Русский консерватизм глазами американца

Бульварщина

От редакции. Рецензия на книгу: Ричард Пайпс. Русский консерватизм и его критики: исследование политической культуры. – М.: Новое издательство, 2008.

* * *

В середине XIX столетия великий русский поэт Федор Тютчев в своем самом знаменитом четверостишье сформулировал причины неподвластности российской истории и российской действительности рациональному осмыслению, особенно извне. Однако западные мыслители, не внемля заветам Тютчева, с упорством продолжают стремиться к пониманию российской истории, дабы объяснить ее настоящее. Одним из наиболее известных западных исследователей, полагающих целью своей жизни разъяснить западному обществу причины и следствия отличия России от Запада, является американский историк Ричард Пайпс.

Уже первая книга Пайпса, переведенная на русский язык, «Россия при старом режиме», в которой осуществлена попытка проследить институциональное развитие российского самодержавия, принесла ее автору славу в России. Поэтому выход еще одной его работы на русском языке – «Русский консерватизм и его критики», безусловно, стал пусть не громким, но событием.

Сам Пайпс считает «Русский консерватизм и его критики» продолжением «России при старом режиме». Если вторая из упомянутых книг – трактат по политической истории России, то первая – очерк интеллектуальной истории России.

Основное внимание Пайпса, как ясно из названия книжки, сосредоточено на изучении российского консерватизма, который имеет отличительные черты от любого консерватизма западного. В частности, если, например, для американского консерватизма, отмечает западный историк, характерна борьба за ограничение вмешательства государства в жизнедеятельность общества, то русский консерватизм, наоборот, всячески приветствует расширение государственного вмешательства. И причина подобного отличия, по мнению Пайпса, одна – самодержавие, которое выступало квинтэссенцией российского консерватизма.

Но ведь и европейские государства переживали периоды абсолютистского правления. Так почему же европейский консерватизм XIX столетия отличался от консерватизма российского? На этот вопрос Пайпс отвечает, указывая на различия в политической истории России и Европы. Европейские монархи не стремились ограничить права и свободы своих подданных, а там, где все-таки делали это, сталкивались с сопротивлением сословий, владевших частной собственностью. В России же все было наоборот. Пайпс отмечает, что политическая система самодержавной Российской империи, скорее, напоминало устройство эллинистических восточных монархий, восточных деспотий, в которых нация выступала не как источник власти, а как ее объект. Соответственно политический режим государства Российского, не опиравшийся на народ, жил в постоянном страхе перед ним, перед русским бунтом, «бессмысленным и беспощадным». Этот всеохватный страх перед анархией, считает Пайпс, и заставлял российских мыслителей поддерживать самодержавие как единственного гаранта внешней безопасности и внутренней стабильности.

Однако это не помешало появлению внутри консервативного движения либералов, а затем и радикалов. Но первоначально эти движения были слабы и не могли конкурировать с консерватизмом за умы и сердца русского общества. Эту слабость Пайпс объясняет тем, что до конца XVIII столетия в России отсутствовали силы, способные служить противовесом государству. Существовали только конкурирующие группы, которые в силу своей разрозненности позволяли верховной власти натравливать их друг на друга, поскольку считали, что, таким образом, могут претендовать на благосклонность государства.

Только во второй половине XIX столетия российский либерализм заявляет о себе как о силе, способной конкурировать с консерватизмом. Этот подъем Пайпс связывает с именами таких государственных деятелей, как Сергей Юльевич Витте и Петр Аркадьевич Столыпин. Однако если Витте, как считает американский историк, был убежден в скорой смерти самодержавия, то Столыпин, будучи убежденным монархистом, стремился спасти российскую монархию, трансформировав ее в монархию конституционную. Но отсутствие внушительной общественной поддержки привело к провалу его реформ. А это, в свою очередь, предопределило революционные события 1917 года.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67