Избирательное правосудие и избирательная правозащита

Собрался я написать о нашумевшей статье Политковской в "Washington Post", на сайте "Кавказ-центр" и еще во многих местах. Вот начал с заголовка... И призадумался. На устойчивое образное выражение, обозначающее неправедный суд, наложился еще один смысл - ассоциативный ряд слова "избирательный".. К чему бы это? Ну ладно. Вернемся к теме. К барьеру.

Я однажды написал статью в жанре Политковской. В одесской тюрьме, в предварительном заключении во время суда умер 20-летний парень, обвиняемый в терроризме. Статья вот она, но там много лишнего. Я расскажу в двух словах сюжет, а дальше - кое-что из того, что в статью не вошло.

На основании анализа и синтеза фактов, как официальных, так и тех, что разглашать не могу, дабы не злоупотреблять доверием людей, их сообщивших, я готов отвечать не только перед судом, но и перед Богом, что:

а) подсудимые действительно ранили несколько человек и, вероятнее всего, убили ни в чем ни повинную женщину..

б) одного из подсудимых замучили до смерти пытками, пытали и его подельников.

Пункт а доказал суд. Следствие вело СБУ (гебня украинская так называется). Пункт б звучал в прессе (не только в моей статье, в ней есть ссылки), прениях, официальных заявлениях от противного, обещаниями разобраться, расследовать... Даже с трибуны украинского парламента! И.... заглох в недрах избирательного правосудия. За это убийство никто не наказан.

Как я добывал информацию, это отдельный р оман. Посещал судебные заседания, лип к родственникам, уговаривал адвокатов, ухитрялся добираться даже до милиционеров, охранников, прокуроров. Я и раньше знал вообще, но за время этой работы узнал конкретно множество побочных фактов.. Пытки в одесских тюрьмах - рядовое явление, пытают не только редких здесь террористов, но и уголовников, а также не уголовников - просто тех, за пытки которых заплачено. Должников, например. Формальный повод - подбросят наркотики или пару патронов, попытают, потом возьмут выкуп (плюс к оплате заказчика) и выпустят - до суда дело не доходит. Я потратил на это почти месяц, если пересчитать в шестидневную рабочую неделю и 10-часовой рабочий день. Журналистские гонорары, даже крутых изданий (которые, впрочем, меня и не публикуют, или публикуют, но не платят) никак не соизмеримы с таким количеством труда. Я работал над делом "молодогвардейцев" в рамках своего личного квазинаучного интереса, в сущности - хобби. Под судом была редкая разновидность неформальной молодежной группировки - это у меня с ранней юности (т.е.. очень давно) тема частных исследований и публикаций. Например, неформальным движениям посвящен созданный группой энтузиастов сайт "Технология альтруизма", где моих знаков без пробелов раз в сто больше, чем в любом другом издании.. Получается, что и я сам, побывав в роли правозащитника, оказался причастен к избирательности правозащиты - выбрал по своей прихоти.. Постоянно заниматься журналистскими расследованиями я не в состоянии. Дай бог здоровья Политковской, если она ухитряется еще и ездить, жить в гостиницах, устанавливать новые связи в чужих городах. Я и в своем родном городе, где все со всеми знакомы, где у меня множество лазеек - личных контактов с накопленным десятилетиями правом на кредит доверия, с трудом это осилил. В Одессе и на Украине никто это публиковать не хотел. Я пробовал - рассылал по редакциям.

Впрочем, в процессе поисков я узнал, что в одной одесской газете, которая нередко публикует материалы о судебных ошибках, коррупции, и о пытках в том числе, можно бы тиснуть нечто в этом роде за минимум 400 долларов.. Только не гонорара, а наоборот. Это я должен принести в газету материал и сумму, взяв ее с заказчиков - родственников заключенных или других заинтересованных лиц, и с них же еще и, собственно, гонорар себе. Этим я заниматься не хочу. Опять мой выбор и мой произвол!

Когда публикации о пытках в одесской тюрьме появились в западноевропейской прессе, российским правозащитникам (трое из сидевших на скамье подсудимых в Одессе - граждане России) стало неудобно со всех сторон, и они отреагировали.. Приезжала Елена Дмитриевна Варфоломеева - сотрудница московского отделения Межрегионального фонда "Защита", сопредседатель "Движения за освобождение политзаключенных против госэкстремизма" и прочая, в общем - давняя соратница Того Самого Ковалева. Написала несколько резких и честных статей в самиздат (например, здесь) и дала кое-какие деньги.. К тому времени у меня уже были налажены связи с родственниками: копейки!!! Родители в долги влезали, сбережения тратили, кто сумел сберечь. Адвокатам, на передачи, на благодарности тюремщикам за то, чтобы передачи передали, и за то, чтобы хоть чуть меньше били...

Одного из подсудимых адвокат таки вытащил из тюрьмы: его признали виновным, но дали "условно". У парня оказались благополучные родственники. Адвокат честно заработал свой гонорар - сумму, значительно превышающую все привезенное Варфоломевой на всех девятерых. Дело огромное, громоздкое, среди множества эпизодов были сомнительные, а от искусства судебной защиты зависит многое.. У остальных адвокаты - практиканты, и один пенсионер.

Приходила Елена Дмитриевна и ко мне, сидели, пили кофе, делились информацией. Я ее спрашиваю:

- А что же вы, такие солидные организации, и так вьяло?

А она вполне честно отвечает:

- А откуда нам деньги-то взять? Я сколько смогла пожертвовала чуть ли не из своих личных сбережений.. Гранты нам только на чеченцев дают. Ну, так что же делать, не защищать их из-за этого? Чеченцы так же нуждаются в защите, как и другие....

Ну, что на это сказать? Мой друг, не политик, а педагог, учитель истории Михаил Кожаринов в таких случаях говорит: "Человек обязан осознавать, в каком глобальном процессе он участвует!". С древности известно, что все армии мира воюют за правое дело. Вопрос лишь в том, кто какую сторону избрал.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67