Как прогрессисты мы можем рассматривать новую экономическую команду избранного президента Обамы с двух точек зрения. Или он разочаровал нас, собрав группу, работавшую с Клинтоном – тех самых людей, которые принесли нам отмену госконтроля, что привело к финансовому краху; финансовых консерваторов, которые в 1990-х считали бюджетный баланс важнее восстановления государственных учреждений. Или мы можем заключить, что он с большой проницательностью отобрал команду технически компетентных центристов, чтобы управлять как прогрессист в маске прагматиста – по мере того, как он смещает политический центр влево.
Какой из вариантов мы выберем? Определенно, пресс-сообщения Обамы феноменальны, и республиканцы чуть ли не в большем восторге, чем демократы. Когда мы с Арианной Хаффингтон беседовали с Джорджем Уиллом и Дэвидом Бруксом у Джорджа Стефанопулоса на передаче "Эта неделя" в воскресенье утром, консерваторы, во всяком случае, больше одобряли выбор Обамы, чем мы.
По другому каналу можно было увидеть, как республиканский гуру Эд Роллинз торжествовал по поводу кабинета Обамы. У меня даже были странные дебаты с Пэтом Бьюкененом о Хардболле, во время которых я узнал, что, по его мнению, Хилари Клинтон – великолепная кандидатура на пост госсекретаря. Сейчас у Обамы высочайшие рейтинги среди всех избранных президентов, все республиканское экспертное сообщество в восторге от него.
Конечно, медовый месяц не может длиться вечно, потому что вскоре Обаме придется делать очень жесткий выбор: тратить ли огромные суммы федеральных денег на выход из депрессии; использовать ли масштабные дефицитные расходы как временный стимул, а потом продолжать перестраивать государственные инвестиции так, чтобы у нас были соответствующие 21 веку инфраструктура, энергетика и необходимые сферы услуг; отнестись ли серьезно к финансовой регуляции, чтобы экономика больше никогда не рушилась под влиянием чрезмерных спекуляций. Спасать ли автомобильную индустрию, навязывая очень жесткие условия в обмен на государственную помощь.
Чтобы все это сделать правильно, ему может понадобиться национализировать один-два банка вместо того, чтобы просто швырять государственные деньги на Уолл-Стрит в манере Полсона. Запрошенная помощь автомобильным компаниям превышает стоимость их совокупного основного капитала. Нам нужен план перехода на энерго-эффективные автомобили, чтобы большинство в совете директоров компаний составляли представители государства, в обмен на государственные субсидии; это, в свою очередь, нарушает нормы "свободной торговли", вводя во грех индустриальной политики. И нам нужно прямое государственное рефинансирование просроченных закладных, а не помощь держателям акций и банкам.
Сделает ли Обама что-нибудь из этого? Он реалист. Ему придется подумать и предпринять радикальные действия, чтобы спасти экономику. К 20 января мы будем балансировать на краю депрессии. Вся консервативная парадигма дискредитирована. Республиканцы могут поддержать крупный начальный пакет стимулов, потому что их районы страдают наряду с районами демократов. Но им захочется, чтобы это главным образом осуществлялось в форме снижения налогов, а не государственных инвестиций; и они, вероятно, выступят против большой части остальной программы Обамы. Чем смелее она будет, тем правее будет его оппозиция. К январю подобные Джорджу Уиллу и Дэвиду Бруксу будут в ужасе (я надеюсь).
Обама может называть себя прагматистом, который переступает пределы идеологии и снимает препятствия между различиями. Но нельзя отрицать того простого факта, что только прогрессивные средства, крупномасштабные государственные вливания и строгое государственное регулирование, починят сломанное.
Что возвращает меня к экономической команде Обамы. Согласно утечкам, в нее войдут Тим Гейтнер в качестве министра финансов; Лоренс Саммерс в качестве старшего советника Белого Дома, возможно, главы Национального экономического совета; Питер Орсзаг в качестве директора Административного и бюджетного управления; Джейсон Ферман, Остен Гулсби и Джек Лью займут высокие экономические должности. Все они относительные центристы. И у них всех, за исключением Гулби, есть общее: каждый из них является протеже бывшего министра финансов и нынешнего исполнительного директора банка Citigroup Роберта Рубина. Даже Хилари Клинтон, став президентом, могла бы собрать группу посвежее.
Какой магией обладает этот Рубин? У демократов он был одним из ключевых авторов стратегии экстремального прекращения финансового регулирования, которая привела экономику к нынешнему состоянию. В Citigroup он был одним из великих стратегов в области спекуляции секьюритизированными займами и трюков со списанием балансов, которые привели Citigroup на грань банкротства. И все же он продолжает карабкаться вверх. Конечно, Барак Обама должен был заметить, что Рубин – лжепророк. Так почему же вся верхушка его экономической группы – это группа Рубина?
На первой странице воскресной New York Times от 23 ноября в шокирующем соседстве размещены две статьи. Первая, "Citigroup расплачивается за стремление к риску", описывает центральную роль Рубина в разрушении ведущего банка Америки. Другая, "Обама клянется предпринять действия для введения большого стимульного пакета", рассказывает, что один за другим высшие экономические фигуры Обамы были людьми Рубина.
По совести, взрослые люди – не просто инструменты своих начальников. В последние месяцы Лари Саммерс не соглашался с Рубином по вопросу о шкале необходимых стимулов. Тим Гейтнер выступает за гораздо большее регулирование, чем Рубин. Джейсон Ферман, хотя Рубин предложил ему за его кампанию должность директора по экономической политике, в действительности посвятил большую часть карьеры работе на Джозефа Стиглица, а не на Роберта Рубина. Питер Орсзаг блестяще работал в должности директора Бюджетного офиса Конгресса и не питает антипатии к крупным государственным расходам.
Обама – президент, и он будет делать то, что считает нужным. В своих статьях во время кампании я иногда обнаруживал, что пытаюсь угадать стратегию Обамы – и он неизменно оказывался умнее меня.
Обама также славится тем, что прислушивается к широкому спектру мнений. Другие люди, занимающие руководящие должности в его команде, такие как законодательный директор Фил Шилиро, ближе к левым. Но эта экономическая команда будет иметь влияние – в предложении вариантов, исполнении роли сторожа, написании позиционирующих документов, к тому же эти люди будут, как эхо, отражать голоса друг друга.
Обама достаточно умен, чтобы придти к собственным выводам, и они скорее вызовут изжогу у консервативных республиканцев, чем у тех, кто так усердно работал над тем, чтобы выбрали Обаму. Но было бы полезно, если бы в число руководителей его экономической команды вошел хотя бы один человек, который не являлся членом того же самого центристского клуба – Джозеф Стиглиц, Джейми Гэлбрейт, Джеред Бернстейн или Шейла Бейр. Скоро мы увидим, окажется ли самой интересной командой соперников в Белом Доме Обамы сам президент и его собственные экономические советники.