Пространное интервью с одним из известнейших современных фотографов открывает нам глубинные мотивы фотографического творчества: если живописец часто движим противоречивыми порывами, такими как благородное негодование или вдохновенный анализ происходящего, то фотограф лишен этой привилегии опираться на оксюмороны. Он должен прямо сказать о волнующем, и при этом не разрушить своим волнением строгую глянцевую фотоповерхность. Мартин Парр рассказывает о своих чувствах – о неприятии тэтчеризма, разрушившего малые кружки и школы, о ненависти к любым конфликтам, которые не столько мобилизуют, сколько демобилизуют человека. По сути дела, бытовые зарисовки Парра, которые некоторыми зрителями воспринимаются как карикатуры, менее всего сатиричны: в них нет ничего от издевательского обыгрывания человеческих слабостей, от пронзительной флейты Марсия, заглушающей речь разума. Это не сатира, а особая форма социальной памяти: эхо прошедшей войны раздается в картинах благополучной жизни. Все кажется очень прочным, но эта прочность – лишь ненадежный маскировочный щит, которым люди попытались отгородиться от войны, бушующей на другом краю планеты. Но есть и другой важный момент – невольно вырванное у людей и вещей согласие фотографироваться, именно как будто вдруг вырвавшееся из груди. Парр признается, что снимал людей скрыто не только потому, что иначе бы они стали позировать, но и потому, что только экспериментируя с человеческой непредсказуемостью, можно понять, какие из правил фотосъемки и композиции до какой степени можно нарушать. И тогда нарушение правил, в случае удачного кадра, будет оправдано высшей доброжелательностью. – А. Марков.
Парр Мартин. В своем жанре: Интервью с Квентином Бажаком. – Μ.: Treemedia, 2012. – 128 c. – 1500 экз.