На прошлой неделе на сцену Большого вернулся главный ньюсмейкер прошлого сезона – опера Альбана Берга «Воццек». Прогремев тогда с немыслимым размахом, «Воццек» и сегодня даёт поводы говорить о себе.
26 ноября состоялась прямая трансляция из московского Большого театра на французском телеканале «Меццо». До этого на европейском телевидении транслировались только балеты Большого. Символично, что первой нашей оперой, которую увидели европейцы в прямом эфире, стал «Воццек», хорошо им знакомый. В Европе «Воццек» давно признан классикой ХХ века, шедевром экспрессионизма, в России же мало о чём говорит широкой публике. А ведь именно в России эта опера была воспроизведена уже через два года после берлинской премьеры, в 1927 году, раньше, чем в большинстве стран Европы. Правда, с тех пор «Воццек» на российской сцене не ставился. Россия вообще плохо знакома с оперной музыкой ХХ века, и постановка оперы Берга в Большом означает огромный шаг вперёд для нашей культуры.
«Воццек» вчера и сегодня
Ученик великого Арнольда Шёнберга и продолжатель его исканий в области пантональной музыки, Альбан Берг так вдохновился пьесой Георга Бюхнера «Воццек», что посвятил 8 лет своей жизни созданию одноимённой оперы. Эта напряжённая, местами истерическая музыка сложна для восприятия даже для сегодняшнего, привыкшего к атональности слушателя. Что же говорить о публике, услышавшей «Воццека» впервые в 1925 году. Благодаря «Воццеку» Берг заслужил звание реформатора классической оперной традиции.
Чтобы облегчить восприятие столь тяжёлой музыки, необходима очень сильная постановка, взывающая к глубинным переживаниям слушателя. За этот нелёгкий труд взялся известный оперный постановщик Дмитрий Черняков, боготворимый одними и поносимый другими, как убийца русской культуры. Опера Берга в его интерпретации претерпела значительные изменения.
Если изначально история «Воццека», рассказывающая об измене и следующим за ней убийством, была историей бесправия и безнравственности, то в современной интерпретации «Воццек» получил новый смысл, возможно, даже более актуальный для сегодняшнего зрителя. Он показывает быт и нравы представителя среднего класса, обезличенного, живущего в таком же обезличенном городе – местом действия «Воццека» могла бы стать любая европейская столица, а может быть, и Москва. Черняков в своей постановке показывает, насколько все люди замкнуты в себе, в мире своих проблем, страхов, неудовлетворённостей, показывает бесконечное одиночество каждого, зацикленность на материальном, когда внезапно пробивающиеся мысли главного героя о вечном воспринимаются как шизофрения. Всё первое действие представляет собой некий театр абсурда, где Капитан – явно не настоящий военный, а какой-то извращенец, дающий Воццеку деньги за ролевые игры, а Доктор – никакой не доктор, а псих, мечтающий ставить опыты на людях. Весь этот эпатаж кажется поначалу абсолютно бессмысленным, но тем ценнее «Воццек» для тех, кто дослушал его до конца и уловил посыл, сделанный Черняковым.
«Воццек» завтра
Постановка Дмитрия Чернякова выдвинута на "Золотую маску" сразу в 7 номинациях, включая главную - "Лучший спектакль". Напомню, что в июне этого года она уже удостоилась премии музыкальных критиков "Casta Diva". Тем не менее, основная волна обсуждений в СМИ уже утихла, и подогревать интерес к постановке получается не очень.
В прошлом году билеты на все пять спектаклей были раскуплены задолго до премьеры. Сегодня всё выглядит несколько спокойнее. В зале тут и там зияют пустые кресла. Даже студенты, которым Большой предоставляет 40 льготных мест на все свои постановки, обыкновенно толпящиеся у касс за два-три часа до спектакля, не проявляют должного интереса.
Мне удалось посетить спектакль в день накануне трансляции «Меццо». Зрителей было мало, да и те уходили группами, начиная с 4-5 картины (всего их в этой опере 15), на протяжении всего первого действия.
Критики опасаются, что к церемонии награждения «Золотой маски» шумиха вокруг «Воццека» сдуется, так же, как это произошло с «Евгением Онегиным» в 2008 году. Конечно, Черняков получил-таки за него награду как лучший оперный режиссёр, но лучшим спектаклем «Онегин» так и не стал. Впрочем, две постановки довольно резко отличаются друг от друга. «Евгений Онегин» затронул нежные души ценителей классической литературы и был воспринят как надругательство над культурным наследием. «Воццек» же восходит корнями к другой культуре и, быть может, поэтому воспринимается спокойнее.
Несмотря на всю неоднозначность этой постановки, сходить на неё стоит, хотя бы для того, чтобы сформулировать собственное мнение и поддержать культурную беседу, предметом которой в последние годы всё чаще становится Дмитрий Черняков.
Пара слов о театральной культуре
Раз уж речь зашла о Большом театре, не хочу упускать возможность высказать наболевшее касательно сервиса и касательно культуры гостей данного заведения.
Прежде чем встретиться непосредственно с постановкой, будь то балет или опера, зритель встречается с билетёрами, милыми женщинами в чёрно-белых костюмах, трепетно относящимися к исполнению служебных обязанностей. Мне не раз случалось видеть, какая драма разыгрывается возле дверей первого яруса, куда обыкновенно направляются льготные категории граждан: студенты со своими «стоячими» местами и пенсионеры с пригласительными «на свободное место». Билетёрши, до этого вполне доброжелательно общавшиеся между собой о консервациях и сериалах, вдруг превращаются в злых фурий, командирским тоном выстраивающих студентов у стены в коридоре, бросая: «Войдёте в зал через 10 минут после начала. Мест не будет, вставайте вдоль металлического поручня». Ещё обиднее такое же отношение к пенсионерам, которых также заставляют стоять у дверей до последнего звонка, чтобы потом в приглушённом свете выискивать себе место.
Впрочем, сами гости Большого также не всегда проявляют себя с лучшей стороны. Театральный этикет уходит в прошлое, и теперь никого не удивляют сидящие по соседству дама в длинном вечернем платье с меховой накидкой и кавалер в синих джинсах и вытянутом свитере. Студенты, которым обычно приходится стоять на протяжении 2-3 действий, приходят преимущественно в джинсах и кроссовках. Мини-юбками и спортивными рюкзаками тоже никого не удивишь.
И на всё это ещё можно было бы закрыть глаза, если бы зритель шёл на спектакль с целью постичь задумку режиссёра, понять посыл и вынести из него что-то для себя. Но большинство современных зрителей оказывается совершенно невосприимчиво к искусству. В той же постановке Дмитрия Чернякова вся музыка и всё действие направлены на то, чтобы создать необходимое напряжение, накал, на котором зритель подойдёт к кульминации, сцене, в которой Воццек убивает Мари. И вот, герой вонзает в героиню нож, она падает, он пропевает единственное слово «умерла», и… по залу раздаются смешки. Так что же зритель вынес из этой сцены? Что он вынес из всего спектакля? Увы, основная масса приходит на спектакли Большого, чтобы развлечься, хорошо провести вечер, о чём свидетельствуют нескончаемые очереди в театральном буфете.
И нельзя упрекнуть администрацию Большого в излишней сложности постановок, недоступности их широкой аудитории. Смысл «Воццека» лежит на поверхности. Герой близок и понятен каждому из нас, пусть опера непроста в музыкально-вокальном плане, и невозможно сразу сказать, понравилась она вам или нет. Но когда мы пьём лекарство, от которого становится лучше, мы не задумывается о том, нравится оно нам или не нравится. Да оно и не обязано нравиться! Главное, чтобы эффект был. Так вот, «Воццек» эффект производит. Жаль только, не на всех.