"Грузии нелегко дается демократическое ученичество. Короткий период свободы, закончившийся в 1921 году, затем семьдесят лет советской власти, потом гражданская война, начавшаяся после обретения независимости в 1991 году и , наконец, "революция роз", которая положила конец хаотичному и коррумпированному правлению Эдуарда Шеварднадзе. Но дурные привычки не исчезли. Несмотря на молодость нынешнего руководства страны - президенту Саакашвили в 2003 году было всего 39 лет, - несмотря на желание проводить реформы и модернизировать страну, а также присутствие американских советников в администрации президента, политические нравы былых времен оказались живучими".
С процитированным выше фрагментом из статьи французского публициста Даниэля Верне "Увядшие розы Тбилиси" (вышла в известном и авторитетном издании "Le Monde") трудно спорить. Особенно если принять во внимание жесткие действия президента Грузии Михаила Саакашвили 7-8 ноября 2007 года (силовое подавление оппозиции, введение на полмесяца режима ЧП не только в Тбилиси, но и во всей Грузии, фактическое введение цензуры).
Хотя уточняющие замечания, безусловно, есть. Точнее, есть претензии к предложенной схеме (равно как и к методологии анализа). К сожалению, для многих экспертов и журналистов на Западе крах больших империй и образование наций-государств на их развалинах представляются как факты имманентно положительные. Факты позитивные уже в силу того, что империя - это плохо, а "молодое ищущее национальное государство" - однозначно хорошо. Между тем выбор между нацией-государством и империей - это не выбор между плохим и хорошим. В реальности это выбор между различными сочетаниями плюсов и минусов. Да, империи могут быть "тюрьмами народов", но в то же время они подавляют "политизированную этничность", апеллируют в гораздо большей степени к универсальным ценностям, нежели к зову крови и почвы. И уж совершенно точно (на эту тему есть огромный эмпирический материал), что нации-государства, возникающие на обломках империй, далеко не всегда являются образцовыми демократиями. Так было и в период после Первой мировой войны (после распада Австро-Венгрии, Оттоманской Порты, Российской империи), и после распада СФРЮ и СССР.
Первая Грузия (о которой упоминает Верне), точнее сказать, Демократическая Республика Грузия в 1918-1921 годы вряд ли может рассматриваться в качестве образца демократии и справедливости. "Русские в Грузии теперь иностранцы. Они не имеют места в Национальном совете Грузии, хотя их всегда было там 6,5%. По переписи 1897 года во всей России было 1,1% грузин, 0,9% армян, 1,1% латышей. Однако эти народности, и с полным правом, конечно, говорили, что им должна быть гарантирована защита прав национального меньшинства. Теперь грузины стали "державной нацией", и русские, даже прожившие десятки лет в Закавказье, - иностранцы! Однако этих иностранцев мобилизуют, не говоря, конечно, о налогах и т.п. Русских усиленно арестовывают и высылают как "контрреволюционеров", "централистов" и "великодержавников", - писал в сентябре 1918 года доктор философии профессор Сергей Сватиков. "Вместо явной поддержки межэтнических столкновений социал-демократы (правящая партия в независимой Грузии 1918-1921 годов.- С.М.) сублимировали национальную напряженность в классово-политический конфликт, в котором армяне преображались в буржуазию, а русские в бюрократию". А это уже пишет не русский (или советский исследователь), которого можно было бы заподозрить в имперских настроениях. Это слова американского профессора (сегодня Мичиганского, а в недавнем прошлом Чикагского университета) Рональда Грегора Суни (автора фундаментального исследования о меньшевистской Грузии 1918-1921 годов). В 1918-1921 годах существовали и развивались грузино-абхазский и грузино-осетинский конфликты, а тогдашняя Грузия была еще и втянута в противостояния с Арменией (Лорийский инцидент) и Азербайджаном (конфликт из-за Квемо Картли или Борчалы) из-за спорных территорий. Таким образом, ни обретение независимости в 1918-м, ни получение свободы в 1991 году не принесли на грузинскую землю ни процветания, ни стабильности, ни экономического благополучия. После 1991 года в Грузии сменилось три президента. Однако двое из них ушли досрочно, и не в результате демократических процедур, а в результате силовых действий.
Спрашивается, а зачем в рассмотрении сегодняшних событий в Грузии необходимы исторические экскурсы? Ответ, на наш взгляд, лежит на поверхности. Они необходимы, прежде всего, для того чтобы адекватно представлять себе то общество, которое мы пытаемся понять и на которое пытаемся воздействовать. Которым, если угодно, пытаемся управлять. В отличие от многих российских профессиональных "патриотов", у автора настоящей статьи не вызывает "скрежета зубовного" стремление США и Запада вообще "демократизировать Грузию" или сделать ее ближе западной цивилизации. Надо быть реалистами. В конце концов, мы должны адекватно понимать ту цену, которую готовы платить за любовь Грузии. Цена эта - "сдача" Абхазии и Южной Осетии. Да, Грузия в течение почти двух веков была наиболее последовательным союзником России на Кавказе. С ее помощью мы присоединили и "освоили" Северный Кавказ. Однако эта Грузия играла в рамках имперского дискурса. С развалом империи (который был во многом объективным потому, что имперский дискурс трещал под давлением националистических дискурсов) Грузия (как и другие бывшие части большой империи) выбрала национализм. Националистическая же "воображаемая география" Грузии (с Абхазией и Южной Осетией, а в некоторых версиях и с Сочи вместе с Туапсе) не совпадает с российской. Для России любое силовое решение в Южной Осетии и в Абхазии чревато расползанием конфликтов на территорию РФ (Северная Осетия, Западный адыгоязычный Кавказ). А потому РФ (в отличие от СССР) не может выступать гарантом "территориальной целостности" Грузии с разного рода автономиями в ее составе. Раз уж выбран национализм, а империя осталась в прошлом, то взгляды Грузии и России на перспективы "собирания грузинских земель" в значительной степени расходятся. А потому появление в регионе Южного Кавказа США и ЕС - это объективная реальность, в которой сама Грузия заинтересована. Другой вопрос, что эта заинтересованность ситуативная, а не детерминированная неким "европейским выбором" грузинского народа или грузинской элиты. Несколько дней назад автор настоящей статьи был в Берлине, где принимал участие в слушаниях ПАСЕ по так называемым замороженным конфликтам. В ходе открытых дискуссий, а также в кулуарах) я пытался донести своим уважаемым (в данном случае без всякой иронии) коллегам мысль о том, что "западный вектор" внешней политики Грузии - это сегодняшняя реакция Тбилиси на поведение России. За этим нет никакого "цивилизационного выбора".
В 1990-е годы Эдуард Шеварднадзе рассчитывал вернуть Абхазию с помощью России, а потому старался быть "пророссийским". В 1993-м в Грузии на основе бывшего Закавказского военного округа (ЗакВО) была создана Группа российских войск в Закавказье (ГРВЗ). Годом позже Москва и Тбилиси подписали Договор о сотрудничестве в военной сфере. Тогда же возникла Группа погранвойск РФ в Грузии (тоже на базе бывшего ЗакВО). В 1995-м было подписано Соглашение о российских военных базах в Грузии. В течение первой половины 1990-х годов российские базы в Грузии являлись объектом критических нападок оппозиции, но не официального Тбилиси. Кратковременное возобновление грузино-абхазского конфликта в 1998-м развернуло Грузию в сторону Соединенных Штатов. И в этом не было личной вины Шеварднадзе. Ни при чем здесь и его якобы клиническая русофобия. Любой грузинский лидер на его месте поступил бы так же или почти так же. И если завтра с помощью Вашингтона и Брюсселя не удастся распространить грузинскую юрисдикцию на Сухуми и Цхинвали, то разочарованные в демократии лидеры Грузии будут искать иранский или турецкий векторы. Для того чтобы обосновать такие повороты, много думать не придется. Достаточно будет вытащить на свет архивы 16-18-го веков. А умелые интерпретаторы найдут факты, доказывающие правильность нового "цивилизационного выбора".
Но в связи с этим закономерен другой вопрос. Понимают ли США и ЕС того, кого захотели "приручить" и кто пытается сделать их своими надежными союзниками и даже проводниками собственных интересов? По той реакции, которая пришла 8 ноября 2007 года из европейских столиц, можно увидеть, что не вполне. Лейтмотив этих публикаций - разочарование в якобы имевшем место демократизме грузинского лидера. "Подобные действия властей скорее походят на сведение счетов между кланами, чем методы, присущие демократии, к которой стремятся грузины, претендующие на статус европейцев. Им нужны не досрочные выборы, а спокойное применение принципа сменяемости власти. До чего им еще далеко", - так комментирует последние события в Грузии Даниэль Верне. Но это комментарий публициста. Между тем официальные лица Западного мира также жестки в своих оценках. Генеральный секретарь НАТО Яаап де Хооп Схеффер подверг критике введение чрезвычайного положения в Грузии, заявив, что "препятствия, чинимые СМИ, противоречат принципам и ценностям альянса". И даже парламент Эстонии (доселе весьма грузинофильски настроенный) выразил свое беспокойство: "Чрезвычайное положение и закрытие телеканалов не является спасительной мерой. Напротив, это подвергает сомнениям прежние успехи Грузии и существенно снижает возможность будущих успешных шагов". В данной ситуации возникает один простой вопрос. А был демократический мальчик? Или его тщательно придумывали, обманывая сами себя. И не видели, как "молодая демократия" проводит местные выборы (в 2006 году, кстати, их сроки несколько раз переносились, а в местные органы власти по их условиям может пройти только партия-победитель, набравшая простое большинство голосов), как действует в зонах конфликтов (делая ставку на их "разморозку"). А может быть, закрывали глаза на то, как фактически ликвидировалась автономия в Аджарии, как бизнесменов и чиновников сажали по стражу, а затем отпускали на свободу не после судебного разбирательства (а после уплаты якобы "украденных у народа денег" в никому не известные "закрома родины"). Возможно, прими сегодняшние критики Грузии все эти факты во внимание в 2004-2006 годах, сегодня не пришлось бы беспокоиться по поводу ЧП и ограничений демократии. Потому что демократия - это высокая политическая ценность сама по себе безотносительно к геополитической ориентации того или иного государства. Не выдай те же США и ЕС демократических "авансов" Грузии, оцени ее достижения в этой области адекватно, сегодня не пришлось бы констатировать "авторитарных поворотов" в политике Саакашвили.
В прочем, в Грузии нет и каких-то особых "перегибов" по части авторитаризма И конечно же, сегодня речь не идет о наступлении "тоталитарных порядков" в этой стране. Тот же Саакашвили продолжает апеллировать к языку демократии (он намеревается проводить досрочные выборы 5 января 2008 года). В данном случае мы говорим о постсоветском культурно-политическом контексте. Просто Грузия - это не Швейцария или Люксембург, а обычная постсоветская страна. Со всеми теми общими признаками, которые все бывшие "братские республики" имеют. Это и общее советское прошлое, и отсутствие диалоговой политической культуры, и авторитарная власть (которой противостоит авторитарная же оппозиция), и стремление просто и в сжатые сроки решить все проблемы (только в Грузии это проблема территорий, в Белоруссии - социальная проблематика, в РФ - якобы вмешательство Запада, а в Узбекистане - исламский радикализм). Отсюда и равная во всем СНГ политическая жесткость власти при различной направленности применения этой жесткости. При этом постсоветская политическая культура в обязательном порядке включает в себя демократический антураж. Таким образом, в Грузии (как и в любой из бывших республик СССР) авторитаризм сосуществует с демократией, временами позволяя последней чуть больше, а временами чуть меньше (в зависимости от ситуации). В связи с этим от любого внешнего игрока (будь то США, ЕС, НАТО, ООН) требуется одно - адекватное понимание реальности, то есть понимание того, что демократия - это развитые институты власти и гражданского общества, а не любовь или ненависть к "бывшей империи".