Думаю, ключевым словом, описывающим русское бессознательное начала XXI века, будет «архаизм». Это наша подлинная национальная идея на настоящий момент.
Мысль об этом давно не даёт мне покоя. Читая очередное околопрограммное заявление новодельной коммунистической партии – «Наша цель – восстановление СССР», – я вновь задумался об архаичности русского политикума.
Что левые, что националисты в России сегодня – все родом из конца XIX века и даже не чувствуют, как наглухо застряли в прошлом. Супермодный «Спутник и погром», вроде как заявивший своей целью разработку нового национализма, и то существует как будто в альтернативной реальности – где-то во времена генерала Ермолова, но с айфонами и интернетом.
XX век по большому счёту оказался потерянным столетием в смысле накопления политического опыта. Вроде как мы прошли его вместе со всем миром – через две мировые и холодную войну – но разными путями. Пока запад эволюционировал от национализма к глобализму, от империализма к либерализму, мы строили, строили, да так и не достроили свою уникальную систему. Наработки 75 лет оказались окончательно несовместимы с реальностью, и годятся теперь только на роль чучела, напоминающего об ошибках былого. Зайдя в тупик, мы выбрались оттуда с того места, где свернули не туда.
С другой стороны, главный архаик в стране – это власть, чего она и не скрывает («традиционные ценности»). Поэтому-то и левые, и националисты так дружно вписались за Путина в его борьбе за Крым (или даже всю Украину – кто его, Путина, разберёт).
Выглядит это так, словно после завершения большевистского эксперимента над страной мы вернулись в прошлое к последнему моменту до того, как «что-то пошло не так». Как на русскую землю пришла левая идеология. Как появились террористы и народовольцы. Как начали охоту на царей.
«Россия – страна с непредсказуемым прошлым». И это попытка переиграть нашу историю заново.
Крымская кампания-II – ирония судьбы, знак, как далеко зашёл откат назад. Призывная армия и регистрация по месту жительства – привет, крепостничество; ещё только требующие реформ судебная система и местное самоуправление; коррупция и авторитаризм. В общем, добро пожаловать в 1853 год. Николай Палкин живёт и здравствует, а французы и англичане пока не высадились в Евпатории.
Но где-то под тяжёлым одеялом архаики ворочается другая жизнь – люди, которые готовы с прошлым попрощаться и наконец его отпустить. И тут мы наконец-то нащупываем то глубинное противоречие, через которое пытались выразить себя столько лет – будь то идеологические войны левых против правых, отношение к коррупции или даже правам ЛГБТ.
Демаркационная линия – между архаиками, которые мечтают забраться в уютное русское прошлое, и теми, кто хочет по-настоящему жить в XXI веке, а не реконструкции «России, которую мы потеряли» – проходит насквозь и наискось всех этих построений.
И правы те, кто говорит, что отношение к необъявленной новой крымской войне по-настоящему раскололо общество. Может быть, впервые с 1993 или даже 1991 года на повестке стоит вопрос, который точно укладывает стороны в гигантскую матрицу национальной идеи: кто за возврат старой жизни, а кто – за начало новой.
Все архаичные силы в стране объединились вокруг Крымской кампании. Что там какие-то пустяки вроде политических заключённых как у левых, так и у националистов, на фоне общих традиционных ценностей – главной из которых является, как теперь стало ясно, Крым. Как пишут «ястребы» в своих Фейсбуках – «Путин уйдёт, а Крым останется».
…недавно я участвовал в споре по поводу нового названия партии Навального – «Партия Прогресса». Я считаю, что это гениальное название, сегментирующее свою аудиторию наилучшим образом. Вне устаревших идеологических рамок, но прямо по тектоническим разломам в сознаниях людей. Осталось коммунистам, националистам и единороссам собраться в партию или блок под условным названием «За традиционные ценности» – и разлом политического ландшафта страны наконец внятно оформится.
И это лучшее, что может с нами произойти. «Чтобы объединиться – нужно сперва размежеваться», а для этого – определиться с межой. Только разобравшись, что нас разъединяет, мы найдём то, что сможет нас объединить. И где-то там – выход из бесконечного тупика.