Превращение науки об искусстве в одну из отраслей естественных наук – проект, как дерзкий, но укорененный в историческом подходе к искусству: если искусствоведы говорят о «жанрах», «эволюции» или, скажем, метаморфозах зрения, нельзя ли сказать, что они экспериментируют в области фундаментальной методологии естественных наук? В коллективном труде «Искусства как вопрос естественных наук» классическое «подражание», лежащее в основе искусства оказывается «подражанием живому»: пещерные зарисовки сближаются с преследованием по живому следу и с отпечатками дыхания зверей в пещере, а палеолитические венеры – с экстатическим переживанием запаха сочных трав. Архитектура для авторов книги – способ спрятать зерно жизни от обступающего горного и вообще враждебного ландшафта, неврастеническое сохранение жизненных сил, воплощенное в изощренных сооружениях. Европейская станковая живопись – результат асимметрии правого и левого полушария мозга: художнику приходилось держать палитру в одной руке и кисть в другой руке, и всякий раз уравновешивать воображение строгим расчетом, а игру цветов – умозрительными механическими приспособлениями, превращающимися в перспективистские ландшафты на холсте. Союз новейшего эволюционизма и нейронауки дает интересные результаты – ученые из Сингапура беседуют с учеными из Лондона и Нью-Джерси о тех произведениях, которые они встречают в музеях своих городов. Оказывается, что если старые европейские или старые китайские художники подражали природе как они ее видят, ловя ее в клетку простых замыслов и первых впечатлений (хотя устройство этой клетки могло быть совсем различным), то современный художник подражает законам природы: смерти и возрождению, росту, смене времен года и состояний атмосферы. Современное искусство перестает быть созданием вещей и становится созданием «творческих стадий». Сколь ни пытается современное городское планирование быть рациональным, четко выстроенная сеть все равно воспринимается извне как хаос, как трансляция по всем каналам непредвиденных событий и перегруженных сведений, – тогда как произведения и «места» современного искусства возвращают смысл самому росту городов. Но и в малых формах происходят значительные изменения: наука строит свои графики, исследует свойства материалов, и современный художник работает уже не со светотенью, и даже не с цветными пятнами, а с физическими свойствами цвета в тени, его экспериментальной глубиной. Размышления самих художников с естественнонаучным образованием, например, Холли Лейна, над создаваемыми ими композициями, показывают, как ограничивая себя рамкой беседы, художник открывает практические границы используемых им в творчестве материалов – А. Марков.
Arts: A Science Matter. / ed. M. Burguete; L. Lam. – L.; Singapore: World Scientific Publishing, 2011. – 396 p.