В золотой берлоге кареты

Научный сборник Российского института культурологии рассматривает «большое путешествие» с необычной стороны: не как историю личностного роста, историю впечатлений, всякий раз перебиваемых моралистическим запоминающимся рассказом, но как историю блаженного покоя на год или несколько лет, своего рода второго или искусственного детства. В детстве человек обретает блаженство в языке, как зверь в берлоге, а в юности – в путешествии, когда всё вдруг становится непредсказуемым, рассыпается калейдоскопом впечатлений. Этот пестрый фараон ничего не может рассказать, приходится самому придумывать, что говорить, строя уже не воздушный замок, а воздушный рассказ и роман. Книга «Путешествие как феномен культуры» исследует такие завершенные большие воздушные романы. Уже первая работа в книге, Нины Кочеляевой о русских паломничествах в Иерусалим, показывает, что паломники не просто приникали к святыням, а обживались среди них, картографируя в своей памяти этот обретенный рай, изучая его строение, снабжение рая благодатными вещами и впечатлениями – одним словом, приобретали второе гражданство. Но у русских паломников нового времени уже не было этого счастья покоиться в райской берлоге путешествия: Владимир Кантор проницательно пишет о «Путешествии» А.Н. Радищева как о почти призрачном путешествии (я бы сразу вспомнил путешествие-непутешествие протагониста «Москвы-Петушков»): Радищев стоит, завороженный зрелищем европейского прогресса, быстрой смены политических и социальных идей, тогда как ни одну из этих идей он не может применить к российской действительности. Поэтому он не может стать таким же субъектом исповеди, как Руссо: признания в прежних пороках не выстраивают его непротиворечивую субъективность, но создают неминуемые «болевые точки» его судьбы, шило, которое вонзится ему в самое горло. Очень интересны исследования путешествия музыки (И. Кондаков), архитектуры и символики власти (А. Люсый), поэзии (Е. Шахматова) и другие – исследователь всякий раз стремится проследить законы перемещения смыслов, но всякий раз находят все новые горестные смыслы, потерянные по пути. Русское путешествие оказывается возвращением к утраченному – просто потому, что прожить длинное, превышающее поколения путешествие всей культуры, переход от домодерного к модерному состоянию, никому не дано – дано только разбить вдребезги зеркало своего восприятия, горюя над осколками. Наконец, есть статьи (К. Разлогов, Л. Брусиловская), соединяющие мифологию путешествия с поколенческой мифологией кинематографа и литературы – получается, что на исходе великой эпохи модернити недостаточно было просто потреблять удовольствия от путешествия: боязнь путешествий как заведомо обреченной на провал инициации оставалась в людях, и нужно было преодолевать эту боязнь. И субкультура хиппи, и эстетика блокбастеров – невроз преодоления этой запоздалой боязни. – А. Марков.

Золотой век Grand Tour: Путешествие как феномен культуры. / сост. и общ. ред. В.П. Шестакова. – СПб.: Алетейя, 2012. – 288 с. – 1000 экз.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67