Парижский Салон книги, хоть и крупнейший во всем франкофонном мире, невелик размерами. Он умещается всего в одном зале, зато самом крупном - Парка выставок - и не относится к числу самых интеллектуальных событий на свете. Здесь не много дискуссий, профессиональные контакты сводятся обычно к торговым, зато раздолье для коммерческих директоров и всех мечтающих получить автограф у любимого автора. Молодежь до двадцати шести сюда пускают бесплатно (хороший пример для московской осенней ярмарки), пытаясь тем самым обеспечить будущее книгоиздания. Правда, рекламный плакат к Салону, которым увешан весь Париж, выглядит иронично и двусмысленно: длиннорукая красавица приложила к ушам книги, словно наушники, - и млеет от удовольствия. Но удовольствие все же не в звуках, а в буквах - пытаются доказать издатели. И хотя многие книги и тем более журналы все чаще продаются теперь с дисками в виде приложения, победа пока что на стороне отпечатанных слов.
Париж и Дели - братья навек
Хотя разговор о почетном госте книжного салона начинается обычно с рассказа о том, как в последнее время изменился имидж Индии, как раз в этом году отмечающей 60-летие своей независимости, довольно быстро он переходит в литературную плоскость.
Индийскую литературу во Франции переводят и печатают многие. Некоторые издательства даже посвящают ей особые серии: так, в Actes sud уже в течение семи лет выходит "Индийская литература" ("Lettres indiennes"), а "Cherche-Midi" публикует "Индийское пространство" ("Domaine indien"). В итоге у Аниты Рау Бадам появилось на французском три романа, у Викрама Сета их вышло уже четыре, а у Шаши Тарура - шесть.
Такой успех предопределен, с одной стороны, свободой туризма. Так, редактор "Индийской литературы" Жан-Клод Перье признается, что навсегда прикипел к индийской культуре еще четверть века назад, когда во время поездки в Индию испытал настоящий шок. С другой - мультикультурализм предполагает интерес ко всему. Одним из бестселлеров Салона стала книга об индийской кухне, написанная известным переводчиком с санскрита Жаном Папеном.
В Советском Союзе подобный интерес к братским народам насаждался сверху, но, в отличие от картофеля при Екатерине, он так и не прижился. Сегодня индусов в России могут печатать разве что маргиналы, а случись подобный почетный гость у нас, вряд ли бы российские издательства набрали за десять лет ту сотню книг индийских авторов, которые представили французы. Многие из этих авторов, правда, давно эмигрировали, но и за границей продолжают описывать родные просторы. Среди самых свежих переводов - "Нирвана. Способ применения" Упаманью Чатерджи, уже вызвавший восхищение в Англии.
Представлена, впрочем, не только беллетристика. Популярны и эссеисты - одним из самых востребованных является психоаналитик Зудир Какар, автор книг "Именем экстаза", "Эрос и воображение в Индии", "Шаманы, мистики и врачи". Неизбежным дополнением к этому списку выглядит переиздание заметок Пазолини о путешествии в Индию или появление иноязычных романов об Индии, принадлежащих перу австралийца Грегори Дэвида Робертса и бутанской писательницы Куннзанг Ходен.
Подобный успех, выглядящий необычно на фоне российской издательской реальности, во многом определен самой структурой французского интеллектуального поля. Она включает в себя массу составляющих, важнейшей из которых можно считать активную вовлеченность масс-медиа в культурную жизнь. На примере Франции хорошо видно, насколько общественная ценность события зависит сегодня от его присутствия в медиасфере. Закон, описанный еще Натали Саррот в романе "Золотые яблоки", лишь окреп с годами.
В итоге про книги не просто пишут все и всюду, но и крупнейшие радиостанции, вроде "Radio France" или RFI, посвящают книжному Салону массу передач, включая многочисленные прямые включения, а также беседы с известными писателями и критиками. Студии оборудованы посреди выставочных залов, возле них собираются толпы: передохнуть, слушая живых знаменитостей, приятно любому.
Встречи с писателями модерируются как критиками и журналистами, представляющими весь спектр изданий (от консервативного еженедельника "L'Express" до газеты французских коммунистов "L'Humanite"), так и писателями, профессорами университетов и даже бывшим послом Франции в Индии. 300 книжных магазинов по всей стране участвовало во всенародном опросе "Открывая Индию" - по результатам национального голосования на Салоне вручили Гран-при публики. Но наиболее верным маркетинговым ходом выглядит инвестирование в будущее. Целые классы лицеистов со всей страны приезжают на Салон для встреч с индийскими писателями: так книжный рынок заботится о своем восполнении.
Не переводя с санскрита
Среди самых ярких книжных событий Салона - выход огромного альбома "Годы Сталина" ("Ed. du Chene"), собранного Марком Гроссе и Никола Вертом. Он построен на материалах московских архивов, прежде всего "Мемориала", и представляет практически неизвестные французской публике снимки, связанные с культом личности и мистерией пропаганды. Марк Гринберг и Евгений Халдей, Аркадий Шайхет и Григорий Петрусов создали образ страны, по-прежнему поражающий своей пластической силой - и одновременно жутковатым впечатлением потусторонности, нереальности происходившего. Особой исторической ценностью обладают фотографии, сделанные - в большинстве своем нелегально - охранниками советских концлагерей и запечатлевшие не только быт заключенных, но и жизнь детей.
Список французских книжных новостей - выход объемных биографий Рудольфа Нуриева и Марселя Дюшана ("Flammarion"), а также переиздание в карманном формате классического труда Поля Боннекаррере 1968 года "Par le sang verse" ("Perrin"), посвященного солдатам Иностранного легиона, погибшим в ходе войны в Индокитае. Увидел свет еще один роман Ирен Немировски, погибшей в Аушвице в 1942 году: "Chaleur du sang" опубликован ее наследниками в "Denoel" (три года назад "Французской сюите" Немировской была присуждена премия Ренодо).
Как всегда, сильными выглядели стенды академических издательств, причем не только парижских. Университет города Ренна представил новинки своей искусствоведческой серии. Ален Бонне в труде "L'enseignement des arts au XIX siecle" размышляет о реформе Школы изобразительных искусств в 1863 году, положившей конец академической модели образования, - ситуация, по-прежнему для нас актуальная. А Вероника Далмассо размышляет об "Образе тела в тосканской живописи 1300-1450 гг.". Сборник же "Национальная идея и архитектура в Европе" посвящен искусству Финляндии, Венгрии, Румынии и Каталонии. Объемный взгляд на итальянский Ренессанс пера Элизабет Крузе-Паво представлен в томе "Renaissance italien", опубликованном в "Albin Michel". А вот историк Фредерик Леферм-Фальгиер избрал более суженный взгляд: эпоху Людовика XIV он исследует через "Куртизанок" (книга с таким названием вышла в PUF).
В академической галлимаровской серии "Плеяда" вышел комментированный том одного из самых интересных эссеистов XVIII века Бюффона. Вызывает восхищение и альбом бодлеровских "Цветов зла", иллюстрированных работами художников следующего за Бодлером поколения - символистами и прочими разного рода декадентами.
Подобная издательская активность поддерживается всей системой культуры. Например, на следующей неделе в Гран-пале открывается огромная выставка, посвященная культуре Индии IV-VI вв. н.э.; из восьми публикуемых по этому поводу изданий два предназначены детям.
За пределами Парижа книжная жизнь тоже вечно пребывает в точке кипения. Из столицы писатели отправляются во множество городов - от Марселя до Бордо. В столице Аквитании, например, почти одновременно с Парижем открывается своя ярмарка, куда также приезжает масса народа, - парижский салон настолько медиатизирован, что с его стола остальным достаются далеко не крохи. Но и без этого в Бордо постоянно выступают писатели. Книжный магазин "Mollat" каждый месяц даже выпускает специальную программу, посвященную таким "гастролям" (обычно их организуют сами издательства; подобная программа очень распространена и в Германии). Причем это и программы "Образование против расизма", и доклад на тему "Миграция в Европе", и обсуждение темы "Психоанализ психозов". Партнерами выступают не только крупнейшие издательства вроде Галлимара или Грассе, делящие обычно между собой важнейшие литературные премии, но и менее известные издательства.
Сложно представить себе ситуацию, когда хотя бы в Нижнем Новгороде (не говоря уже про Новосибирск или Вышний Волочек) можно было бы в течение месяца встретиться в каком-либо книжном клубе с Аксеновым или Приговым, Улицкой или Гандлевским, Байтовым или Петрушевской. Если это вдруг где-нибудь случится раз, а потом еще и еще - тогда наши книжные ярмарки наконец-то приобретут не просто европейский лоск с азиатским акцентом, но и содержание, которое не выветривается из головы вместе с последним днем тотальной распродажи экспонатов.