Минус один

В среду, двадцать пятого января в центральных СМИ появились первые сообщения о кошмарном случае с рядовым Сычевым в Челябинском танковом училище. Уже в четверг об этом знала вся страна. К воскресенью только ленивый не повторил фразу "Спасти рядового Сычева", впервые появившуюся, кажется, в "Газете.Ру", издании, славящемся остроумием заголовков.

Но государственные каналы спасали не только рядового из Челябинска. Спасти требовалось также и министра из Москвы. Министра обороны и вице-премьера правительства, сказавшего в среду слова, ставшие крылатыми. О том, что он был высоко в горах, и что в Челябинске ничего серьезного.

Король Людовик в день взятия Бастилии примерно то же написал в своем дневнике, только короче. Он не был, на свою беду, высоко в горах, за что впоследствии поплатился головой.

Иванов - политик. С некоторых пор он маячит на телеэкранах едва ли не чаще, чем, страшно сказать, Путин. Если нет реального повода, вроде учений или продажи восточным друзьям ракетных комплексов, Иванов ездит на танке либо раздает офицерам жилищные сертификаты. Пикейные жилеты опускают глаза и бормочут - "преемник". Граждане попроще радуются, что в армии после пятнадцати лет нищеты и разложения начинает происходить хоть что-то.

Например, ударными темпами сокращается число солдат, убитых сослуживцами или покончивших с собой в результате издевательств. Таковых, по официальной статистике, в прошлом году было всего около ста пятидесяти. Всего.

Иванов - политик, а политику прощается многое. Потому что в политике мало морали. Политик может сквернословить перед телекамерами или драться (это только добавляет популярности). Политик может или даже должен воровать. Нет такого политика, который не был бы замешан в финансовом скандале. По крайней мере, про любого что-то подобное можно очень правдоподобно придумать. Про человеческие слабости - женщины, пьянство, етц., - наверное, и говорить не стоит.

Тем более, про политика Иванова ничего подобного сказать нельзя. Закалка все-таки. Дисциплина. Органы. Комитет.

Слово "органы" странным образом оказалось значимым в деле Сычева. "Жизненно важные органы" - потупившись, читают с мониторов прекрасные ведущие новостей, стесняясь, видимо, слова "гениталии". Это же может лишний раз шокировать лишенную интернета и иных газет, кроме сборника кроссвордов "Тещин язык", аудиторию. Это ж может помешать спасти вице-премьера.

И вот второй уже раз на нашей памяти политик Иванов делает то, что политикам делать, вообще-то, противопоказано. Совершает прорыв из сферы политики в сферу этики. Туда, где начинают оценивать не идеологию, стратегии, и даже не дела, а нечто сложноопределимое, но сущностно связанное с понятием "человек". Туда, где можно легко перестать быть человеком, похоронив себя как политика. Поскольку политика - тоже сфера человеческих отношений, а не игра полубогов в живые шахматы. Хоть полубоги иногда и думают по-другому.

Иванову не впервой. Если помните, его сын сбил старушку в Москве, и старушка умерла. Общество умеренно повозмущалось - в конце концов, не древнеримская республика вокруг. Никто не ждал всерьез показательной порки для министерского отпрыска. Некоторые даже подивились скромности - сын такого человека ездит на "Фольксвагене Бора", всего лишь. Даже не на "Бентли".

И лишь спустя несколько месяцев выяснилось, что против зятя погибшей заведено уголовное дело. Он, оказывается, "нанес телесные повреждения" сыну министра, признанному в смерти старушки абсолютно невиновным, естественно.

Этот "встречный иск", пусть его сочинял ушлый адвокат или даже тайные интриганы, недовольные взлетом вице-премьера, - прояснял сразу многое в личности предполагаемого преемника. Это был первый прорыв в область этического. Теперь второй.

Иванов, сразу же закричали добровольные защитники, в среду мог и не знать, что случилось в Челябинске (напомню на всякий случай - Сычева покалечили во время празднования нового года, почти за месяц до похода министра высоко в горы). Разве о каждом покалеченном солдате принято напрямую докладывать министру обороны?!

А уже на следующий день мы убедились - точно, не знал. Это начальник училища, негодяй, скрывал от министра информацию. А теперь там комиссия, главком сухопутных войск, и строгий, подтянутый министр обороны обещает покарать виновных жестоко, но гласно.

"Ничего серьезного" - уже за кадром, фраза не идет дальше интернета и газет. Но ее произнес политик первого ряда, которому настолько наплевать на жизни вверенных ему людей, что он даже сообразить не пытается, - раз спрашивают его во время дружественного визита к обитателям ущелий о дедовщине, которая еще при Горбачеве всем надоела, значит, что-то серьезное случилось.

Мы-то с вами знаем, что он эти слова сказал, понимаете?

Дальше - стандартный набор приемов - умеренно-жуткие (сказать бы "выхолощенные", да контекст не позволяет) телеподробности, мать, сестра, барак, где проживал юноша до армии, и оставленный в неведении нерадивыми подчиненными министр, который все наверстает, разберется, и покарает.

И, что отрадно, - пусть с опозданием, но нормальная медицинская помощь, деньги, лично от президента, - квартира пострадавшему.

Граждане довольными расходятся по домам, так, наверное, это должно выглядеть?

А для продвинутых - аккуратно вброшенные версии о конфликте министра из органов с неповоротливыми армейскими генералами, о заговоре в Главной военной прокуратуре (между прочим, именно благодаря пресс-релизу этого ведомства история вообще всплыла), о честном борце с дедовщиной и коррупцией, под которого копают всякие мерзавцы, пуская в дело безногих солдат и вообще все, что под руку попадется.

Как будто после короткой реплики про горы все это имеет какой-то смысл, все это нуждается хоть в каком-то обсуждении (даже если все это правда, а почему бы и нет).

Они хотят сделать вид, что нас с вами не было, что мы, все, кто благодаря счастливому стечению обстоятельств достает из почтовых ящиков не только рекламную продукцию ближайшего супермаркета, кто имеет доступ в интернет, - пустое место.

Может оно и так в электоральной перспективе.

И святое дело спасения министра Иванова - важнее нескольких сотен тысяч ворчунов, тупо пялящихся в мониторы. Как тут спорить, не напоровшись на законный упрек в излишнем самолюбовании?

Но есть, как сказано в одном неприличном анекдоте (его бы привести, да контекст не позволяет) нюанс. Можно считать Иванова спасенным в очередной раз - ведь и про "встречный иск" узнали немногие. Но в числе этих немногих - не только граждане, и без того уверенные в увечности режима, который никакие операции не спасут.

Люди, от игр с властью и во власть далекие, но, на беду свою близкие к альтернативным телевизору источникам информации, просто угодили в очередную ловушку. Их (нас, меня) силой затолкнули в зону истерики, где до этого комфортно проживали наиболее одиозные оппозиционеры, мечтающие "валить" и не имеющие других идей. Мы туда не хотели, но что ж делать? Однако даже и это пустяки, не впервой.

Но вот каково тем, кто режиму сочувствует? Информационной обслуге, вынужденной спасать министра, экспертам, сотрудничающим с властными структурами, и прочим, не просто кормящимся от Кремля, но всерьез считающим, что президент с командой предлагают стране некий проект? Пытающимся участвовать в разработке этого проекта не (только) за мзду, но потому, что так они понимают свой долг по отношению к стране? Такие люди есть, в конце концов, я многих лично знаю, и, вопреки распространенному в кругах их противников мнению, это вовсе не сборище продажных мерзавцев.

И вот они теперь тоже должны сделать вид, что не было высоких гор. Что не уходил туда Иванов медитировать о проблемах более значимых, чем отрезанные ноги никому не известного рядового. Фиксировать слова сосредоточенного министра, обещающего во всем разобраться. А впредь - брать у него интервью о судьбах родины, снимать поэффектнее очередную поездку на очередном танке. Сочинять для него очередную концепцию национальной безопасности, - скоро уже понадобится, президент ведь поручил Иванову разработать правовые и методические рекомендации по усилению воспитательной работы в армии и на флоте.

Люд ума скептического в последние дни часто задают вопрос - а что, если Иванов уйдет в отставку, дедовщина тоже исчезнет? Или Сычев поправится?

Так вот. Если Иванов не уйдет в отставку, это значит, власть (поскольку власть - это люди, а Иванов - не последний в их числе) решила оформить развод с собственным интеллектуальным классом.

Решила сделать вид, что и ее сторонников не было в тот злополучный вечер, что они на время ослепли и оглохли. Решила сделать ставку на тех представителей думающего сообщества, которые достигли последних пределов сервильности. Другие работать не станут. Или - еще проще - сделать ставку на деньги. За деньги, держа в кармане фигу, помня о горах, о встречном иске и прочем, многие, наверное, согласятся поработать. Но не посотрудничать, если это русское слово что-нибудь значит. Потому что нельзя сотрудничать с властью, одним из воплощений которой является человек, сам себя исключивший из сферы человеческого.

Деньги - вещь хорошая, кто бы спорил. Но деньги без идей - плохой цемент, позволяющий строить очень ограниченный набор сооружений.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67