От редакции. В последнее время много говорится о том, что педагогическое образование в чистом виде не нужно. Что в школу может идти выпускник классического университета, получивший минимальную педвыучку. Как к этому относятся те, кто готовит будущих педагогов? Как живут провинциальные педвузы? Об этом с ректором Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н.Толстого Надеждой Шайденко беседует обозреватель «РЖ».
* * *
Русский журнал: Сокращено ли в 2010-м году количество бюджетных мест для будущих учителей?
Надежда Шайденко: Слава Богу, в этом году на объединенную группу специальностей «образование и педагогика» план приема не сокращали (хотя в течение года нас пугали, что это произойдет). Это очень важно для Тульского региона. У нас работает более 34% запенсионных учителей. Есть те, кому за 80! Проблема в том, что пенсия у них маленькая, и они на нее не уходят. Но придет момент, когда они будут вынуждены освободить рабочие места. И, несмотря на то, что в Тульском педуниверситете - большой выпуск, потребность в педагогах даже в нашем центральном регионе существует.
РЖ:В школах сегодня ощущается большая потребность в социальных педагогах. Как у вас обстоит дело с их подготовкой? Не сокращены ли бюджетные места по этой специальности?
Н.Ш.: Это другая группа специальностей. И там-то как раз и пошло сокращение бюджетных мест. «Чистых» учителей не сокращают (куда уж сокращать дальше, если прием учителей начальных классов – всего 25 человек, а я помню время, когда он был 125). Сокращение объясняют демографическим фактором. Но неужели сегодня проблема детских садов никого не научила тому, что завтра у нас будет такая же ситуация в начальной школе? Потом не будет учителей физики, еще кого-то…
Вообще проблема педагогического образования стоит очень остро. Говорят, что в США его вообще нет, а преподаватели университетов за короткий срок получают специализацию.
РЖ:У нас тоже хотят к этому придти…
Н.Ш.: К сожалению, да. Я достаточно часто бываю в Америке, в конкретных университетах (например, в университете Суми, а это центральный университет штата Нью-Йорк). Так вот, они постоянно задают мне вопрос о характере педагогического образования в нашей стране. И многие завидуют нашей ситуации.
Ведь у них сначала человек получает, например, степень бакалавра по химии, а потом за какой-то год его обучают педагогике, психологии, методике. Но за год учителя можно научить, но не сформировать. В итоге в школу придет человек, который знает предмет, но который не любит детей, не умеет разговаривать с родителями. Сколько примеров, когда очень толковый выпускник мехмата не может научить своему предмету.
Учителя надо формировать. Ценно то, что к нам приходит до 40% детей из педагогических семей (мы отслеживаем педагогические династии). Педолимпиада в прошлом году была посвящена проблемам педагогических династий. До пяти ступеней вниз ребята находили своих бабушек, прабабушек и т.д. И есть понятие: педагогизация учебного процесса. Ту же физику в педвузе надо преподавать совершенно иначе, чем в Бауманке. Не потому что ниже, но по-другому: через призму восприятия этого материала каждым ребенком.
РЖ:Вы утверждаете: без фундаментального педагогического образования в школу может придти «человек, который знает предмет, но который не любит детей, не умеет разговаривать с родителями». Но как вы сможете понять, любит ли человек детей и хочет ли он стать учителем, принимая к себе в вуз по результатам ЕГЭ? Несколько лет назад речь шла о том, что в педвузах необходимо устраивать еще хотя бы вступительное собеседование. Может быть, давать эссе на свободную тему («почему я хочу стать учителем»)…
Н.Ш.: Это огромная проблема. Правила приема, независимо от того, в какой форме мы принимаем экзамены, это всегда – баллы. Как я поставлю человеку «двойку» и скажу, что он не пригоден, если он прекрасно отвечает по предмету! Если он сдаст по баллам лучше, чем другие, кто угодно меня засудит, если я не возьму такого абитуриента.
РЖ:Какой же выход, если правила приема этого не предусматривают?
Н.Ш.: Выход – в целевом приеме. Каждый район (а у нас много сельских районов) знает, сколько ему нужно будет учителей через пять лет. Он направляет к нам ребят (по трехстороннему договору). Но направляют-то они профориентированных людей.
В тульском регионе есть уникальная Одоевская средняя школа. Ее директору – Бобылевой Евдокии Федоровне, народному учителю России далеко за 80 (это тот случай, когда ей надо работать и дальше). Все учителя этой школы, которые, конечно, гораздо моложе нее, прошли через направление в наш университет, а потом вернулись к себе домой - работать в школу. Они вернулись в свой дом, на свою малую родину. И если ситуация целевого приема в педвузы будет материально и, главное, законодательно поддержана, проблема будет решена.
РЖ:Вашему университету не грозит уничтожение или слияние с кем-то?
Н.Ш.: Этого не знает никто. Потому что четкой программы изменений на сегодняшний день мы не имеем. Может быть поэтому, многие педвузы за последние годы заняли позицию бегства из системы педобразования. Кто-то превратился в классический, кто-то в социально-педагогический, кто-то – в гуманитарный вуз. Президент заявил, что будут создаваться Центры педобразования (их концепции пока нет). Говорят, что сохранится группа ведущих педагогических учебных заведений (сегодня их – около 50, а 18 лет назад было 103).
РЖ:Но их хотят сократить чуть ли не до пяти…
Н.Ш.: Я не знаю, что будет. Но мы принципиально статуса не меняем.
Беседовала Наталья Иванова-Гладильщикова