Дата падения Берлинской стены не является для российского массового сознания значимой. Специальных опросов на эту тему ФОМ не проводил – по крайней мере, в последние десять лет. Самопроизвольно же тема падения Берлинской стены всплывает в различных социологических исследованиях только в одном контексте – в контексте обсуждения политики Михаила Горбачева, причин и следствий распада советской сферы влияния и самого Советского Союза. Но даже наиболее темпераментные критики Горбачева не ставят ему в вину сам факт объединения Германии – речь обычно идет только о том, что СССР не получил тогда от Запада адекватной компенсации. А уж на отношение к Германии этот сюжет, в целом достаточно периферийный для сегодняшнего российского массового сознания, вообще никак не влияет.
Да и нет ни малейших оснований предполагать, что крушение Берлинской стены в принципе могло бы негативно отразиться на отношении россиян к Германии, к немцам. К кому? К восточным немцам – из-за того, что они стремились на Запад? Так мы сами тогда стремились на Запад (не будучи разделенным народом). К западным немцам – из-за того, что они не стали «подпирать» стену с той стороны? Тоже абсурд.
Отношение же к немцам и к Германии в России весьма позитивное. Специально мы выясняли это четыре с лишним года назад, но я уверен, что принципиальных изменений с тех пор не произошло. В апреле 2005 года 66% опрошенных полагали, что Германия играет в сегодняшнем мире положительную роль, и только 6% – что отрицательную (прочие затруднялись с ответом). ФРГ считали дружественной по отношению к России страной 70% и 13% – недружественной, 49% – говорили, что они лично относятся к Германии хорошо, 6% – что плохо (остальные выражали безразличие или затруднялись). И такая картина зафиксирована накануне юбилея Победы, когда все медийное пространство, естественно, полнилось напоминаниями о событиях 60-летней давности.
«Хорошая» Европа и «плохой» Запад
Как мы помним, в конце 1980 – начале 1990-х годов, на волне эйфории и наивных надежд на скорое «возвращение в семью цивилизованных народов» и безболезненное расставание с коммунистическим прошлым в массовом сознании сформировался и очень ненадолго возобладал позитивный образ Запада в целом. Потом возник эффект обманутых иллюзий, поскольку цивилизованное, демократическое, рыночное, правовое общество, очень похожее на идеализированный образ Запада, почему-то не родилось. В итоге образ Запада начал расслаиваться, причем расслоился он самым естественным образом – по Атлантике. Вернулся антиамериканизм.
Но противопоставление Европы в целом (как «хорошего Запада») США (как «плохому Западу») в массовом сознании не закрепилось – хотя тенденция к этому в какой-то момент прослеживалась. Россияне сегодня без особой симпатии относятся к ряду стран, прежде входивших в СССР или «соцлагерь», а теперь с разной степенью агрессивности оппонирующих России на различных европейских форумах. Но в сознании сохраняются и позитивные аспекты восприятия Запада: ведь «европейское» остается значимым компонентом российской идентичности.
Соответственно, «хороший Запад» для среднего россиянина сейчас в значительной степени локализован в странах «старой Европы» – но опять-таки не во всех. Великобритания воспринимается как слишком лояльный союзник США. На сравнительно малые страны «человек с улицы» особого внимания не обращает – так устроено постимперское сознание. Остаются Германия и Франция – две страны, в добром отношении к которым сфокусирован «западный», «европейский» аспект идентичности и мировосприятия среднего россиянина. Но отношение к этим двум странам ощутимо разное.
«Надежная» Франция и «ценная» Германия
Проиллюстрирую это на материале нескольких опросов. В ходе недавнего гигантского опроса мы спросили 34 тысячи респондентов: «Какая из перечисленных стран, по вашему мнению, является для России самым нужным и самым ценным партнером, с какой из них нашей стране особенно важно поддерживать теплые, хорошие отношения?» Для ответа нужно было выбрать только одну страну из списка (в нем было 18 очень разных стран), а это достаточно жесткое условие. На первом месте оказалась Белоруссия – 18%: здесь, понятное дело, сыграл свою роль критерий «кровного родства» и политической близости, на втором Китай – 12%, и на третьем Германия – 11%. На четвертом – США с 9%, дальше шла Япония – 6%, Казахстан и Украина – по 5%, остальные страны набрали не больше 1%. Франция оказалась здесь в компании с Италией, Великобританией, Индией, Израилем, Канадой. Как видим – несопоставимо с третьим местом Германии и ее показателем – 11 %.
В другом опросе, годичной давности, вопрос был поставлен таким образом: «Какие страны вы считаете надежными союзниками России?» Этот вопрос задавался только тем, кто считает, что у России есть сегодня за рубежом надежные союзники. Таковых почти половина – 47% от общего числа опрошенных. Вопрос был открытым – можно было назвать любое число стран. Распределение получилось следующим: Белоруссия – 11%, Франция – 11%, Китай – 10%, Германия – 9%, дальше Казахстан – 6%, все остальные страны не набрали и 2 %. Как видим, Франция немного обходит Германию, давняя любовь россиян к Франции никуда не делась. То есть в качестве надежного союзника, друга Францию называют несколько чаще, чем Германию, а в качестве ценного партнера – намного реже. Здесь сказывается представление о выгодности контактов с Германией, о том, что это самая мощная европейская экономика, что она – надежный партнер и «по газу», и по чему угодно, что она в общем и целом – ключевой контрагент России в Европе. Возможно, определенную роль тут сыграли и особые отношения Владимира Путина с немецкими лидерами, в частности с Герхардом Шредером в начале текущего десятилетия.
И третий опрос, который стоит упомянуть. В 2008 году, перед очередным саммитом «Большой двадцатки» мы спрашивали: «С какими из стран-участниц Группы двадцати России следует развивать отношения в первую очередь?» Чаще всего называли Китай и Германию – 51% и 50% соответственно. Дальше со значительным отрывом идут: Япония – 39%, Франция – 36%, США – 25%. Иначе говоря, там, где в силу постановки вопроса, заданного угла зрения соединяются критерии прагматики и симпатии, Германия оказывается, наряду с Китаем, на вершине списка. Там, где речь идет только о симпатии, Франция хоть и ненамного, но обходит Германию.
Резюмируя, можно сказать, что в добром отношении россиян к Германии соединяется почтение перед экономической мощью и политической независимостью Германии, ключевого игрока европейского концерта (хотя люди в этих категориях и не мыслят), и неисчезающая симпатия к Европе, которая во многом воплощается в отношении к этой стране.