Третьего апреля в ЦДХ состоится концерт Леонида Фёдорова, Владимира Мартынова, Владимира Волкова и Татьяны Гринденко с ансамблем Opus Posth. Концерт в таком составе не новость, но был записан новый диск «Элегия», на котором можно будет услышать шесть песен. Важно, что это именно то самое исполнение, о котором мечтали поклонники «Большого Ы». Большой «Аукцыон» это музыка, записанная и исполненная в составе всевозможных коллабораций главного отечественного арт-рок-музыканта Леонида Фёдорова. С другой стороны, любителям творчества Владимира Мартынова и ценителям мастерства уникальной группы Opus Posth наконец-то даётся звук, услышать который можно было только на совместных концертах. На самом деле никаких двух сторон нет – кто слушает минимализм Мартынова и погружается в сакральные пространства «Гимнов», «Литаний» и «Страстных песен» ансамбля Opus Posth, тот не пропустит, допустим, уникальную коллаборацию с Хуун-Хуур-Ту и уж тем более – с Леонидом Фёдоровым.
Итак, на диске нет новых песен, это вещь из серии «The best». Все шесть песен сделаны по-новому. «Древняя» песня «Бобэоби» с пластинки «Жилец вершин» 1995 года сделана особым способом, при полном участии всего состава исполнителей. Надо сказать, что впервые в таком виде классическая песня раннего «Аукцыона» была исполнена на очередном фестивале Мартынова в клубе «Дом». Помню, как это необычно выглядело – весь Opus Posth приговаривал – бобэоби, бобэоби, не отрывая рук от скрипок и приплясывая. И очень хорошо, что теперь имена всех музыкантов ансамбля появятся на диске, а то поди найди в «Яндексе» эти хорошие имена. Получается, ранний «Ы» записал песню пятнадцатью участниками, и теперь их столько же. Нет, вру. В 1995-м была ещё шестнадцатая «девушка, приведённая Хвостом – мужской голос». Алексей Хвостенко надоумил тогда «Ы» вплотную заняться Велимиром Хлебниковым и сделал, что называется, эпоху.
Хлебников, Введенский – именно Леонид Фёдоров ввёл лучшие русские стихи в плейлист образованной публики. Мне лично не хватает на диске «Элегия» двух пронзительных песен с удивительного диска «Безондерс» на стихи Александра Введенского – «Моя Ны» и «Верьте», сделанных в 2005 году триумвиратом Волков-Фёдоров-Мартынов. Если уже говорить о вере, начинать надо с такого признания:
Мы не верим, что мы спим, мы не верим, что мы здесь, мы не верим, что грустим, мы не верим, что мы есть.
Две огромные композиции занимают две трети диска – «Мотыльки» с одноимённого прошлогоднего диска Волков-Фёдоров и «Элегия» с фёдоровского диска «Весна» 2012 года. Все песни, исполняемые с группой Opus Posth (это скорее скрипичная рок-группа, чем оркестр) Татьяны Гринденко – поражают объёмом звучания. Это иная музыка, нежели сыгранная с Владимиром Волковым или с «Ы». Так что качественная запись на Тонстудии «Мосфильм» давно назревала. Важно, что оба извилистых текста, Дмитрия Озерского и Александра Введенского, написаны и сыграны однотипно, музыкально и смыслово. Главная апокалипсическая песня на русском языке, Элегия, сделана как трёхчастная медитация – фортепиано, скрипичные, голос. Такое триединство понравилось бы Введенскому, закрепившему в своей финальной Элегии всё, о чём нельзя говорить. На самом деле это молчание (вспомним Витгенштейна).
Другие пять песен, по сравнению с эфирно-свинцовой Элегией, врезающейся во все фибры души, – «сны с луны». На фоне таких разных песен реальность слов Введенского достигает плотности откровения. Что сделал Введенский? Показал, что такое раскаяние, какова степень невозможности сойти с пути Каина (вспомним Максимилиана Волошина). Стихи Введенского надо изучать в Духовной академии. Тогда бы священники не писали доносы на оперы операм. Тогда бы сладкое слово «покаяние» имело смысл хронического ада, в котором надо держать ум и не отчаиваться (вспомним старца Силуана):
В пустом сомненье сердце прячем, а в ночь не спим, томимся, плачем, мы ничего почти не значим, мы жизни ждём послушной. Нам восхищенье неизвестно, нам туго, пасмурно и тесно, мы друга предаём бесчестно и Бог нам не владыка. Я с завистью гляжу на зверя, ни мыслям, ни делам не веря, умов произошла потеря, бороться нет причины.
И вот, когда ЛФ это поёт, наступает неизбежность, осознание духа времени, Zeitgeist (вспомним Хайдеггера):
В морском прибое беспокойном, в песке пустынном и нестройном, и в женском теле непристойном отрады не нашли мы. Беспечную забыли трезвость, воспели смерть, воспели мерзость, воспоминанье мним как дерзость, за то мы и палимы.
«Вьюга», любимая песня Владимира Мартынова, была написана Фёдоровым-Озерским для «Лилового дня», уникального, лучшего диска начала 2000 годов. Там ЛФ на домашнем компьютере вдохновенно синтезировал звуковые тени Баха и Рахманинова с Шнитке и Вивальди, заправляя гурманство острейшим соусом из Djivan Gasparyan и Yma Sumac. Теперь же «Вьюга» стала просто мини-симфонией. «Если его нет» – самая странная песня с диска «Если его нет» 2013 года. Там Волков так тонко приправил контрабасом голос питерского скульптора Василия Аземши, что нынешняя версия опять-таки может показаться целой оперой. И это хорошо. На посошок ЛФ включил в диск чистое ретро, песню из советского вестерна «Последний дюйм». Иногда пел её «на посошок» на концертах в незабвенном клубе «Оги». И слова, и музыка нефёдоровские, неозерские (Соболь-Вайнберг). Зато про Боба Кеннеди:
Тяжёлым басом гремит фугас, ударил фонтан огня, а Боб Кеннеди пустился в пляс.
Какое мне дело до всех до вас? А вам до меня!
Трещит земля как пустой орех, как щепка трещит броня, а Боба вновь разбирает смех…
Ну и т.д.
Фото Владимира Лаврищева