Московские улицы: стихи вместе с ОМОНом

До сих пор мне не пришлось побывать ни на одной из проходящих сейчас акций, и вот 18 мая, неожиданно для себя, я оказался в роли "оппозиционера" на встрече любителей стихов, состоявшейся у памятника Мандельштаму (карточка события в Фейсбуке).

Это было поистине то, что называется "экспириенсом". Хотя постмодернисты и стремятся нам внушить, что сейчас реальность исчезла, весь опыт стал виртуальным, что мы можем овладеть японским мечом, посмотрев десяток фильмов про фехтование, и побывать на Антарктиде, посмотрев на съемки антарктических пейзажей, все же виртуальной реальности, даже 3 или 4 D, пока что не хватает измерений, например, некоторых телесных ощущений, которые являются важными и даже базовыми для того, чтобы произошло событие опыта. Можно сколько угодно смотреть на трансляции в живом эфире, изображающие противостояние граждан и полиции, но при этом не получить тех клаустрофобных переживаний, которые испытываешь, находясь физически в замкнутом пространстве, окруженный автозаками и хорошо экипированными людьми с автоматами. Причем внезапно осознаешь, что это не просто отчужденная ситуация, в которой до конца не ясно, что случилось, кто, например, спровоцировал беспорядки у Болотной площади 6 мая, а то, что касается непосредственно тебя, вызвано твоими действиями, то, о чем можно судить изнутри, с той степенью достоверности, которую позволяет непосредственное переживание. И то, что я пережил, меня просто потрясло. Итак, несколько человек в бесконечной сети Интернет обсуждают вопрос о том, не встретиться ли им в реале, почитать друг другу стихи. Такие разговоры ведутся часто, и, как правило, не заканчиваются ничем. Люди не любят выходить из своих домиков, как сказала революционерка Лиза. Но, оказывается, существуют другие люди, которых должно быть очень много (ведь сеть, напомню, бесконечна), которые получают зарплату (наверное, неплохую) за то, что мониторят такого рода бесконечный флейм. Оценив серьезность намерения любителей стихов все же выйти и почитать, они пишут аналитическую статью, которая ложится у дырокола на стол очень высокопоставленного, представительного и очень занятого (и опять таки, очень высокооплачиваемого) мужчины, в данном случае руководителя столичного департамента региональной безопасности Алексея Майорова. Вот как. С огромным удовольствием произнесу это еще раз, вслух: "руководитель региональной безопасности". Затем, как можно предположить, этот начальник тратит свое драгоценное время (или поручает это другому мужчине, ниже чином) на осмысление этой информации, составляет план действия, решает, что адекватной мерой будут три автозака (можно будет погрузить всех пришедших), энное количество сотрудников, экипированных бронежилетами (вдруг поэтам взбредет в голову швырять в них планшетники и наладонники), вооруженных автоматами, отдает приказ, после чего тратится масса дорогостоящих ресурсов, которые можно было бы употребить на более полезное дело. (Я из крестьянского рода и генетически всегда прикидываю, сколько это стоит, как старуха у Блока, которая, глядя на плакат, убивается-плачет и считает, сколько бы вышло портянок для ребят, а всякий - раздет, разут...) Но, при этом, начальник милостиво решил, что "если люди просто будут ходить по тротуару и дорогам, тогда ничего страшного. Тысячи людей так ходят, и в этом запрета нет. Другое дело - если акция примет признаки шествия, как это было с писателями" То есть, все это так, на всякий случай. А вдруг и впрямь возникнут признаки? Известно, признаки шествия бродят по Европе…

(Замечу на полях: заинтересовавшись словосочетанием "признаки шествия" в целях впредь не допускать таковых, набрал это выражение в гугле, и восемь топовых ссылок оказались на вышеприведенные слова А. Майорова, девятая на законодательство Беларуси. Ссылок на законодательство России отыскать я не сумел, но в Беларуси признаками шествия считаются "призывы шествовать в том или ином направлении", nota bene!)

Собственно эта встреча, которую СМИ окрестили акцией поэтов-оппозиционеров (далее просто "оппозиционеры"), ни в коем случае не была оппозиционной, а, напротив, исключительно лояльной, направленной на поддержку существующего законодательства, позволяющего (пока еще) гражданам нашей страны ходить по улицам и сидеть на лавочках. Хотя от поэтов можно всего ожидать, в том числе и хулиганской выходки, но во время проведения мероприятия, и на Забелина, и по дороге, и на Баррикадах, ни один из участников не вышел на проезжую часть, не выпил ни банки пива и не лежал на газоне (насколько я мог видеть, а у меня был хороший угол обзора; об этом свидетельствуют также многочисленные фотографии и видеосъемки). По контрасту – около входя в метро кучковалась группа молодых людей, человек тридцать, которые открыто пили пиво, бросали банки и пакеты на землю, матерились и мешали проходу – целый букет правонарушений, которые сейчас у нас проходят по ведомству ОМОНа. Тем не менее, наши защитники не удосужились даже сделать этим людям замечание или предупреждение. Оппозицией (по Конституции РФ), скорее, является хунта, которая без представления, без предупреждения, без предъявления каких-либо оснований хватает граждан и куда-то уводит. А мы уж если и оппозиция, то оппозиция оппозиции. Разумеется, на встрече присутствовали разные люди, в том числе придерживающиеся оппозиционных взглядов, о чем свидетельствовали белые ленточки или значки, но этих людей было совсем немного (я насчитал четырех; из 83 членов группы в Фейсбуке, ленточки на юзерпиках только у троих), но свои политические взгляды они не выражали даже кулуарно, просто встреча была "о другом".

Даже само слово "против" показалось участникам слишком вызывающим и привело к бурным дискуссиям. Люди предлагали различные варианты, "Стихи или ОМОН?", "Поэзия выше произвола власти", " Стихи вместо касок", "СтихОМОН" (то есть: "стих ОМОН, заслушавшись стихами, присмирел и вочеловечился.."), "К ОМОН, детка!", "Стихи вместе с ОМОНом"… Последнее мне очень понравилось, к сожалению, пришло слишком поздно, как раз в данную минуту, когда я пишу это предложение; сейчас так и озаглавлю статью, (с) Dalja Owtza Nik. В конечном итоге решили, что более уместно будет "вместо", впрочем, допустимы и другие варианты, но важно, что под "против" мы не имеем в виду никакого активного противостояния. Да и слово "ОМОН" использовалось как метафора (поэтам свойственно изъясняться метафорами), под ОМОНом имелась в виду некоторая атмосфера, которая кажется нам удушливой, и никто не собирался противостоять некоторой конкретной организации или ее сотрудникам. Напротив, мы приглашали их присоединиться к нам, ведь, в конце концов, среди сотрудников ОМОН и полиции тоже есть люди, любящие или пишущие стихи. Если бы кто-либо из силовых структур выступил с нами, мы бы были очень рады. Собственно, именно так и следовало им поступить, если они хотели бы конструктивно отреагировать на акцию – вместо автозаков послать одного омоновца для выступления на встрече; это стало бы случаем того консенсуса и диалога, резкий дефицит которого наблюдается в нашем обществе. Но начальники, которые курсов культурологии или литературы не слушали, поняли эту метафору буквально и решили ее по-своему воплотить в жизнь, любезно предоставив нам декорации в виде автозаков в натуральную величину.

Такое непонимание печалит; вот поэтому я горячий сторонник идеи Рашида Нургалиева о введении всяческих человеколюбивых курсов в учебные заведения МВД, призванных научить «слушать и быть услышанным, … уметь сопереживать, сочувствовать».

От редакции: см. также публикацию исторического документа в рубрике «Одна фотография»

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67