Медведев и Обама – фигуры национального консенсуса, в том числе между интеллектуалом и властью. При этом, как я понимаю, оба – представители умеренного либерального этатизма, государственники.
Но одни и те же понятия для нас и для Америки могут значить разные вещи.
Скажем, Восток и Запад. Для нас двигаться «вглубь» страны – это значит на Восток. А для них – все наоборот, это как раз будет на Запад.
Возвращаясь к более конкретным понятиям. В США слово государственник имеет, прежде всего, «левые» коннотации. Вот Обаму называют «социалистом» за налоговую и дотационную политику в интересах «среднего класса» и бедных.
В российском контексте, государственник у власти ассоциируется с какой-то центристской позицией, идеей стабильного центра. Популистские ожидания, связанные с государством в роли кормильца, не актуальны.
Вспомним, хотя бы вот недавно, на встрече со студентами в Томске, запоминается ответ на вопрос, будем ли гордиться «медведевскими апартаментами», как родители гордились «хрущобами».
Ответ идейно знаковый, апелляция к личной инициативе и равным возможностям, но без «распределения» благ государством. Чтобы получить «медведевские апартаменты», надо найти свое место в жизни, «приложив мозги».
Здесь важно упоминание именно «мозгов», хотя риторически с таким же успехом можно было сказать «волю», «усилие» или другое слово. Просто здесь положительным героем становится интеллектуал. Он не имеет тех коннотаций резонёрства, фрондёрства, прожектёрства, апофеоза беспочвенности, которые были у прежнего «интеллигента».
Именно этот тип интеллектуала репрезентирует Медведев, но и Обама тоже.
Обама обещал поддержать фундаментальную науку, напоминал о её приоритетности в национальном масштабе, призывал к дальновидности в этом вопросе.
Ценности и приоритеты, транслируемые президентом, понимаются как соприродные национальному консенсусу, национальному проекту. У государства с профессионалом-интеллектуалом общие интересы, это лейтмотив.
Можно сказать, что про «мозги» говорилось потому, что аудиторией были студенты. Но ведь это именно симптоматично. Люди университета, люди высшего образования, люди академии – это и есть характерная аудитория Медведева.
Характерно, но неверно будет сказать «приоритетно», что он выражает их интересы «по преимуществу». У него нет элитизма, как нет его и у Обамы, против которого часто этот популистский жупел используют.
Говоря об общем языке президента с интеллектуалами, студентами, молодёжью, нельзя не остановиться на одной «фиче», которая явно объединяет нашего и американского президентов.
Это огромная роль интернета в связях с общественностью, во всех областях профессиональной деятельности, в личном имидже того и другого. Трудно переоценить роль ютюбов, в том числе «Yes, We Can» и особенно рассылок в предвыборной кампании Обамы с точки зрения экономики внимания. А у нас Дмитрий Медведев – первый руководитель (хотя и очевидно не первый в мире), имеющий свой официальный видеоблог, а также ЖЖ-комьюнити и различные другие формы сетевого присутствия.
Тема эта была уже и в президентстве Путина важна, в форме встреч в чатах и так далее, но, как и многое другое, теперь окончательно кристаллизуется.
Понятно, что нынешнюю ситуацию в нашей культуре, и в политике, всю эту диалектику, невозможно оторвать от динамики рунета, начиная с середины 1990-х. Они зеркало друг друга, воплощение друг друга.
Но только в самые последние годы, может быть только в годы президентства Медведева и Обамы, мы начинаем догадываться, как много, как неизмеримо много значит вообще в нашей жизни интернет, какое место он теперь занял в нынешней антропологической матрице, в общей нашей диспозиции, в нашем бытии.
И за этим встают, быть может, какие-то новые вызовы. Уже наше поколение может оказаться на какой-то совсем другой планете, и тут нужно сочетание гибкости с жесткостью.
Примерное хронологическое соответствие президентства Дмитрия Медведева и Барака Обамы – совпадение, но очень символичное.
Сравнительный взгляд на них говорит что-то о «духе времени».