О стилистических разногласиях московской и петербургской оппозиции

Известный писатель-диссидент Андрей Синявский, находясь в эмиграции, как-то произнес: «У меня с советской властью были стилистические разногласия». Эта полушутливая фраза оказалась столь насыщена «вторыми и третьими смыслами», что, по сути, превратилась в неувядающий афоризм.

Именно он и пришел на память, как только на мои меланхолические мысли о том, что петербургская оппозиция, судя по двум последним митингам, окончательно стушевалась и превратилась в вяло-суетливое московское подголосье, - вдруг обрушилась сенсация о расшифровке телефонных разговоров Бориса Немцова. В которых, как известно, владыка парнасских вершин щедро отоварил «непечатными пряниками» многих коллег по протестным акциям, а заодно и большую часть митингующих.

Сразу скажу: мое отношение к данному «сливу» - такое же, как и к публикациям сайта WikiLeaks. Иными словами, мне не так важно, каким образом добыта данная информация, а важно то, что она, во-первых, достоверна, и во-вторых, содержит важные для общества сведения. В данном случае – сведения о том, как в реальности выглядят отношения между лидерами оппозиции, какова стилистика их общения, какова, так сказать, их нравственная ментальность. Иными словами, как выглядят на самом деле те, кто претендует на то, чтобы мы им доверяли.

Ответ на вопрос о нравственном облике лидеров оппозиции тем более важен, что это сегодня, по сути, их единственный политический капитал. Ибо ничего – никакой мало-мальски внятной программы политических реформ, ни даже единого конструктивного лозунга, - одним словом, ничего, кроме «длинной грядки физиономий», натужно претендующих на харизматичность, - столичная оппозиция обществу так до сих пор и не предложила.

И вот о чем я подумал в связи с этой весьма поучительной и, в общем, не слишком приятной историей. Как бы ни обнулился на протяжении «путинских нулевых» Петербург в политическом плане, как бы ни погряз в ничтожном имперском чванстве и не утратил свой хорошо памятный по годам перестройки европейский кураж, - такой стилистики, которая практикуется в самых «типа просвещенных» и «либерально-оппозиционных» кругах Москвы, - в Петербурге никогда не было. И, почти уверен, - не будет.

Я прекрасно помню период максимальной петербургской оппозиционной активности эпохи «нулевых» - от монетизационных бунтов 2005 г. – до маршей несогласных 2007 г. На протяжении всего этого времени я был, так сказать, в самой конфликтообразующей гуще – в руководстве Петербургского демократического совещания, затем Петербургского гражданского сопротивления и, наконец, Координационного совещания петербургской оппозиции.

Достаточно сказать, что в эти структуры входили такие контрастные организации, как коммунисты – и частные предприниматели, яблочники – и нацболы и т.д., всего около 20 структур, чтобы понять: противоречий – и идейных, и чисто личных - хватало с лихвой. На это наслаивалась зависимость местных организаций общероссийских движений – от своего московского «начальства», что также вносило дополнительный раздрай.

Мы очень много и страстно спорили, даже ругались, порой злословили друг о друге«за глаза». Но ни разу! – утверждаю это ответственно – я не был свидетелем того, чтобы хоть кто-то отозвался хоть о ком-то в той стилистике, в которой Борис Немцов и поддакивающие ему телефонные собеседники говорили о товарищах по протестной борьбе, а также рядовых участниках акций. Вообще не помню ни одного матерной характеристики оппонента, даже произнесенной, т.с., заочно. Подозрения в «продажности/конформизме», «дурости/идейной упертости» и «трусости/излишнем прагматизме» - вот как выглядели типичные взаимные обвинения.

Помню самый драматичный эпизод – когда при участии известного «подкремлевского» политтехнолога Станислава Белковского и при активном содействии двух лидеров петербургского сопротивления Андрея Дмитриева (НБП) и экс-депутата ЗакСа Сергея Гуляева (а также москвича Алексея Навального – в ту пору члена «Яблока») было создано русско-националистическое движение НАРОД. Это событие сразу же внесло раскол в ряды петербургских несогласных, и вскоре движение довольно быстро пошло на спад. Но даже тогда, когда шли дискуссии по этому - весьма острому вопросу, никто никому не хамил. Спорили по существу, хотя и предельно страстно, разумеется…

И уж совсем немыслимо предположить, чтобы кто-то из лидеров петербургской оппозиции, даже в частных беседах, назвал бы горожан, участвующих в митингах и маршах, «пингвинами» или, допустим, «корюшкой»… Мне на сегодня известен только один петербуржец, который называет митингующих «бандерлогами», - но этот персонаж уже более 15 лет как переехал в Москву…

Отношения «барин – холоп», «мачо – самка», «спонсор – шестерка» - не было такого! Хотя петербургское «Яблоко», например, предоставляло в тот момент свои площади и весьма скудные ресурсы остальным участникам объединения и – теоретически – могло начать вести себя высокомерно. Но – не начало… Все были, в общем, «толерантны и взаимовежливы»

Именно поэтому, наверное, петербургским оппозиционерам удалось тогда то, чего до сих пор не удалось столичным вождям – создать единую дееспособную оппозиционную структуру и – о чудо! – выдвинуть единую программу политической реформы, которая, к слову, в общих чертах остается актуальной по сей день. Правда, она по сей день не востребована столичным оппозиционным бомондом, метафизически озабоченным лишь одним вопросом - «дилеммой Царя Гороха»: кому венчаться нынче на царство?..

И вот мне почему-то кажется, что до тех пор, пока не канет в небытие нынешняя генерация оппозиционных «племенных муфлонов», позволяющих себе – пусть даже в частных беседах! – запредельно уничижительно отзываться о других людях и, особенно, о женщинах, - у общества с такой оппозицией всегда будут непреодолимые «стилистические разногласия». И, стало быть, придется ждать того, момента, когда новая оппозиционная стилистика придет от нового поколения лидеров. И из нового центра. Быть может, из Петербурга…

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67