ОАО "Будущее" Ltd. Inc.

De futuro, или История будущего / Под ред. Д.А.Андреева, В.Б.Прозорова. М.: Политический класс; АИРО-XXI, 2008. 352 с.

Сборник сценариев недалекого будущего России и мира, изданный журналом "Политический класс" и Ассоциацией исследователей российского общества XXI века, призван с помощью исторического опыта и методов исторических и других гуманитарных наук попытаться предсказать, какие тенденции мирового развития возобладают в ближайшие годы и десятилетия. Заместитель редактора журнала "Политический класс" Дмитрий Андреев поясняет, что "латинское выражение de futuro можно перевести двояко: "о будущем" и "из будущего". Собственно, так и поступают авторы опубликованных в сборнике статей. Они размышляют о будущем, как будто находясь в нем и вглядываясь оттуда, из будущего, в настоящее, в день сегодняшний. Похожим образом мы обычно смотрим в прошлое - чаще всего в соблазне хотя бы воображаемого, с помощью искусительного условного наклонения, преодоления необходимо оставшейся в минувшем реальности. Но применительно к взгляду из будущего в настоящее наше положение оказывается просто фантастическим по своим возможностям: глядя на самих себя из нашего же собственного будущего, мы обретаем уникальный шанс продвигаться по жизни оптимальным путем" (с. 10).

Идейный вдохновитель сборника, главный редактор "Политического класса", утверждает, что способом модернизации политической системы России может стать "акционирование демократии" по принципу "один человек - один голос". По мнению Виталия Третьякова, "этот принцип способен не только привести в стагнирующую и становящуюся все менее и менее эффективной демократическую модель новый смысл и новые живительные силы, но и снять становящееся все более вопиющим противоречие между неравными экономическими возможностями членов гражданского общества и их де-юре одинаковым политическим статусом" (с. 80). В чем именно заключается суть "акционирования демократии", из этого пассажа понять абсолютно невозможно. Быть может, речь просто идет о возможной покупке государством и корпорациями голосов избирателей. Так это и сейчас практикуется, пусть и не в прямой форме. Не исключено также, что речь идет о том, чтобы количество голосов, или "акций", предоставляемых каждому избирателю, было пропорционально уровню их доходов или стоимости принадлежащего им имущества.

Нечто подобное в нашей истории было. В 20-е и первой половине 30-х годов в СССР рабочие при выборах органов власти имели в несколько раз больше голосов, чем крестьяне, а многие группы населения вообще были лишены права голоса. Но эта система точно так же не имела никакого отношения к демократии, как и введенное Конституцией 1936 года всеобщее прямое, равное и тайное избирательное право, что в условиях однопартийной диктатуры было откровенным фарсом.

В.Третьяков ратует за создание в будущей России "полуторапартийной" системы, где наряду с главной правящей "Единой Россией" (разумными консерваторами) должны быть представлены социалистическая и националистическая партии. Однако такая "управляемая демократия" мало чем отличается от однопартийной диктатуры. По его мнению, возникновение союза государств во главе с Россией (а это неизбежно) может привести к тому, что "новая конституция нашей страны станет одновременно Конституцией союзного государства".

В.Третьяков также уверен, что к концу или даже к середине XXI века примат международного права над национальным во всем мире придет к концу, поскольку "определяющими станут не национальные и не глобальная, а именно цивилизационные правовые системы. Вся система международных институтов, начиная с ООН, будет перестроена под новую модель планетарного сосуществования - модель межцивилизационного конкордата.

Россия в данной конструкции неизбежно и по праву

окажется одним из самостоятельных субъектов евро-атлантической, или христианской, цивилизации. Другими участниками такого конкордата станут мусульманская, буддийская и, возможно, иные, выделенные по культурно-конфессиональному признаку цивилизационные мегаобласти. Межцивилизационный конкордат будет определять лишь самые общие, рамочные принципы взаимодействия цивилизаций, в то время как правовой суверенитет участников конкордата и их главных субъектов в пределах их канонических территорий будет абсолютным и не контролируемым никакими иными общепланетарными или иноцивилизационными структурами" (с. 79-80).

Здесь редактор "Политического класса" прав в том, что декларируемое сейчас верховенство международных законов над национальными очень редко претворяется в жизнь на практике, и только в том случае, если за международными законами стоит сила США и их союзников. И де-факто в мире действительно уже сегодня взаимодействует несколько цивилизационных правовых систем, главные из которых европейско-христианская, исламская и буддистская. Вопрос заключается только в том, относится ли Россия к западной (европейской) цивилизации или формирует собственную, российскую цивилизацию? Кроме того, полное отсутствие инструментов и механизмов общепланетарного контроля грозит тем, что в ряде регионов мира будет осуществляться геноцид.

Руководитель научных программ АИРО-XXI Геннадий Бордюгов полагает, что на протяжении XXI века Россию может ждать либо "осуществимая утопия", либо "влиятельная духовная корпорация", либо "смена самого типа развития" (с. 46). Что ж, возможно, развитие будет осуществляться именно в таком треугольнике.

Директор Института опережающих исследований Юрий Громыко предлагает российский сценарий для мира в 2030 году. Он считает, что "курс Путина - это реализация двух важнейших шагов президента: введения проектного управления страной (комплекс национальных проектов) и утверждения России на мировой арене в качестве самостоятельной цивилизации (мюнхенская речь). Проектное управление предполагает, что у России есть своя собственная стратегия действия в глобальном мире и нормативное видение того, куда должен двигаться этот непредсказуемый мир. Цивилизационный суверенитет России означает, что любые нормы западной демократии и международного права всегда должны преломляться через социокультурные особенности и традиции нашей страны" (с. 112). По мнению Громыко, в будущем "необходимо создание государственной эпистемотехнической корпорации, которая должна обеспечивать все российские корпорации, ведомства и региональные администрации новыми знаниево-операциональными системами управления. RAZVITIE (так автор называет сценарий для 2030 года. - Б.С.), как продукт такой эпистемотехнической корпорации, и должно стать той волной, которая определит новое лицо России и новое лицо мира в 2030 году, накроет и подчинит себе волну информационных технологий" (с. 118). Но чтобы подчинить себе волну информационных технологий, надо эти технологии развивать. Пока же на Россию приходится менее 1% экспорта высоких технологий.

Председатель Комиссии по социокультурным проблемам глобализации Александр Неклесса задается вопросом: во что превратится мир, когда "империи рухнут и армии разбегутся"? В ответе на вопрос ему видятся такие альтернативы: "Станет ли Ordo Novo всеобщим благом - мирным соседством льва и лани, согласно провидению (апокалипсису) Исайи? Или же этот порядок окажется прологом совершенно иного по духу эона? Возвращением к жизни упрятанных в тайники подсознания смутных сюжетов, объединенных гротескной топикой и восполняющих неполноту черновиков вселенского кошмара?" Неклессу особенно тревожит, что "культура смерти постепенно обретает глобальную геометрию" (с. 248).

Руководитель Центра фундаментальной социологии Александр Филиппов уверен, что "мы легко назовем те регионы мира, в которых льется кровь, ведутся войны, противостояние не на жизнь, а на смерть усиливается. Но часть этих регионов интересна, собственно, лишь потому, что в них так и не удалось реализовать ни одной схемы мирного, рационального устройства социальности, а другая - лишь потому, что исходящая от них угроза может поставить под вопрос устройство того, что до сих пор не очень корректно называют "цивилизованным миром" (с. 138-139). А председатель Движения развития Юрий Крупнов видит новые перспективы России в 2017 году (в том числе демографические) на Дальнем Востоке, куда должна быть перемещена значительная часть экономического потенциала страны. Важное значение он придает созданию Восточного коридора - моста или тоннеля между материком и Сахалином, что позволит наладить более тесную интеграцию с Японией. К 2017 году такой мост, по мнению Крупнова, должен быть построен. Правда, не очень понятно, будет ли разрешен к этому времени территориальный спор по поводу Южно-Курильских островов.

Политолог, специалист по Центральной Азии Юрий Солозобов анализирует перспективы СНГ и приходит к выводу, что события могут развиваться по двум сценариям: "Либо Москва продолжит свою активную деятельность в Содружестве, перейдя к созданию эффективных наднациональных органов интеграции (например, объединив перспективные форматы ОДКБ, ЕврАзЭС и Таможенного союза в единый проект Евразийского союза государств). Либо Россия откажется от этой "обременительной затеи" и перейдет к ограниченному двустороннему партнерству" (с. 200). Вопреки распространенному мнению, Солозобов считает второй сценарий более вероятным, в том числе и потому, что в СНГ "клуб секретарей ЦК и членов Политбюро стал замещаться новыми политическими силами, пришедшими к власти при поддержке со стороны Запада" (с. 201). Для остающихся же пока пророссийскими стран Центральной Азии и Армении выбор между Россией, Евросоюзом и, возможно, Китаем будет сделан в ближайшие три-четыре десятилетия.

Директор Института русских исследований Андрей Фурсов убежден, что "крушение коммунизма - стук Судьбы в дверь капитализма" (с. 272). Последний после падения коммунистических режимов в СССР и Восточной Европе должен либо трансформироваться, либо погибнуть, поскольку без коммунизма в своем нынешнем виде не может существовать, - "нормальное функционирование капитализма требует наличия некоммунистического сегмента" (с. 273).

Швейцарский профессор Карен Свасьян обеспокоен тем, что в мире наступило "царство подростка", неготового к принятию ответственных решений, но зато готового ввести в сексуальную норму то, что прежде считалось отклонением, и ведущего общество к господству "гендерного единочеловека".

Подводя итоги, можно сказать, что практически все авторы ожидают осуществления в сравнительно недалеком будущем масштабного цивилизационного перехода, о характере которого мнения экспертов расходятся. Как подчеркивает журналист "Политического класса" Вадим Прозоров, поскольку в будущем всегда присутствует неизвестность, она неизбежно пугает человека и "ускользает от привыкшего к статическому эмпиризму разума, который оказывается слаб перед "творческой мощью совершающегося в глубинах неопределенности определения грядущего" (с. 338).

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67