7-9 июля 2008 года состоится 34-й саммит G8. Колонка "Тоже выборы" решила посвятить серию материалов этому знаменательному событию. И даже не столько самому событию, сколько оценке места G8 во внешнеполитических конструкциях основных участников президентской кампании в США.
Двум смертям не бывать. Победит или Маккейн, или Обама. Следующий президент США будет переформатировать условия участия своей страны в "Группе восьми". Предельно интересно, что для республиканца Джона Маккейна изменение состава стран - участников G8, например, путем исключения России является не столько естественным, сколько необходимым этапом для начала реализации его макропроекта под названием "Лига демократий". Начальной точкой интеллектуальных размышлений о целесообразности создания "Лиги демократий" выступает тезис о превосходстве ценностей над интересами. В известной мере споры о политических ценностях вторгаются в отношения США с другими суверенными государствами с растущей частотой и интенсивностью. Одновременно с этим дебаты о ценностях, влияя на перспективы отношений США с внешним миром, занимают все большее место в общемировом дискурсе и становятся все более многосторонними.
Вопрос о том, станут ли политические ценности и, следовательно, международные политические институты объединяющим или разъединяющим фактором в условиях современного миропорядка, после событий 9.11 больше не может решаться в процессе степенных бюрократических обменов мнениями между официальными лицами. На решение этого вопроса, по мнению сенатора Дж.Маккейна, влияют те изменения, которым подвергнут сам концепт демократии. Но о "Лиге" мы поразмышляем в следующем материале, а сегодня на суд уважаемых читателей представляется авторский взгляд на G8 как на алхимическую субстанцию, которая при расширении распадается.
У G8 довольно необычная конфигурация. В течение последнего года суждения о целесообразности превращения "Большой восьмерки" в G13 звучали все более и более громко и обоснованно. Активным сторонником "расширения" за счет вхождения в этот клуб Китая, Индии, Бразилии, ЮАР и Мексики является президент Франции Николя Саркози. По его мнению, таким образом, индустриально развитые страны станут более открытыми для самых динамично развивающихся государств мира. Еще в августе 2007 года, на своей первой в ранге президента республики встрече с главами дипмиссий Франции в 180 странах мира Саркози заявил: "G8, я полагаю, должна продолжить свой медленный прирост новыми государствами-членами. Необходимо вести институциональный диалог по этому вопросу. Я желаю, чтобы G8 стала G13".
Буквально через день российский МИД устами своего бывшего официального представителя Михаила Камынина выразил поддержку и одобрение: "Россия всегда исходила из того, что ее участие в "Группе восьми" содействует укреплению многосторонних начал в международных отношениях, коллективному образу действий мирового сообщества на региональном и глобальном уровнях? Именно при российском председательстве в "Группе восьми" сделаны новые практические шаги в направлении обеспечения большей открытости и демократичности работы "восьмерки", включая формат диалога с традиционными партнерами - Китаем, Индией, Бразилией, Мексикой и ЮАР, а также рядом крупнейших международных организаций и межгосударственных объединений, включая СНГ".
Своеобразным "предварительным условием" для начала реализации проекта "Медленный прирост", по Саркози, должен стать пересмотр стратегической логики трансатлантических отношений и отказ от опоры на авторитарные режимы, прежде всего на Ближнем Востоке. Другими словами, предлагается отказаться от диалога с авторитарными режимами, даже если такой диалог еще недавно казался конструктивным и приносил очевидные дивиденды при главенстве интересов обеспечения национальной безопасности и в Европе, и в США.
Такие размышления Саркози относительно близки позициям Дж.Маккейна при формулировании "правил" нового квазиидеологического противостояния между сообществом демократий и авторитарными странами, флагманами которых, мол, выступают Россия и Китай. Демократиям предлагается, во-первых, сплотиться, во-вторых, не бояться ответного объединения недемократий, в-третьих, перестать уповать на универсальные международные институты и организации. Прежде всего, ООН. Ведь их деятельность заблокирована автократами.
Сплотиться поможет "Лига демократий". А вот чтобы не бояться, следует изменить дискурсивный ориентир. Очень показательно название одного из материалов британской Sunday Times: "Забудьте об исламской угрозе. Битва будущего - авторитарные державы во главе с Россией и Китаем против остального мира". Время публикации - сентябрь 2007 года. Автор - Роберт Кейган.
Отказ России и Китая двигаться к "западному либерализму" похоронил надежду на то, что мир придет к "общности мышления во всех вопросах, имеющих значение для человечества". Все "вернулось в нормальное состояние": к "разобщению идей и идеологий". Кейган призывает перестать говорить о "международном сообществе", ибо "этот термин подразумевает, что между народами приняты какие-то единые нормы поведения, международной морали и даже, если угодно, международной совести".
Как предельно справедливо отметил в свое время Ф. Лукьянов: "Когда в ход идут такие формулировки, как "международная совесть", впору вздрогнуть. Политика XX века приучила нас к тому, что чем высокопарнее риторика, тем более неприглядные цели за ней кроются. Сегодня трудно обнаружить реальное идейное противостояние внутри развитого и бурно развивающегося мира. Что не исключает наличия серьезных противоречий, обусловленных как конкуренцией, так и разными представлениями о методах решения проблем".
Призыв к отказу, даже в конъюнктурных целях, от "исламской угрозы" - интереснейший феномен. Тот же Р.Кейган пять лет назад декларировал, что, к его искреннему сожалению, две части Запада - Старый и Новый Свет - расходятся по своим идейно-политическим представлениям. Европа погружается в сладкий "постисторический" сон, теряя способность к действию. Америка же, напротив, сохраняет и наращивает возможности по решению мировых проблем.
Невольно вспоминается чуть "затертый" в последнее время Мишель Уэльбек. Те же пять лет назад в одной из рецензий на его "Платформу" К. Куталов безоговорочно фиксировал: "Принципиальной разницы между секс-туризмом и интервенцией в Косово для Уэльбека не существует. И то и другое - варианты экспансии, экспорт ценностей, поиск свежих услужливых тел для воплощения тяжелых фантазмов стопроцентного европейца. Секс-туризм, военный туризм, либеральный туризм - белый человек способен реализоваться только вне своей привычной среды обитания. Насилие тотально, можно лишь рассматривать его разновидности - цивилизованное и первобытное".
В ту пору американские неоконсерваторы пребывали на пике своеобразной эйфории, когда казалось, что, поднявшись против терроризма, США в одиночку способны "перевернуть" планету. Ну если и не в одиночку, то всегда где-то рядом есть Великобритания и Франция.
Сегодня, однако, концепция снова вынуждена меняться: результаты американской политики в Ираке, Афганистане и том же Косово таковы, что союзники опять нужны и донельзя востребованы. Но мобилизовать их на схватку с размытой исламской угрозой как-то все не удается, куда надежнее - привычный враг. Авторитарные режимы.
И тут появляются несколько весьма оригинальных идей. Например, превратить G8 в L14. "L" - лидеры (leaders). Расширив формат G8 за счет Китая, Индии, Бразилии, Южной Африки, Мексики (G8+5) и ... одной мусульманской страны. Вероятнее всего, речь может идти о Пакистане в силу ядерного статуса, Индонезии, учитывая экономическое развитие, или Саудовской Аравии, понимая, что растущая в цене нефть и особые отношения с США - весомые козыри в любой "лидерской" игре. Аргументация, словами американского профессора Джозефа Ная, проста и понятна: "В ООН слишком много стран, чтобы эффективно решать мировые проблемы, а в G8 не представлены многие ключевые страны". Необходимо "создать неформальные консультирующие организации как на региональном уровне, так и в глобальном масштабе, которые бы дополняли собой ООН".
Дж.Най признает: "Даже самые влиятельные страны не в состоянии решать глобальные проблемы в одиночку". С присущим ему энтузиазмом призывает бороться с "вызовами современности" сообща. Однако набор вызовов, которые он фиксирует, совпадает с перечнем основных неоконсервативных идеологем. В нем нет места растущей поляризации доходов между странами и внутри них, деформации систем образования и здравоохранения, свертыванию социальных программ, уничтожению разнообразия культур. Най и Ко говорят только о борьбе с изменениями климата, с пандемиями и финансовой нестабильностью. В ряде его работ L14 превращается в L20, а G8 - обратно в G7.
На самом деле такая динамика дискурсивного пространства свидетельствует лишь о кризисе существующих G8-институтов, в том числе и базового института неформальной "клубной политики", удобной, прежде всего, самим западным лидерам.
Толчком для создания неформальной организации "наиболее продвинутых демократий" стали мировой энергетический кризис 1973 года и сопутствующая рецессия глобальной экономики. Экономические вопросы и сейчас составляют основу повестки форума, но лидеры самых развитых государств обсуждали и другие глобальные проблемы. Россия стала наблюдателем в G8 в 1991 году, а с 1994 года российские представители проводят отдельные встречи с лидерами стран G8. Такая форма общения называлась "политическая восьмерка" или G7+1. Полноправным членом организации Россия стала в 1997 году по приглашению супруга кандидата в президенты США-2008 Х. Клинтон.
G6, а потом и G7, и G8 создавались как клуб для обсуждения кризисных проблем. Но когда "на дворе" случается кризис, неформальное общение в рамках G8 целей не достигает. В мировой политике и экономике появилось много других центров силы, значит, надо приглашать и включать эти центры силы в обсуждение, иначе саммиты "восьмерки" окончательно превратятся в театральные посиделки, где основной новостью будет регулярная ротация лидеров. Вот и сейчас, за полтора месяца до саммита, генеральный дискурс "крутится" вокруг того, что топовая встреча на Хоккайдо будет последней для Буша-мл. и первой для Д. Медведева и Г. Брауна.
Без сомнений, расширение, как, впрочем, любое "отклонение" от сложившегося состава участников G8, неизбежно приведет к усилению внутриклубных противоречий. Не случайно в последнее время постоянной критике подвергаются ООН, МВФ, Всемирный банк, ВТО. Лидеры G8 прекрасно понимают, что на заседаниях тринадцати или четырнадцати государств будут обсуждаться второстепенные вопросы и никаких решений, которые каким-то образом отразились бы на глобальной политике, приниматься не будет. В конечном счете G13 или G14, скорее всего, распадется. Просто все переругаются, потому что, несмотря на все противоречия западных лидеров, их позиция в целом достаточно однородна. И тогда ... "ни куста, ни ложбинки, но вдруг из-за поворота неожиданно на танке" появится Джон Маккейн с его "Лигой демократий".