О делении Европы на "старую" и "новую" впервые сказал министр обороны США Дональд Рамсфельд в 2003 году. Это деление Рамсфельда спровоцировало лидеров двух великих континентальных держав Западной Европы, Франции и Германии, особенно тогдашнего президента Франции Жака Ширака. Последний, реагируя на одобрение предстоящего вторжения в Ирак, сделал памятное заявление о том, что сторонники вторжения (тогда их было тринадцать) "упустили отличную возможность заткнуться".
Противопоставление "новой" и "старой" Европы уже ослабло после того, как Джордж Буш-младший уволил Рамсфельда, и после того, как новыми лидерами Франции и Германии стали Николя Саркози и Ангела Меркель. Похоже, что процесс этого европейского "воссоединения" продолжится во время президентства Обамы.
Избранный президент Барак Обама неоднократно говорил о необходимости вернуться к многосторонней внешней политике и политике в сфере безопасности. По-моему, понятия "односторонний" и "многосторонний" в конце концов предстанут тем, чем на самом деле являются: удобными ярлыками, лишенными сути. Как правило, внешняя политика в гораздо большей степени, чем внутренняя, основывается на преемственности; она требует компетентности, и ее очень-очень сложно резко изменить.
***
Возможно, Обама действительно окажется мастером в деле переклеивания ярлыков. Но, скорее всего, верно и то, что "война с террором" Буша (может быть, под другой маской) останется постоянным фактором внешней политики США. Возможно, Обама – новичок в мире международных отношений; другие державы, особенно те, в культуре которых старшинство само по себе является ценностью, могут испытать соблазн "проверить" его гибкость и силу характера, как Никита Хрущев проверял Джона Ф. Кеннеди в 1962 году. В этом отношении я даже предположить не берусь, насколько серьезен будет международный кризис.
Я ожидаю, что и "старая", и "новая" Европа станет более проамериканской. Одна из вещей, за которые Соединенные Штаты десятилетиями подвергаются критике, это – расовая дискриминация. Как можно обвинять США в доминировании белого населения, если глава исполнительной власти – черный? Какие европейские страны могут похвастать не белым лидером? Антиамериканизм был бы контрпродуктивной позицией для европейских политиков, вынужденных ублажать свой электорат, который, по крайней мере, на несколько месяцев будет захвачен "обамоманией".
***
Смена президентства внутри ЕС будет иметь лишь ограниченную важность для международных дел. Она отразит реальную экономическую и политическую силу Чешской Республики – новой страны-председателя – как страны среднего размера, страны с очень небольшим числом округов. Однако оно может придать ЕС несколько новых импульсов, например к созданию "свободной от барьеров" Европы, к акцентуированию темы прав человека и т.д.
Однако я не думаю, что это спровоцирует разделение Центральной и Восточной Европы.
Чешские элиты будут в первую очередь культивировать в соответствии с пожеланиями своего электората особые (и сердечные) отношения со Словакией. В отличие от стран Балтии, Украины или Польши, чехи жили при советской системе всего четыре десятка лет. Вот почему "преодоление прошлого" может оказаться более легким делом для чехов и русских, чем для тех, кто испытал на себе более непосредственный контроль со стороны Сталина и Брежнева.
Позвольте мне процитировать Генри Форда, который однажды сказал, совершенно ошибочно: "История – это вздор". Я не думаю, что историю можно (или нужно) просто забыть, я не верю в целесообразность или даже преимущества "искусства забывать". Если прошлое не было безоблачным, его тень будет то и дело появляться во времена кризисов, но уже с новой, летальной силой. Единственный способ похоронить прошлые обиды – это несдерживаемый, свободный диалог между странами. Такой диалог должен начаться с дискуссии историков по вопросу учебников для средних школ, используемых в соответствующих странах (как плодотворное и полезное обсуждение учебника по истории между Францией и Германией), с формирования совместных комиссий по детальной разработке трактовок событий прошлого, со взаимного и честного предоставления доступа историкам к архивам, с критического разбора истории своих стран. Настоящее примирение невозможно без искреннего отказа от недемократичного прошлого.