Колонка "Тоже выборы" продолжает обсуждение приближающегося тридцать четвертого саммита G8. Пока российский президент наносит "краткий, но броский" визит в Германию, в ходе которого расставляет, или пытается расставить, новые акценты российской внешней политики, одна из внешнеполитических макроидей кандидата в президенты США от Республиканской партии Джона Маккейна, заключающаяся в создании так называемой Лиги демократий, прорабатывается все глубже и серьезнее.
Большинство аналитиков-международников, как правило, не стремятся утруждать себя пристальным изучением этого предложения. Профессиональный скептицизм при оценке вероятности создания новой наднациональной организации берет вверх. Но идея "Лиги демократий" есть не столько новация в сфере современных международных отношений, сколько прикладное философское упражнение. Попытка переосмысления системы вызовов, перед которыми сегодня находятся Соединенные Штаты. Однако ограничиваться фиксацией только теоретического характера этой идеи было бы неверно, так как в условиях реальной бескомпромиссной борьбы политических суждений и мнений любые "точечные" предложения о приоритетах внешней политики, озвучиваемые кандидатом в президенты США от правящей партии, должны быть тщательно "препарированы".
В своих размышлениях Джон Маккейн (1936 г.р.), сенатор от Аризоны, во многом опирается на систему аргументации, разрабатываемую Робертом Кейганом (1958 г.р.), консервативным публицистом-международником. Такое партнерство не должно казаться неравным или надуманным. Р.Кейган - один из крупнейших американских мыслителей неоконсервативного толка, оказывающий непосредственное влияние на подготовку и формулирование решений, принимаемых политическим руководством страны. Он не только яркий публицист, регулярно приглашаемый высказывать свою точку зрения на страницах ведущих американских и мировых СМИ, но и глубокий эксперт, удачно инкорпорировавший себя в систему стратегического формирования и планирования американской внешней политики. Нелишне отметить, что Р.Кейган - супруг Виктории Нуланд, посла США в НАТО. Кейган некоторое время назад сам работал в Государственном департаменте и являлся спичрайтером госсекретаря США. Он - автор нескольких книг, ставших национальными бестселлерами.
Начальной точкой интеллектуальных размышлений о целесообразности создания "Лиги демократий" является тезис о превосходстве ценностей над интересами. В известной мере споры о политических ценностях вторгаются в отношения США с другими суверенными государствами с растущей частотой и интенсивностью. Одновременно с этим дебаты о ценностях, влияя на перспективы отношений США с внешним миром, занимают все большее место в общемировом дискурсе и становятся все более многосторонними. Вопрос о том, станут ли политические ценности и, следовательно, международные политические институты объединяющим или разъединяющим фактором в условиях современного миропорядка, после событий 9-11 больше не может решаться в процессе степенных бюрократических обменов мнениями между официальными лицами. На решение этого вопроса, по мнению Кейгана-Маккейна, влияют те изменения, которым подвергнут сам концепт демократии.
Общемировой рынок идей заполняется самыми разнообразными "товарами и услугами". Он все больше и больше представляет собой реальную конкурентную среду. Соревнуются проекты будущего и модели развития, но в первую голову соревнуются системы ценностей. Соединенные Штаты, оставаясь глобальной империей, последовательно утрачивают монополию на процесс глобализации. А это значит, что востребованной должна быть некая новая парадигма, которая в значительной степени переформатировала бы правила поведения на этом столь специфичном рынке.
Своеобразным "предварительным условием" для начала реализации макропроекта "Лига демократий", по Кейгану - Маккейну, должен стать пересмотр собственных позиций и отказ от опоры на авторитарные режимы, прежде всего на Ближнем Востоке. Другими словами, предлагается отказаться от диалога с авторитарными режимами, даже если такой диалог еще недавно казался конструктивным и приносил очевидные дивиденды при главенстве интересов обеспечения национальной безопасности США. Прошло время реалистичной внешней политики, в основе которой лежали одновременно наивные и прагматичные принципы главенства интересов с опорой на те силы, с которыми удается договориться.
Теперь же, по заявлению Дж.Маккейна, сделанному еще 26 марта 2008 года перед участниками Совета по международным отношениям в Лос-Анджелесе, Америка, "как нация свободных людей", должна использовать все свои силы, чтобы привести, прежде всего, народы Ближнего Востока к свободе; при этом "только опираясь на демократические страны, мы можем и должны построить долгосрочный мир".
По мнению 72-летнего сенатора, Соединенные Штаты должны по-прежнему играть ведущую роль в мире, проводя более активную политику по продвижению демократии. Девяностые годы показали эффективность такой политики. Так называемая Новая Европа эволюционно перешла на проамериканские позиции и служит не только "примером для подражания", но и надежным "ориентиром" для ряда стран в пределах постсоветского пространства. Неким особняком стоят Россия и Китай, которые демонстрируют масштабные примеры поступательного экономического роста в условиях отсутствия того набора базовых свобод, которые ожидались бы Западом в целом и Америкой в частности.
Сразу после падения Советского Союза, мировой социалистической системы и всех тех институтов, через которые эта система функционировала, дело, на самом деле, выглядело предельно ясно. Образцовые институты рыночной демократии сложились в ряде стран Европы и Северной Америки в результате достаточно длительного эволюционного развития. В итоге во второй половине двадцатого века именно эта группа стран совершила наиболее впечатляющий рывок в экономическом развитии и достигла уровня жизни населения, невиданного в большинстве стран остального мира. Альтернативная социалистическая экономическая система, основанная на институтах государственного планирования, принуждения и отказа от частной собственности, не смогла обеспечить сопоставимого уровня и качества жизни и потерпела крах. Показательно название известной работы американского философа и политолога Френсиса Фукуямы - "Конец истории". Ему представлялось совершенно очевидным и неизбежным, что результатом этого краха станет заимствование и строительство в странах бывшего социализма системы институтов западных стран, обеспечивших им процветание. Альтернатив нет. История закончилась.
Однако параллельно с "соревнованием двух систем" во второй половине двадцатого века оформлялось еще одно явление. В процессе послевоенного восстановления Япония продемонстрировала пример чрезвычайно успешной адаптации рыночных институтов к традиционному социально-политическому укладу, сильно отличавшемуся от западного. На этой базе в 1960-е годы была создана мощная экспортоориентированная экономика. И при том, что социально-политическая система впоследствии эволюционировала в направлении западной институциональной среды, институты эти заимствовались и формировались не сразу, а по мере роста экономики и не в полном объеме. Еще более ярко необязательность наличия набора институтов западного образца для запуска бурного экономического роста проявила себя в истории корейского "экономического чуда". Третьим случаем стал Сингапур.
Последнее десятилетие явило еще несколько примеров "самобытного" и относительно успешного строительства рыночной экономики, при котором западные институты, прежде всего обеспечивающие демократические устои, экспортируются далеко не все и не в полном объеме. Опыт "государственного предпринимательства" был к тому же заимствован и развит некоторыми странами, экономика которых традиционно основана на сырьевом, как правило энергетическом, экспорте.
Правительства этих стран, управляющие национальными сырьевыми компаниями, с одной стороны, сохраняют относительно закрытый внутренний экономический режим, а с другой - придерживаются стратегии активной интеграции национальных сырьевых компаний в глобальный рынок, перераспределяя и инвестируя прибыли на внешних рынках и диверсифицируя бизнес. Более того, их финансовая и бюджетная политика в период текущей американской рецессии в значительной степени следует принципам, сформулированным ненавистными им "монетаристами" из международных организаций.
С падением социалистической империи действительно победила идея глобального рынка, но отнюдь не идея западных ценностей и западных институтов. И это важное различие все более определяет сегодня характер глобального рынка и архитектуру мировых взаимоотношений. История не закончилась? Последняя книга Р.Кейгана (2008) носит красноречивое название - "Возвращение истории и конец мечт". А его наиболее обсуждаемая в прошедшую политическую весну статья была опубликована в американском журнале "New Republic" и называется "Конец Конца истории".
Совершенно очевидно, что за последние восемь-десять лет конфликт как естественное состояние, определяемое эгоистичным характером поведения политических акторов, из некого "семейного" спора внутри мира демократий перерос в отчуждение самого этого мира от клуба автократий, исповедующих глобальный капитализм, будь это Китай и Россия или будь это ближневосточные режимы. В таких условиях самым естественным образом начинает проявляться запрос на необходимость фиксации морального превосходства демократий и его последующую легитимацию. Для обоих капитализмов существование и притязания другого представляют явную угрозу, являются посягательством на его сокровенные принципы. Оба стремятся совершить экспансию и готовы к активным действиям на "территории противника".
Вот, оказывается, что снова и снова категории ценностей и принципов довлеют, превосходят такие политические конструкты, как "национальные интересы". Конечно, понятия "экономический успех" и "построение демократии", которые были неразрывно связаны на протяжении многих десятилетий, как будто отделились друг от друга. Экономический бум уже может не сопровождаться построением демократических институтов "универсального" типа. Но дело не ограничивается только экономической составляющей. В целом для идейных лидеров неоконсерваторов, к когорте которых необходимо отнести Р.Кейгана и, с уточнением "предельно либеральный", Дж.Маккейна, экономика является "самым слабым местом" в их системе аргументации.
"Мы не сможем построить крепкий мир, основанный на свободе, только собственными усилиями, и этого-то как раз мы и не хотим делать", - объявляет Маккейн. Необходим "новый глобальный союз", спроектированный и выстроенный на основе уже существующих у США договоренностей со своими стратегическими союзниками, прежде всего в Европе. Имя этому союзу - "Лига демократий", а он сам должен "укрепить огромное влияние более чем сотни демократических наций по всему миру и послужить продвижению наших (американских. - О.Р.) ценностей и общих интересов".
В Лос-Анджелесе Маккейн заявлял: "Мы должны начать с того, чтобы признать, что "большая восьмерка", группа высокоиндустриальных стран, представляет собой клуб ведущих рыночных демократических держав. Она должна включать в себя Бразилию и Индию и не должна - Россию. Вместо того чтобы терпеть ядерный шантаж или кибератаки со стороны России, западные страны должны дать понять, что солидарность внутри НАТО, от Балтийского до Черного морей, не может ставиться под вопрос и что двери в организацию остаются открытыми для всех демократий, приверженных делу защиты свободы". Именно в этих словах заключается своеобразная "формула", с которой следует начать реализацию проекта по формированию "Лиги демократий".
Необходимо отметить, что наиболее противоречивым моментом в умопостроениях Джона Маккейна является тезис о поведении демократий в демократизируемом Ираке. С позиций формальной логики международной коалиции под руководством США следовало бы отступить, вывести войска. Но, по мнению сенатора, "иракское национальное правительство объективно не способно бороться с террористическими группировками у себя в стране" и, значит, вывод войск на современном этапе явился бы "бессознательным актом предательства" по отношению ко всем, кто поверил в защиту со стороны США. Войска, заявляет Маккейн, должны оставаться в Ираке до тех пор, пока эта страна не превратится в "миролюбивое, стабильное и демократическое" государство.
Нынешнее столетие - век жесткой конкуренции. И, допуская возможность многочисленных проявлений альтернативы западному капитализму и даже допуская возможность условного объединения стран, идущих "незападным" путем, довольно трудно усмотреть рациональное зерно в собственно идее формирования именно наднациональной "Лиги". Непосредственно говоря, почему из анализа текущей ситуации делается вывод о неизбежной идейной конфронтации двух систем?
Ответ на этот вопрос лежит в плоскости политических маркеров "свой - чужой" во внутриполитической системе США. Именно современные неоконсерваторы, способствующие продвижению идеи "Лиги демократий", опираются в своих проектах на объективность идейно-ценностного конфликта. Его заданность и предрешенность. Иначе они не были бы неоконсерваторами. Идейное противостояние требует идеологического реагирования. А это именно та сфера, где неоконсервативное крыло Республиканской партии чувствует себя максимально уверенно.
Идея "Лиги" развивает ряд положений, определяющих "картину мира" для нынешних неоконсерваторов. При этом такие категории, как "суверенитет" и "международное право", умышленно замалчиваются, а "международный мир" переопределяется "международным сообществом". Маккейн: "Изменения происходят, хотим ли мы этого или нет. Единственный вопрос для нас, сможем ли мы придать этим изменениям форму, которая приносила бы пользу человечеству, или оставим их на откуп врагам, которые используют их во зло".
Примечательно, что сама "форма", о которой говорит кандидат в президенты США, представляется весьма демократичной. Ее уточняет Р.Кейган: "Существуют международные институты, которые объединяют богатые страны. Есть союзы для бедных государств. Существует "Исламская конференция". Единственное, что кажется отсутствующим, - группа демократий, обсуждающая свои внутренние проблемы на современном этапе. Появление такой группы было бы положительным фактором".
Подобная риторика имеет еще одно "измерение" - дисциплинирование европейских демократий. Очевидно, что ни Франция, ни Германия, ни даже Великобритания не стремятся сами загнать себя в знакомые им "лекала" идеологических противостояний. В то же время идеологические идентификаторы действуют наднационально. Но защитит ли демократия от терроризма? Если "да", то каким именно образом? Только через понижение градуса внутриполитических конфликтов и напряжений? Или также через снижение насилия между демократическими и демократизирующимися государствами? Насколько продвижение демократии по-американски востребовано со стороны других демократических систем?
Без сомнений, "Лига демократий" представляла бы отменную площадку для дискуссий на перечисленные темы. Вот только Америка должна гарантировать себе сохранение и удержание лидерских позиций среди группы демократических держав. Но пока те контуры процедур практической реализации идей Кейгана - Маккейна, которые доступны сторонним аналитикам, не позволяют судить, как именно Америка как демократическая империя смогла бы сохранить и упрочить статус лидера глобализации.
Любая лига фрагментирует глобальное политическое пространство. Любая "ось демократий" изменяет многомерную глобальную геометрию. Тем более простым американским избирателям теоретизирования не очень-то нужны. Им вполне предсказуемо нужно, чтобы из Ирака больше не приходили похоронки. И в том числе для этого они в наступающем ноябре будут выбирать нового президента.