13-й присяжный

В деле Аракчеева с Худяковым есть одна важная особенность - оно никого не интересует по своей сути. То есть, что именно произошло и как именно, остается для общественности тайной за семью печатями, приподнять подол которой никто не хочет. Понятно из-за чего: "патриоты" уверены, что "наличие двух оправдательных приговоров присяжных перевешивает все то, что эти военные могли бы сотворить на самом деле". В свою очередь, "либералы" не хотят разбираться с делом потому, что "а ну как эти действительно невиновными окажутся"? В результате получается странная картина - о реальных обвинениях никто не осведомлен, и каждый говорит и пишет, что хочет. Причем к уголовному делу, которое присяжные дважды посчитали заведенным без всяких на то оснований, высказывания никакого отношения не имеют.

Вот тут читал недавно верноподданническую статью Олега Кашина про митинг в защиту Худякова и Аракчеева, где тот на голубом глазу говорит о том, что "патриотическая общественность стала на защиту пьяных". Стоп-стоп, Олег. А откуда про пьяных-то стало известно? Из интернета, наверное. Так в интернете, я могу напомнить тебе, неоднократно писали, что ноги рядовому Сычеву отрезал лично министр обороны. В общем, элементарная безграмотность касательно обстоятельств дела Аракчеева и Худякова настолько вопиющая среди наших журналистов, что сам Бог велел написать об этом деле подробно. Я решил взять на себя функции 13-го присяжного заседателя и рассказать, почему же русские офицеры были дважды оправданы.

Военная прокуратура пытается доказать, что 15 января 2003 года Аракчеев и Худяков на БТР в сопровождении солдат, находясь в состоянии сильного опьянения (Олег Кашин, наверное, уже подпрыгивает от радости - наконец-то, вот оно, доказательство - та самая "пьяная военщина", но мы к теме опьянения вернемся позже), остановили в районе аэропорта "Северный" в Октябрьском районе Грозного КамАЗ с водителем и двумя пассажирами. По данным следствия, они намеревались завладеть автомобилем для дальнейшей перепродажи. Для этого они вывели водителя и двух пассажиров и убили их. А затем (что, безусловно, подтверждает версию следствия о том, что КамАЗ они хотели продать) взяли и... взорвали машину. После чего был остановлен еще один автомобиль - ГАЗ. Ему прострелили радиатор и колеса, а водителя Юнусова отвезли в часть, где пытали, прострелили ногу и затем (верх гуманизма, не так ли) не просто отпустили с миром, но привезли на место, где находился его ГАЗ. И на этом расстрелянном ГАЗе Юнусов с простреленной ногой уехал к себе домой.

Так выглядела версия следствия вначале, на первом суде. В качестве доказательств приводилась какая-то покрышка, якобы от БТР, показания сослуживцев Худякова и показания самого Юнусова. Больше ничего у следствия не было. В ходе суда выяснилось, что сослуживцев заставили оговорить Аракчеева и Худякова. Показания Юнусова, который категорически уверял, что узнал Аракчеева "по бровям", а Худякова "по глазам" (по словам Юнусова, нападавшие были в масках), безусловно, являются главным аргументом следствия. Особенно их ценность возрастает, если учесть, что сделаны они были через полтора года после происшествия, а также сравнить их с другими показаниями Юнусова.

Теперь о контраргументах. Выяснилось, что имеются свидетельские показания, что во время совершения преступления обвиняемые Аракчеев и Худяков находились совершенно в других местах, так что даже теоретически не могли не то что оказаться на месте преступления, но даже вместе собраться не могли, и это подтверждали журналы боевых дежурств.

Еще один нюанс. Следствие уверено: выстрелов было сделано более двадцати. Нашли всего шесть гильз, но на экспертизу представили семь. Откуда лишняя? Найденные возле трупов пули и гильзы не были выстреляны из оружия Аракчеева и Худякова. Баллистическая экспертиза ствола Аракчеева вообще показала, что из него не стреляли ни одного раза. Что, впрочем, вполне объяснимо: Аракчеев - сапер, а не стрелок. Так и не было представлено результатов баллистической экспертизы по трем трупам. Вскрытие трупов не производилось вообще. Оказывается, "ввиду религиозных убеждений" вскрытие тел погибших в Чеченской Республике не производится. То есть не доказано, что в них стреляли из огнестрельного оружия именно той модели, что была у солдат!

То есть гражданин России, будучи обвиненным на территории Чечни в совершении преступления, не может рассчитывать на полностью объективное следствие. И из-за "религиозных убеждений" местных жителей вероятность наказания невиновного возрастает многократно. Здесь, кстати, впервые проявился открыто "чеченский фактор" в деле, который затем станет постоянным элементом давления. Но вернемся от политики к следствию.

В деле фигурирует взорванный КамАЗ, но откуда он взялся? Оказывается, его обнаружил сотрудник грозненского РОВД вечером 15 января. Этот сотрудник забрал госномер и покрышку (внимание - это важно), принес это в РОВД и сдал без протоколов, без фото горящей машины и фото лежащих покрышек, без описи факта сдачи-приемки вещдоков. Поэтому, на каком основании позже все это было приобщено к следствию, непонятно. Тем более непонятен вывод следствия о том, что военные взорвали КамАЗ после выводов взрывотехников, которые четко заявили: следов взрывчатого вещества не найдено. Впрочем, сама экспертиза была сделана лишь через пять месяцев после обнаружения КамАЗа, однако те же эксперты однозначно смогли установить, что взрыв датируется 15 января.

Теперь о покрышке от БТР. Она является важным доказательством, поскольку была найдена на месте происшествия и якобы была установлена на БТРе у Худякова. Попробуйте найти у БТР запасное колесо! Покрышками обложенные БТРы найти можно - это дополнительная защита от пуль. А вот БТР с запаской - это что-то новое. Впрочем, военным прокурорам позволительно не знать об этом. А вот адвокаты обратили на сей факт внимание. Присяжные в итоге попросили предъявить покрышку. Но прокуратура так и не сделала этого. Таким образом, один из главных вещдоков, по сути, является лишь выдумкой прокуратуры, так как следствие не отреагировало на неоднократные просьбы присяжных о демонстрации покрышки.

И наконец, специально для тех, кто любит поговорить о "пьяной военщине". Установить, что Худяков или Аракчеев были пьяны 15 января 2003 года следствие не могло никак. Просто потому, что Аракчеева вызвали в прокуратуру на допрос по делу Худякова 17 марта, после чего еще три месяца его держали в прокуратуре и лишь 18 июня предъявили обвинение. Худякову предъявили обвинение в убийстве мирных жителей Чечни еще 12 марта 2003 года. Безусловно, установить, был ли пьян человек, через два месяца не сможет ни одна судмедэкспертиза.

Итак, мне, присяжному заседателю, предлагают поверить в то, что два человека совершили дикое и идиотское преступление на основании того, что пострадавший (который дико путается в собственных показаниях) запомнил брови одного и глаза другого. При этом меня, присяжного заседателя, унижают, не показав главный вещдок (покрышку), который к тому же был добыт с нарушением норм УПК, а значит, вещдоком считаться не может. Меня, присяжного заседателя, обманывают, говоря о том, что вскрытие тел проводить нельзя. Мне, присяжному заседателю, предлагают не обращать внимания на алиби обоих офицеров и на то, что свидетели обвинения взяли свои показания назад, сообщив, что оговорили Аракчеева и Худякова под давлением следствия. Наконец, от меня, присяжного заседателя, требуют осудить человека за совершение убийства тогда, когда из его оружия вообще не было произведено ни одного выстрела...

Остались ли у вас теперь какие-то сомнения по поводу того, почему присяжные вынесли оправдательный вердикт? У меня нет ни одного. В результате 29 июня 2004 года Аракчеев и Худяков были оправданы коллегией присяжных заседателей. После чего прокуратура начала борьбу за "честь мундира", хотя на самом деле все эти действия в адрес двух офицеров смахивают, скорее, на стремление обесчестить себя. Верховный суд пошел на встречу следствию. Однако отменить приговор присяжных Военная коллегия Верховного суда РФ смогла лишь по формальным основаниям - некоторые из присяжных заседателей не были перенесены из списков 2003 года в списки 2004 года. То есть Верховный суд указал не на недостаточное "качество" присяжных заседателей, оказавшихся "не первой свежести", а на то, что бюрократы забыли поставить галочки в своих бумажках. Почему в данном случае должны были страдать те, кто уже был оправдан присяжными, так и осталось непонятным.

На новом суде следствие несколько подработало версию. Сначала, оказывается, Аракчеев и Худяков остановили "Волгу" с Юнусовым и тремя или четырьмя (тут следствие так и не разобралось) пассажирами, двоих из которых потом так и не удалось отыскать. "Волгу" хотели продать, но почему-то вместо этого расстреляли ее. Юнусова посадили в БТР, а пассажиров оставили на дороге и уехали. После чего они остановили КамАЗ, вывели из нее трех человек и расстреляли их. После чего военные попытались отогнать КамМАЗ, но вскоре машина заглохла, и ее взорвал Аракчеев по приказу Худякова. После этого, по данным следствия, офицеры привезли Юнусова на КПП части, где пытали его, трижды прострелили ногу, а затем Худяков привез его на место, где стояла "Волга" (очевидный гуманизм этого поступка логическому объяснению не поддается). В первой редакции после пыток и с простреленной ногой Юнусов смог уехать на "Волге" со спущенными колесами и простреленным радиатором. В новой редакции следствие учло абсолютную абсурдность этого довода и предложило новую версию. Развязавшись, Юнусов пополз к деревне, где в доме, который он не запомнил, ему оказали помощь, а утром он обратился за помощью к врачам.

Надо ли говорить, что из доказательств на втором процессе присутствовали все те же свидетельские показания Юнусова и искомая покрышка, которую, впрочем, так и не предъявили присяжным снова. И надо ли говорить, что присяжные снова признали Аракчеева и Худякова невиновными. Именно после этого решения присяжных вовсю проявился чеченский фактор, когда Рамзан Кадыров сказал о "недопонимании" присяжными "воли моего народа", а президент республики Алу Алханов отправил запрос в Конституционный суд РФ. В результате Конституционный суд России принял постановление, согласно которому присяжные коллегии должны формироваться согласно территориальному принципу - из того субъекта, в котором совершено преступление. Но в Чечне суда присяжных нет, соответственно, в таких условиях должны судить профессиональные судьи. Это постановление КС РФ стало основанием для отмены Верховным судом второго приговора суда присяжных и запретило рассмотрение этого дела присяжными заседателями. А перед Новым годом, когда шел процесс уже с участием профессиональных судей, Аракчеев и Худяков были арестованы...

Вполне очевидно, что преследование офицеров носит избирательный и даже политический характер. Конституционный суд фактически признал, что чеченские присяжные по способности выносить решение отличаются от присяжных в других регионах России. Также Конституционный суд отказал подсудимым в праве на рассмотрение своего дела судом присяжных, что гарантировано той же Конституцией. Наконец, Верховный суд, дважды отменив оправдательный приговор присяжных по формальным основаниям, фактически подтвердил тем самым, что решения присяжных легитимны и не принимаются российской юстицией во внимание только потому, что есть "недочеты" то ли в процессуальной форме, то ли в недопонимании сути прочтения закона о суде присяжных.

Правда, опять же непонятно, почему из-за формальностей и процедур должны страдать два офицера, дважды оправданных? Правда, непонятно, почему из-за политических амбиций некоторых политиков в Чечне должно страдать российское правосудие, которое фактически изнасиловано - иначе назвать отмену двух оправдательных приговоров присяжных попросту невозможно. И наконец, непонятно, почему из-за желания конкретных людей видеть за решеткой русских офицеров должен страдать имидж России в мире? А ведь в случае вынесения обвинительного приговора адвокаты Аракчеева и Худякова дойдут до Страсбургского суда, и это однозначно. Кстати, в ЕСПЧ решение по их делу будет принято довольно быстро. И, скорее всего, оно окажется не в пользу Российской Федерации. Оно нам надо?

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67