Московское архитектурное наследие: точка невозврата. 2004-2007. - М. 2007, 128 с.
Это - альбом, посвященный сотням утрат, которые понесла архитектура Москвы всего за несколько последних лет. Разговоры о "Москве, которой нет" уступили место строгому, аргументированному документу. Подготовило его недавно созданное "Московское общество охраны архитектурного наследия" (MAPS), являющееся частью международного объединения по спасению европейского наследия. Там уже подготовили отчеты по положению в Венгрии и Франции, отменили через суд строительство скоростного шоссе через Венето в Италии. Но работу в Москве считают важнейшим и самым масштабным своим проектом именно потому, что, кроме них, ни у кого, кажется, нет сегодня сил и средств для борьбы с московскими властными структурами.
На презентации некоторые из инициаторов написания книги даже оправдывались, почему, мол, они, англичане, "суются в московские дела". Да потому и "суются", что считают Москву частью не только европейской, но и человеческой цивилизации. Приводя, кстати, в пример те случаи, когда сами русские ученые спасали культурное наследие, как, например, Голенищев-Кутузов, чью древнеегипетскую коллекцию сегодня можно увидеть в наших музеях.
Действительно, складывается впечатление, что сегодня Россия, как и ее столица, оказались вне истории. Именно поэтому история нас не интересует. Включая собственную историю, вместо нее создается глянцевый муляж и новодел. В этом смысле архитектура являет собой зримый диагноз общества.
Конечно, однозначно оценить происходящие в Москве перемены невозможно. Учтем, что после чугунного советского режима эпоха капиталистического "хапка" может восприниматься в виде веселой вольницы. Да, разрушены гостиница "Москва" и Военторг, в запустении "дом Гинзбурга" (дом-коммуна Наркомфина), но жить стало лучше, жить стало веселее, восстановлены Иверская, храм Христа Спасителя. Лозунг московской власти: "Мы возведем старину лучше прежней" - нуждается, как дзенский коан, в долгом осмыслении, как от удара лопатой по голове. Пожар Манежа и моментальная отстройка новодела вызывают сомнение: а уж не сами ли и подожгли?!
В книге оценивается тяжелое состояние таких памятников архитектуры мирового уровня, как барочная церковь св. Климента на Пятницкой улице, авторство которой приписывается Растрелли. Погибают многие деревянные дома столицы. Грозит разрушение центру дизайна "Artplay", который преобразил было фабричные помещения "Красной розы": сверхдорогая цена на землю в центре не подразумевает культурные объекты, не включенные в прямые интересы властной номенклатуры. Тяжкий урон наносится архитектурному силуэту Москвы. "Фирменная" московская мешанина стилей заменяется "глянцевым фальшаком" нуворишей во власти.
Авторы статей книги далеки от слепого критиканства. Они лишь хотят отделить противоречивые достижения, сложившиеся к нынешнему дню, от темных пятен безвкусицы и разорения. Новые небоскребы, вроде "Свиссотеля" или планируемых в Москва-Сити, уже деформируют взгляд на Кремль, пока что являющийся объектом всемирного наследия. Запутанное градостроительное законодательство Москвы является и следствием, и причиной слишком очевидного влияния коррупции на городской вид.
Все учтено лужковским ураганом. Исчезают "фамильные" московские особняки, оставаясь, по сути, лишь там, где были переданы под посольства. Плачевна судьба дворца Разумовского на улице Казакова, где в роскошных интерьерах физкультурники устроили сауну, а потом дворец горел, его разбирали, довели до руин. С другой стороны, усадьба Муравьевых-Апостолов на Старой Басманной, превращенная в музей декабристов, - пример бережного восстановления допожарного деревянного зодчества. А по поводу превращения царицынского садово-паркового ансамбля в новодельный лужковский Эрмитаж - остается только в бессилии развести руками. Вот уж будет памятник нашему времени!
Книга является настоящим иллюстрированным справочником по старой московской архитектуре. Приведены сведения об удачной реставрации инвесторами домов Поливанова и Свистунова в Денежном и Гагаринском переулках, вокруг которых в свое время был поднят шум активистами движения "Москва, которой нет", оказавшийся небесполезным. Приведены в "божеский вид" многие храмы, переданные РПЦ. Тут можно назвать церковь Николая Чудотворца на Щепах, церковь Димитрия Солунского на Благуше. На очереди, - кто бы поверил, - храм Василия Блаженного на Красной площади. Отреставрированные фасады скрывают печальное состояние интерьеров, нуждающихся в восстановлении, да вот деньги иссякли.
Перечислены палаты XVII века, ожидающие в запустении, возможно, окончательной своей гибели: от палат князя Пожарского на Большой Лубянке и доктора Ладо в Кривоколенном переулке до палат Казакова на улице Забелина и Киреевского на Остоженке. Тут же указаны уничтоженные в последнее время такие памятники, как Университетская типография на Страстном бульваре, палаты художника Пикарта на Софийской набережной.
Москва могла бы быть одной из столиц европейского модерна рубежа ХХ века, памятником раннего советского конструктивизма, стоявшего на уровне мирового авангарда, но для этого надо поддерживать здания в приемлемом состоянии, а не разбирать, как это произошло с уникальными конструкциями Шухова, или приводить в руинированное состояние для последующего сноса и новодела, как бывший дом-коммуна Наркомфина. Можно вводить фабричные и промышленные здания в современный городской оборот, как было сделано с фабрикой "Красные текстильщики" на Водоотводном канале, превращенной в бизнес-центр "Голутвинская слобода".
Когда-то в 1920-х годах Вальтер Беньямин заметил необычность московских улиц: "Кажется, русская деревня играет здесь с вами в прятки". Сегодня игра окончена, game over. Гибнет уникальный поселок Сокол, под угрозой исчезновения поселок Донгауэровка. Клубы "Каучук" и имени Русакова, созданные архитектором Мельниковым, находятся в плачевном состоянии, судьба дома самого Мельникова внушает опасения.
Авторы, рассматривая все периоды московской архитектуры, пытаются оценить и нынешний ее уровень, но, описав противоречия, остаются в недоумении. То ли это конструктор "Лего", как основа лужковского стиля, то ли точечные достижения где-нибудь за городом, подальше от начальства. Но общие выводы об архитектурно-строительной ситуации в нынешней Москве настолько недвусмысленны, что кто-то уже определил жанр книги, как "материалы будущего уголовного дела". Возможно, и в международном суде, учитывая двуязычность издания, - на русском и английском языках.
Книга посвящена памяти Алексея Комеча (1936-2007), директора Института искусствознания, одного из самых принципиальных защитников аутентичной московской архитектуры.