Премиальный галоп

Литературных наград в России день ото дня становится все больше и больше, а их политическая составляющая проглядывает все отчетливее и отчетливее. "Русская премия", презентация которой состоялась 13 декабря в пресс-центре РИА-Новости, выгодно отличается от прочих своих товарок тем, что прямо и честно заявляет о себе как о явлении наполовину эстетическом, наполовину культурно-политическом. Впрочем, на вопрос, какому условию должен удовлетворять будущий лауреат, руководитель проекта Татьяна Восковская четко ответила: "Быть хорошим писателем". Трудно поверить, но велик шанс, что победителем в итоге действительно станет какой-нибудь вполне достойный прозаик. Он-то и получит три тысячи долларов и договор на издание его произведения двухтысячным тиражом.

Учредителями премии выступили Институт евразийских исследований и Кавказский институт демократии. В конкурсе могут участвовать русскоязычные писатели (любой национальности), живущие в одной из закавказских республик, в государствах Средней Азии или в Казахстане. На вопрос, будет ли допущен к рассмотрению роман, написанный, к примеру, грузином, живущим в Москве, представитель оргкомитета ответил отрицательно, но заверил, что в будущем этот пункт регламента может быть пересмотрен. Также можно ожидать увеличения числа номинаций - если в первый раз премия вручается только за произведение крупной прозы (роман, повесть или сборник рассказов объемом не менее 7 авторских листов), то уже со следующего года вполне вероятны отдельные награды для поэтов или новеллистов.

На конкурс принимаются как книги и журнальные публикации, вышедшие за два последних года, так и рукописи. Срок окончания приема работ - 15 декабря; за два дня до дедлайна в оргкомитет поступили 92 произведения (больше всего из Казахстана, Киргизии и Армении). На первом этапе все они достаются экспертам или, попросту говоря, ридерам. Не отсеянные читчиками вещи передаются жюри, состав которого, собственно, и является главным поводом для оптимизма во всей этой затее. Редко когда в одном месте собирается такая замечательно вменяемая компания - ради Бориса Кузьминского, Дмитрия Быкова, Бахыта Кенжеева, Александра Архангельского можно смириться даже с Тимуром Зульфикаровым и арт-директором "Амфоры" Вадимом Назаровым.

Победителя все эти достойные люди должны определить к середине февраля. Председатель жюри Чингиз Айтматов впервые услышал об этом только на пресс-конференции и сильно удивился, чтоб не сказать расстроился. Он, судя по всему, надеялся, что на чтение будет отпущено несколько больше времени. Но учредители остались непреклонны, а еще один член жюри, гендиректор издательства "Пресса" Евгений Мячин призвал коллег равняться на Институт евразийских исследований - тот, мол, появился чуть больше полугода назад, а уже столько всего полезного успел натворить, так что давайте и мы теперь ударно поработаем.

Прочие выступавшие говорили вещи правильные и предсказуемые: о необходимости возрождения единого евразийского гуманитарного пространства (президент Института евразийских исследований Валерий Турсунов), о ситуации билингвизма, существовавшей в литературах народов СССР, и об уникальности этого социокультурного и эстетического феномена (Чингиз Айтматов), о сохранении традиций советской переводческой школы (главный редактор "Дружбы народов" и член жюри премии Александр Эбаноидзе). В общем, так как современную Россию в качестве либеральной империи представить трудно, решено строить империю лингвистическую. Так сказать, русофония против русофобии. И это верно - либерализм, он сегодня есть, а завтра нет, а язык уж точно никуда не денется, да и Толстой с Достоевским всегда в строю.

***

Тем временем объявлен шорт-лист "новомирской" премии имени Юрия Казакова, присуждаемой за лучший рассказ года. Жюри в составе Руслана Киреева, Дмитрия Бавильского, Сергея Костырко, Валерии Пустовой и бессменного Александра Лебедева (бывшего банкира, ныне депутата Госдумы) отобрало очень странную шестерку. Главная неожиданность - присутствие в финале сразу двух рассказов Ильдара Абузярова, один другого графоманистей. "Почта", пожалуй, все же поприличнее - она представляет собой всего лишь нагромождение никак не связанных друг с другом нелепостей, а "Мавр" в придачу еще и очень дурно написан.

"Новые ботинки" Дениса Осокина целиком держатся на двух-трех формальных приемах - не слишком новых, не слишком интересных. Вся суть этого рассказа - в демонстрации, как лихо автор умеет управляться с ритмом и графикой. Беда, однако, в том, что Осокин себя любит и неразрешимых задач перед собой не ставит, отчего вся его затея в значительной степени теряет смысл. Впрочем, один по-настоящему хороший момент в рассказе все же есть - я имею в виду эпизод, когда марийский языческий божок, отправившийся вместе с местным жрецом в райцентр за новыми ботинками, в ожидании своего спутника покупает в палатке на выходе с рынка стакан растворимого кофе с ложечкой и сосиску в тесте.

Уфимский прозаик Юрий Горюхин в рассказе "Переходный возраст" продолжает свои опыты по поиску необычных слов для остранения обычных ситуаций. Надо сказать, что в "Канцелярском клее Августа Мебиуса" (позапрошлогодний шорт-лист "казаковки") у него это получалось лучше. Конечно, Горюхин, как и Осокин, - это не проза, а литинститутские упражнения, но не раздражающие и даже не без определенной симпатичности.

Из фигурантов шорт-листа всерьез стоит говорить о Сергее Солоухе и Александре Илличевском. Солоух (кстати сказать, попадающий в короткий "казаковский" список третий год подряд) занимается примерно тем же, чем и Горюхин, только намного удачнее. Подтверждением тому - два цикла его рассказов, появившиеся один за другим в этом году.

У Илличевского очерк о коллективизации оборачивается рассказом о смерти. И тема, и некоторые намеченные пути ее решения напоминают здесь о Платонове - при очевидном внешнем несходстве. Описание умирающего от голода мальчика, поевшего воробьиного супа, поражает неожиданной жуткой точностью: "Вечером Иван непривычно долго оставался в ветреной холодной темноте. Его раскачивало на ветке, болтало нещадно, еле хватало сил в лапках удержаться. Ветер ерошил насквозь перья, он прятал голову то под одно крыло, то под другое, дышал в кожу, чтоб обогреться дыханьем, но его так мотало на ветке, что приходилось откидывать для равновесия голову. Он изо всей силы хотел очнуться, вынырнуть, разодрать глаза на мать - без нее страшно, но вдруг ударил сильный порыв в спину, лапки разжались - и ледяная пустота накинулась и рассосала". К сожалению, в целом "Воробей" неровен, особенно неудачен финал.

Рассказ Илличевского только что получил годовую премию "Нового мира". А так как вручаться журнальные награды будут одновременно с "казаковкой", это обстоятельство может прозаику помешать (Борису Екимову в прошлом году, впрочем, не помешало). Но ясно это станет только 26 января. Тогда же, кстати, будет вручена и еще одна "новомирская" премия - поэтическая "Anthologia", второй год присуждаемая несменяемым жюри из четырех человек. На этот раз Андрей Василевский, Владимир Губайловский, Павел Крючков и Ирина Роднянская олауреатили две хороших книги и одну плохую. Высокий, надо признать, процент попадания.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67