Логика, оживляющая мысли и намерения

Издание итоговой книги ведущего французского антрополога Филиппа Дескола несколько странно смотрится в серии «Интеллектуальная история»: Дескола говорит вовсе не о парадоксах компетентных решений в историческое время, а о том, как в доисторическое время компетентное, основательное, созидательное решение было отделено от некомпетентного. Дескола отказывается от прежних пар, описывавших отличие первобытного общества от исторического: от противопоставления мифа – рациональности, погруженности в мир – критическому к нему отношению. По наблюдениям Дескола, первобытному сознанию приходится решать не менее сложные критические задачи, чем сознанию современного человека. Один из важнейших вопросов книги: каким образом тотальное одухотворение природы, приписывание природе человеческих качеств, не приводит к тому, что взаимодействие с природой оказывается «каннибализмом». Если всякое дерево есть божество, всякое животное есть тотем – то почему возможно питаться плодами дерева, есть мясо жертвенного животного? Можно ли считать, вслед за учебниками по антропологии, что жертвоприношение становится гранью, отделяющей священное от мирского? Что всё свято до жертвоприношения, но после совершения жертвоприношения можно вновь пользоваться вещами этого мира. По мнению Дескола, такое объяснение, поддерживаемое и структуралистской антропологией, и психоанализом («тотем» как способ ограничить область действия «табу»), малоубедительно. Ведь первобытный человек живет вовсе не в ситуации испытания собственной совести, а в ситуации постоянного все более напряженного различения вещей, когда священным может оказаться всё что угодно, и неожиданно бытовое действие будет выглядеть как покушение на святыню. Поэтому Дескола объясняет всё иначе: все новые и новые различения, между съедобным и несъедобным, сакральным и профанным, опасным и безопасным, образуют своего рода каскад впечатлений. Человек, испытывая давление этих принудительных различений, рано или поздно должен остановиться, отдав всё в дар, или приняв всё как должное. Именно из-за противоречивости намерений, стоящих за вещами, человек начинает делиться с другими своими вещами и своими представлениями. Вещи отличаются телами, и сходны душами; и первобытному человеку приходится внимательно прослеживать поведение тел, чтобы не поглотить или не подвергнуть насилию чужую душу вместо чужого тела. Получается, что в первобытном состоянии все следят за всеми, но только не по принципам прямого наблюдения, а по принципам комбинирования состояний и обликов; не по принципу видеокамеры, а по принципу кибернетического механизма. Каждый первобытный человек получает свой ролевой сценарий, становясь и игроком, и добычей формирующегося общества. – А. Марков.

Дескола, Филипп. По ту сторону природы и культуры. / пер. с фр. О. Смолицкой, С. Рындина. – М.: Новое литературное обозрение, 2012. – 584 с. – 1000 экз. – (Серия: «Интеллектуальная история»).

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67