У демократии есть одно замечательное свойство - она может отменить саму себя. Простым голосованием. В отечественном университете она успешно совершила это самоубийство.
Университет как таковой, то есть как универсальная модель высшего образования, представляет собой островок "суверенной демократии". Суверенной, поскольку исторически является сообществом людей по получению не просто знаний, а "прописки" в стране знаний, экстерриториальной любому государству, в каком бы оно ни находилось и с которым заключает договор о подготовке чиновничьих кадров (для той страны, где располагается) в обмен на неприкосновенность внутренних дел, именуемую вузовской автономией. Демократии - потому что в сообществе равных перед истиной вся полнота власти принадлежит Совету, как представительному органу трех университетских сословий - администраторов, преподавателей и студентов1. Ученому совету. Теперь Ученого совета нет.
Нет, Ученый совет все еще существует. Он никуда не делся. В каком-то смысле с ним все в порядке: люди собираются, заседают, иногда даже выбирают ректора, если дело вообще доходит до выборов. Они голосуют, они выступают с речами, они пьют на роскошных банкетах. Но только не управляют вузом. А университетом управляет крепко сбитая команда "менеджеров образования" (если повезет и будут "делиться") или ректорская камарилья (если не повезет и всё просто бездарно разворуют). За самую мелкую подачку в сто рублей сверх оклада полунищий профессор или студент делегирует свои права "менеджерам", которые ведь лучше кого бы то ни было знают, как здорово сдать в аренду актовый зал швейной фабрике, а подвалы под ночной клуб, предварительно выбросив оттуда университетскую библиотеку; как поделить университетские земельные участки с застройщиком, чтобы полученные квартирки пошли на улучшение материальных условий, конечно же, остро нуждающихся в жилье родственников администраторов; как четко сформировать кадровую политику, чтобы не допустить никакого "корпоративного терроризма"; как правильно позиционировать себя на рынке образовательных услуг, чтобы новый набор студентов был побогаче предыдущего?
В реальности современный университет представляет собой массу совершенно неорганизованных преподавателей и сотрудников низшего уровня сопутствующих служб, не имеющую даже своего отдельного профсоюза, и выросший также из преподавательской среды клан управленцев. Студенты - это уже не часть университета. Студенты приходят и уходят, а университет остается. Все, что происходит в вузе, - между преподавателями и администрацией, если преподаватели еще где-то что-то значат. Ученый совет - это уже не орган самоуправления, а средство коммуникации между вузовской властью и преподавательскими низами. Идея автономии университета лишь прикрывает полную бесконтрольность деятельности вузовских властей.
Итак, "болонья" 2, о необходимости которой столько говорили большие начальники в больших министерских креслах, де-факто свершилась. Еще не в системе собственно обучения, и здесь сопротивление вузовских ректоров наиболее велико, когда образовательная машина вуза оказывается дружественной к студенту (кроме, разумеется, идеи полного платного образования) с уходом от традиционной муштры, но в системе вузовского самоуправления, более всего напоминающего ректорское самоуправство. Университет подчиняется рынку образовательных услуг (и если бы только ему одному!), заказчиками которых выступают студенты, а "провайдером" вузовская администрация, тогда как на преподавательском корпусе лежит лишь скромная роль исполнителя услуги. И если с исполнением услуги (поставил "двойку" на экзамене) возникают какие-то проблемы, то надо срочно менять исполнителя как "слабое звено". Преподаватель теперь не член избранного сообщества, а наемный служащий. И если администрации не нравится такой преподаватель, что ж, она наймет другого. Если, конечно, вообще найдет: кто, скажите мне, пойдет на должность такого преподавателя, когда его начальство, разумеется повинуясь работе рыночных механизмов, старается содрать с клиента (студента) побольше, а заплатить своему работнику (преподавателю) поменьше. А если сюда еще и никто со стороны не вмешивается (государство напрямую, некие "наблюдательные советы" по модели Общественной палаты, о которых в свое время говорили "яблочники", прокуратура, черт возьми), поскольку все это "посягательство на автономию университета", то ректор может, например, объявить об исключении из состава преподавателей за опоздание на пять минут.
Известный факт сопротивления вузовских боссов "болонье" может быть непонятным: как кажется, она лишь документально закрепляет то, что де-факто уже случилось с вузами и их системой управления. Но именно поэтому и стоит сопротивляться - зачем одну и ту же реформу осуществлять дважды: один раз "снизу", другой "сверху"? Здесь вузовские менеджеры в общем-то правы. Они пугают людей "прихватизацией" образования, маскируя факт того, что образование уже приватизировано его "менеджерами". А вузы лишь по недоразумению, которым в таких условиях является тихое сопротивление людей, честно выполняющих свою работу преподавателя, исследователя или управленца, не превратились в легальные фирмы по продаже дипломов.
Ситуация с вузовской автономией не выглядит незыблемой в свете решения о внесении поправок в закон "О науке", в соответствии с которыми РАН теряет независимость, превращаясь в ГАН (Государственную академию наук), и, хотя вопрос о поправках должен еще пройти слушания в Думе, кажется, власть в своей решимости поставить науку под непосредственный контроль правительства вряд ли что-то потерпит на своем пути. Сложно однозначно сказать, к чему приведет лишение академии самостоятельности. Самое неприятное в том, что, похоже, само правительство не очень хорошо себе представляет комплекс мер по реформированию академической науки, за исключением, разумеется, передела академической собственности и назначения "губернатора по науке". С другой стороны, такое решение власти понятно: ученый должен служить не науке, а государству, поскольку уже само существование государства, тем более "этого государства", ставится научными кадрами под вопрос. Хотя бы и в форме обыкновенного стона ученых, что, дескать, "забыло о нас государство". А когда государство вдруг начинает "вспоминать" о науке, требуя взамен растворяющихся, как ему кажется, в пустоте денежек хоть какой-то отдачи, ученые хором начинают кричать о попранной автономии.
Кризис вузовской и академической автономии вызван не зарвавшейся в своих устремлениях непросвещенной власти. Власть и общество более не питают иллюзий относительно просвещенческих идеалов, которые в известной степени сами переживают кризис. Кажущийся обскурантизм власти, заигрывающей с религией и требующей науку к ноге, не столько проблема самой власти, с которой необходимо "разобраться", сколько трагедия науки и образования, которые уже не в состоянии производить свой "большой рассказ", свою "сказку разума".
Сказка окончилась. Шейх проснулся.
1 Чтобы не вдаваться в историю университета, описывая запутанные отношения между университетскими сословиями - профессурой, младшим преподавательским корпусом и пр., я останавливаюсь на фактическом положении дел на данный момент, как если бы речь шла об переучреждении университета.
2 Комплекс реформ системы высшего образования с целью унификации европейских образовательных стандартов и увеличения конкурентоспособности европейских вузов по отношению к американским провайдерам, а также с целью приведения в соответствие с социально-правовой ситуацией в Европе. Вступление в "болонью" является неотъемлемым элементом Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС), в свою очередь необходимого для вступления в ВТО.