С древних времен известно, что историческая эпоха говорит устами ее политического лидера. Лидер же на уровне идеологии высказывает своему народу дух эпохи.
Конец 80-х и 90-е годы XX века прошли для России под знаком кардинальной переоценки ценностей, смены формаций. Первое слово в новой (постперестроечной) идеологии 90-х принадлежало первому российскому Президенту. Однако насколько ново было то отношение к миру, которое нес в российское общество Б.Н.Ельцин? Какие удивительные особенности были у той постсоветской модели капитализма, которая воцарилась в 90-е? Было ли что-нибудь общее в эпохе 90-х и предшествующей ей эпохе строительства коммунизма?
Для того чтобы ответить на эти вопросы, сделаем небольшой философский экскурс в историю.
В XIX веке К.Маркс выстраивает "новую" по сути своей религиозную идею царства божьего на земле, назвав ее коммунизмом. Коммунизм есть лишенная противоречий эра благодатной жизни, которая должна будет наступить после смерти старого мира и его последующего обновления. Гегемоном грядущего обновления объявляется рабочий класс - пролетариат. В коммунизм его поборники начинают в том числе и верить. Это произошло в XIX веке в буржуазном секулярном (отделенном от церкви) обществе из-за "смерти богов" - постепенной десакрализации христианского символа веры, формализации священного предания. "Священное событие" христианства для марксистов было объявлено умершим, и на его место было возведено "священное событие" новой милленаристской, религиозной по сути идеи. Милленаризм - это явление общественной и духовной жизни, которое предполагает осуществление в недалеком хронологическом будущем конца человеческой Истории и наступление нового "золотого века" на земле (у Маркса - век коммунизма). Локализацией жизнестроительства этой идеи стала, как известно, Россия. Милленаристская идея новой для XIX столетия буржуазной эры христианского мира (Марксово учение о коммунизме) в России обретает свое яркое жизненное воплощение. Как это ни странно звучит, но советская Россия была тоже буржуазной страной, только жила не по естественным законам развития буржуазного мира, а по законам рожденной им милленаристской идеи. "Марксово бесклассовое общество и, как следствие этого, исчезновение исторической напряженности - не что иное, как миф о "золотом веке", который по многочисленным традициям характеризует и начало, и конец истории", - пишет известный культуролог современности Мирча Элиаде(1).
По мнению ученых, занимающихся исследованиями мифического мышления, одним из важнейших фактов морфологии милленаризма является ожидание конца Истории к концу тысячелетия. В этом плане показательны процессы распада СССР - империи, живущей милленаристской буржуазной идеей. За 15-20 лет до окончания второго тысячелетия в аппарате верховной власти СССР стали возникать опасения в том, что политика продвижения к коммунизму (окончательной победе рабочего класса) не верна. Эти опасения привели к "перестройке" - власть стала перекладывать идеологические и экономические рельсы, по которым должен был двигаться локомотив истории рабочего класса. В начале последнего десятилетия утвердилось мнение, что советский народ может в короткий срок достичь кульминации истории, но только ему придется взять на вооружение экономические и идеологические механизмы своего прямого антипода - капитализма. Так в 90-е годы в России возникает новая и очень специфическая формация. 90-е годы XX века для "перестроившихся" россиян проходили под знаком милленаристского капитализма (по словам европейских бизнесменов - "дикого капитализма") . В сознании русского советского человека каким-то странным, химерическим образом переплелись чаяния скорейшего наступления блаженной эпохи с сугубо индивидуализированными, деляческо-прагматическими формами отношения к миру традиционного буржуазного общества. От капитализма был унаследован принцип индивидуализма и возвеличивания товарно-денежных отношений (последние в бытии советского человека присутствовали, но как элемент, подлежащий постепенному изживанию). Так называемые "новые русские" пытались в короткий срок выстроить конец истории и царство изобилия, которое распространялось уже не на общество, а на конкретных индивидов и их ближайшее окружение. Аргументация постсоветских идеологов была железная: если не удается по каким-либо причинам построить царство изобилия коллективным субъектом (всем народом), то нужно стараться это делать на уровне отдельно взятой личности. Коллективизм стал порицаться. Новомилленаристские чаяния начала 90-х разбили "единое" советское общество на различные группировки и создали два показательных типа отношения к социальной реальности: одни, "перестроившись", пассивно ждали от "капитализма" наступления царства всеобщей благодати, другие проявляли активность и спекулировали на ожидании первых. Этим объясняется феномен быстрого перераспределения средств между социальными стратами некогда "общества без бедных и богатых".
Некоторые политические силы 90-х меняют и географию приближающегося царства изобилия. Географическое пространство - Россия - больше не представляет буржуазно-милленаристской ценности (Россия больше не очаг блаженного коммунистического рая), и на ее место в сознании многих представителей власти приходят процветающие блаженные уголки Западной Европы. Осуществление коммунистической идеи построения совершенного строя на микросоциальном уровне видится ими именно там. В 90-е годы происходит колоссальный отток финансовых средств, принадлежавших ранее коллективному социалистическому субъекту, за пределы России. Политические силы 90-х вступают в сложные диалогово-конфликтные отношения с субъектами, для которых принципиально не существовало духовных ценностей советского милленаризма, - с "могильщиками" милленар-коммунизма. Политические силы 90-х и мгновенно выросшая на трупе социалистического хозяйствующего субъекта финансовая олигархия связаны друг с другом множеством нитей. Мы не будем останавливаться подробно на анализе этих связей, скажем лишь, что эти две силы в последнее десятилетие XX века были необходимы друг другу. Эволюционировавшие искатели блаженного окончания истории от аппаратов власти (в народе их называли "перевертышами") в союзе с теми, кто ждал от пролетарского милленаризма только личного обогащения, играют последний акт милленаристской драмы.
Политические события 90-х годов - это, скорее, не отмена ценностей и идей революции 1917 года, а их эволюция. Эволюция социально-политических идей революции, которые трансформируются в свой антипод: если в 1917 году народ экспроприировал экспроприаторов во имя милленаристской идеи, то в 90-е годы будущие экспроприаторы стали экспроприировать коллективный субъект (хозяйство, принадлежащее народу), находясь под очарованием преображенной милленаристской идеи. Здесь круг профанной(2) истории милленаристской буржуазной идеи замыкается.
Замыкание цикла советского милленаризма породило духовный вакуум, растерянность и даже смятение. Образно выражаясь, милленаризм стал агонизировать. Многие из советских людей, превратившись в атомизированных "буржуазно-рыночных" индивидов, в одиночку стремились успеть запрыгнуть в уходящий вагон локомотива, мчащегося в "светлое будущее". Отстранясь от своих устоявшихся жизненных интересов (житейских, профессиональных), советский человек готов был принять на веру любую частную идею "фикс", обещающую ему частицу долгожданного коммунистического пайка. В ходе политико-экономических манипуляций 90-х годов многие стали торговать обрывками коммунистической мечты, но еще больше тех, кто лихорадочно торговался с нею. Одни желали обмануть, а другие - обмануться(3). Дух милленаризма жил как в одних, так и в других. Однако к концу 90-х стало ясно, что капитализм, каков он есть на самом деле, лишен милленаристских чаяний(4). Он совсем не обещает ни конца истории, ни обновления, ни царства изобилия. В нем много противоречий, проблем как на макро-, так и на микроуровне...
Окончательное поражение, распад милленаристской идеи мы находим в очень знаковом выступлении первого российского Президента от 31 декабря 1999 года, когда он сложил с себя полномочия главы государства. В этом выступлении-покаянии Президент признает факт неудачного (однако только для страны и для русского народа в целом) опыта попадания в царство изобилия "одним прыжком". "Не удалось в одночасье запрыгнуть в райский капитализм". Милленаристская буржуазная идея пролетариата рухнула, окончание истории в конце тысячелетия не состоялось. Вера в историческую победу "трудового народа" иссякла. Россия стала принимать не милленаристский, а традиционный, характерный и для других государств общественный уклад. Духовной водительницей утверждается церковь. Официальная же христианская теология осуждает милленаризм как ересь. Русская Церковь продолжает наследовать дореволюционную человеческую Историю, которая с 1917 года трансформировалась на восемь десятилетий в историю Победы пролетариата. Конец Истории в начале третьего тысячелетия перестает быть для русского человека неизбежным в скором времени событием. Мир во всем своем несовершенстве, уродстве и, с другой стороны, красоте продолжает существовать. Только Бог знает, когда наступит Судный день, но современный человек также знает, что наступит он не завтра. "С триумфом Церкви царство небесное уже сошло на землю, и в определенном смысле старый мир оказался разрушенным... Церковь приняла мир таким, каков он есть, стараясь сделать существование человека более счастливым, чем оно было во времена великих исторических кризисов. Церковь приняла эту позицию вопреки всевозможным пророкам, прорицателям и провозвестникам апокалипсиса"(5). Православная Церковь оттягивает мифические интуиции с коммунистической идеи конца истории и переводит их на традиционное христианское "священное событие". Верить русские люди вновь начинают не в коммунизм, а в христианского Бога.
В свете прохождения идеи об окончании Истории по своим жизненным циклам фигура первого российского Президента обретает особую историческую окраску. Б.Ельцина часто упрекают в том, что он "развалил страну", Великую Империю. Деструктивные начала в его личности, несомненно, присутствовали. Их не могло не быть в эпоху агонии некогда воплощенной в жизнь буржуазной милленаристской идеи. Однако, исходя из вышесказанного, эти деструктивные начала полностью обусловлены предшествующей семидесятилетней историей России. Миф о пролетарском милленаризме - "духовное" чадо не первого Президента России. Он лишь замкнул круг милленаристской идеи, став выразителем последнего участка этой кривой линии российской истории советского периода. Новейшая империя (объединение многих государств и народов в единое целое) как социально-исторический и политический феномен создается вокруг идеи конца Истории и освобождения от видимых противоречий мира. Эта сверхгосударственная общность жива до тех пор, пока жива данная милленаристская идея. И, как показал исторический опыт, духовная(6) жизнь Советской империи оказалась изначально обречена с окончанием тысячелетия. Первый российский Президент сыграл последний аккорд российского милленаризма, разрушив то, что должно было уйти из Истории. Но это "разрушение" в конце его правления было разрешено от тяжкого исторического бремени, на мой взгляд, актом всенародной просьбы о прощении. Первый Президент России покаялся перед своим народом за ВЕСЬ восьмидесятилетний милленаризм. Покаялся и положил, как лидер государства, задел новой (точнее, исконной) русской духовности - православию, а также традиционным конфессиям живущих на территории России народов.
Фигура первого российского Президента в современности сложна и противоречива (как, впрочем, и фигура любого лидера большого государства). Место Б.Н.Ельцина в нашей истории еще предстоит определить. Однако, как гласит древняя мудрость, каждый народ во все времена достоин своего Правителя.
Примечания:
1.Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2005. С.173.
2. Профанной не в смысле профанированной (одураченной), а содержательно восходящей к антиномии "сакральное - профанное". Поскольку милленаристская буржуазная идея была религиозной по сути, постольку в ней можно выделить два аспекта: сугубо человеческий (профанный) и священный (сакральный). О сакральной составляющей буржуазного милленаризма в России см. статью "Пророк железного отечества" // Архетип, 2007, # 2.
3. Механизм проведения политико-экономических реформ 90-х образно можно сравнить с механизмом проведения представления иллюзионистом-фокусником. Каждый фокус у творцов иллюзий состоит из трех частей или действий. Первая часть называется "наживка". Фокусник показывает зрителям обычный предмет (для советских людей - коммунистическое царство изобилия - конец Истории). Второе действие называется "превращение". Маг берет этот обычный предмет и делает с ним что-то необычное (уничтожение и дискредитация объекта верований - коммунистического идеала). Однако зрители не торопятся хлопать, потому что заставить предмет исчезнуть - это еще не все. Его следует вернуть. В этот момент зрители начинают искать разгадку, но не находят, т.к. не особо стараются. Они зачарованы исчезновением предмета, и их разум впадает в плен иллюзии. Они не хотят знать истинную разгадку. Они хотят быть обманутыми. И фокусник дает им совершенно идентичный оригиналу (однако субстанциально другой) предмет-двойник - милленаристский капитализм.
4. Заметное ослабление милленаристских интуиций обнаруживается сегодня и у современных российских коммунистов (РКП под руководством Г.Зюганова).