После книги Юханнисон легче рассматривать барочные натюрморты, вроде бесчисленных «сует»: понимаешь их метафорический язык, например, что стеклянный сосуд – это синдром «стеклянного человека», страх разбиться, владевший особенно острыми меланхоликами того времени, а скажем, птичьи перья – образ жутких фантазий в период депрессии. Но всё остальное становится труднее: подобно герою Джерома, нашедшему у себя все болезни, читатель готов найти в себе все признаки меланхолии, а потом закрыть книгу и сказать, что по крайней мере меланхолия не будет мучить как кошмар. По мнению автора, возникновение меланхолии связано с двумя причинами – с завышенными требованиями к себе, заставлявшими людей истязать себя, брезговать пищей и сгорать на работе, и с разрушением биологического ритма жизни – человек, работающий вечером при свете лампы, вместо того, чтобы лечь спать, изматывает себе нервы, и подвергает себя галлюцинациям. Только два эти аспекта, археология меланхолии и психопатология меланхолии, оказываются слабо связанными: единственное, что их объединяет –наши вполне бытовые представления о депрессии, на которые уже нанизывается бисер проницательных культурологических замечаний. Но книга всё равно очень нужная – легко можно каталогизировать болезненные состояния, но трудно каталогизировать анекдоты о великих людях и просто курьезы. Автор книги справилась с последней задачей блестяще; и каждое очередное невротическое или психотическое чудачество меланхолика, будь он современником Столетней войны или почти нашим современником, говорит о сущности этого явления больше, чем поспешные диагнозы и банальности. – А. Марков.
Юханнисон К. История меланхолии: О страхе, скуке и печали в прежние времена и теперь . / пер. со швед. И. Матицыной. – М.: Новое литературное обозрение, 2011. – 320 с. – (Серия: Культура повседневности).