Перевод очередного «Семинара» Жака Лакана вновь становится событием. В этом семинаре Лакан исследовал уже не отпадение буквы от непрерывного опыта ловли человеком собственного бессознательного, а падение буквы на бумагу. Эта буква сразу свидетельствует против человека, который не может разобраться с собой, половым партнёром и Другим, и буквально блуждает в этих трёх соснах, неспособный даже подобрать три подходящих слова для этих троих. Его эротическая агрессивность оказывается простой оговоркой, или криком, за который стало стыдно. Письмо, чему бы оно ни было посвящено, оказывается любовной запиской, а чтение любого текста – способом посмотреть на собственную любовь со стороны. Мужчина охвачен эросом, который ещё более изменчив, чем хитрость Одиссея, он занимается пёстрой космологией и космогонией; и только письмо может позволить ему знать своё наслаждение, а не только производить его без всякого вкуса и участия. То есть письмо – идеальный предмет стремлений, прекрасная дама расщеплённого сознания. Этой даме и положено становиться письменным медиумом, газетой, выводящей людей на улицы Парижа и Милана, между «оргиями барочных церквей». В системе Лакана, атеиста-не-атеиста, жена должна убояться не мужа своего, а, минуя мужа – высочайшего Другого: Лакан проповедует ту степень аскезы, которой достигали немногие подвижницы (большинство всё же было послушно скорее духовнику, чем Всевышнему). Только тогда письмо, фиксация действий и фиксация на собственных действиях, не будет «кастрацией» пишущего и читающего, даже под видом мнимого наслаждения. – А. Марков.
Лакан, Жак. Семинары, Книга ХХ: Ещё. / пер. с фр. А. Черноглазова. – М.: Гнозис; Логос, 2011. – 176 с. – 3000 экз.