и, тем самым, реальное возвращение в историю после революционных "каникул", воссоединение и с собственной, и с мировой исторической традицией. Наша нынешняя система образования и воспитания до сих пор укоренена в классических образцах светской культуры; в этом смысле она еще не смирилась с "концом истории"; она ее продолжает!

Идейность - цель социокультурного редукционизма. Восстановление исходных смысловых структур позволяет преодолеть ситуацию разложения через обретение твердой почвы, открывает возможность для успешной рецепции и актуализации опыта прошлого. Поэтому политическое просвещение всегда связано с идейностью, требующей веры и правдивости.

Политическое просвещение начинается тогда, когда субъект пропагандистской и агитационной работы увязывает свои интересы с интересами объекта, на который она направлена. Иначе говоря, политическое просвещение - это res publica, общее дело, предметом которого является сама среда, само жизненное пространство политики.

Поэтому неверно и ошибочно отождествлять пропаганду с манипуляцией массовым сознанием, субъект которой реализует частные или групповые интересы. И, несмотря на то, что всякая групповщина зиждется на том или ином идейном основании, ее лукавая суть заключается в стремлении ввести людей в заблуждение относительно своих намерений. В свою очередь, пропагандистская и агитационная работа направлена на защиту общества от манипуляционных технологий - то есть составляет, кроме всего прочего, один из значимых элементов государственной безопасности. Или, если угодно, национального суверенитета.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67