Президент Всея Чечни

Президента Чечни Алу Алханова перевели в замминистры юстиции России. Его место, скорее всего, скоро займет "анфан террибль" современной российской внутренней политики, любимец иностранных журналистов и отечественных певцов, ценитель бокса и одомашненных диких животных премьер Чечни Рамзан Кадыров. Почему так получилось и чем может закончиться?

Уходим, уходим...

Мотиваций такого решения существует несколько.

Во-первых, Кремлю, видимо, все-таки надоела публичная пикировка между Алхановым и Кадыровым. Их внутренний конфликт перешел из категории приватных договоренностей в сферу публичной политики. Если при инаугурации Алханова в 2005 году о том, что он поклялся на Коране освободить пост президента Чечни, как только Рамзану Кадырову исполнится тридцать лет, лишь ходили слухи, то в последнее время сторонники обоих политиков открыто нападали друг на друга в прессе. То лично Кадыров заявлял журналу "Профиль", что не хотел бы быть таким президентом, как Алханов, который сто семьдесят дней в году проводит вне пределов республики. То находящийся в отпуске секретарь Совбеза Чечни Герман Вок в эфире "Эхо Москвы" как бы отвечал Кадырову, что тому нужно еще подучиться, поскольку он не тянет ни на президента, ни на премьера.

Такие открытые войны уже недопустимы ввиду наступления предвыборного года и перспектив скорой смены президента в России - они свидетельствовали бы о нестабильности политической ситуации в Чечне. И хотя в последнее время статусность этой полемики понизилась, сойдя на уровень дрязг помощников и замов, публичности от этого меньше не стало.

Видимо, Кремлю все это надоело. Все-таки преемнику, кем бы он ни был, надо передавать страну без внутренних конфликтов.

Кстати, роль Германа Вока в отставке Алханова, показавшаяся некоторым ключевой, таковой, скорее всего, все же не являлась. Активность, проявленная им в прессе в последние несколько недель, и последующая отставка Алханова заставили предполагать, что подобные действия были намеренной провокацией с его стороны. Но тут нужно учесть, что пресса стала величать его человеком из команды Алханова совсем недавно. Между тем он был, скорее, человеком Москвы, приставленным помогать Алханову. И его уход в отпуск и последовавшие заявления в прессе были похожи на наивную попытку вести войну с Кадыровым на его же информационном поле. Не получилось.

Во-вторых, досрочность (почти за два года до истечения официальных полномочий) ухода Алханова понятна, особенно в свете возможного президентства Сергея Иванова. Не секрет, что российские силовики недолюбливают Рамзана Кадырова. И потому, стань представитель силовиков Иванов президентом России, Кадырову трудно было бы рассчитывать на получение поста руководителя Чечни. А сейчас у него будет год, чтобы доказать свою незаменимость и важность (до выборов президента России), и еще три года потом, чтобы закрепить этот успех.

Российская губерния Чечня

Что станет с Чечней при президенте Кадырове?

О том, хорошо или плохо для Чечни президентство Кадырова, неверно рассуждать, оперируя такими простыми категориями. В любой ситуации существуют свои плюсы и минусы.

Вначале о перспективах взаимоотношений Чечни и всей остальной России.

Чечня постепенно становится обычным российским регионом. Если не считать молодости Рамзана, а соответственно, и желания как-то модернизировать ситуацию вокруг себя, он ненамного отличается от многих российских губернаторов - и по степени самодурства, и по части желания быть самостоятельным, оставаясь при этом лояльным и подчиненным только одному человеку - гаранту Конституции.

Возможно, что и уровень полемичности официальных Грозного и Москвы снизится. Если до сих пор про Рамзана говорили, что он единственный региональный политик в России, который осмеливается открыто спорить с федеральным центром, то теперь такой необходимости у Кадырова не будет.

Но это не означает, что эта полемика уйдет вовсе. Если основываться на ошибочном представлении о характере власти в Чечне как сплошном пиаре и показухе, направленными лишь на достижение Кадыровым поста президента республики, тогда можно предположить, что, добившись своего, он успокоится и перестанет делать заявления в адрес Кремля. Безусловно, и то и другое присутствует, но не превалирует.

Рамзан, конечно, отличается от множества российских губернаторов. Но и регион ему достался не самый процветающий. Подписание договора о разграничении полномочий между Москвой и Грозным не попытка отделения Чечни от России, а естественное стремление любого российского губернатора получить для себя и для своего региона больше самостоятельности.

Рамзан - патриот своей республики и отчасти даже этнонационалист. Он хочет, чтобы все в Чечне было самым грандиозным - самая большая мечеть в России, самый крупный мемориал памяти жертвам сталинских депортаций. Если аэропорт - то международный, если торговый центр - то на 40 гектарах. И такой гигантизм планов объясняется вовсе не тем, что на больших стройках можно больше украсть. Рамзан перерос уровень вороватого прораба. Его молодежный эгоцентризм оборачивается зданиями и дорогами в республике. Из-за этого он любим простым народом в Чечне и этим же вызывает раздражение у своих противников в России.

Что касается экспертных выводов о том, что он якобы уйдет в горы, а его окружение - сплошные сепаратисты, которые рано или поздно отделят Чечню от России, то это сказки. Нет такого стремления, а если у кого и есть, то потенциал для этого у них недостаточный - так, на уровне разговоров.

Парадокс, но сейчас, когда в прессе все чаще звучат голоса в пользу того, что Чечня, дескать, окончательно выпадает из правового поля России, республика на самом деле близка к ней, как никогда за последние пятнадцать лет. Разнокалиберные силовики, еще пару лет назад щеголявшие в камуфляже разных цветов, переодеты в форму, попытки ввести в школах обучение на родном языке потерпели поражение, и даже торговцев с юга, реализующих на рынках мандарины и хурму, здесь так же, как и во всей остальной России, погнали прочь.

Утверждать, что Кадыров чрезмерно лоялен к ичкерийцам и собирает их возле себя, не совсем правильно. Рамзан объявляет амнистию и переманивает вчерашних боевиков на свою сторону вовсе не потому, что сочувствует идее сепаратизма. Попросту для него эти люди, прежде всего, чеченцы.

Странно, что в современной России, где проходят дебаты о перезахоронении останков генерала Колчака и рассуждают в связи с этим о необходимости национального примирения, не понимают такой простой вещи, как важность для стабильности в Чечне национального примирения чеченцев, которое связывается с деятельностью Рамзана.

И кстати, в этой связи можно отметить, что в итоге процесс "чеченизации" конфликта в Чечне все же провалился. Несколько лет назад действительно казалось, что это так и чеченцы воюют против чеченцев. Но брат на брата в Чечне так и не пошел, и своих Павликов Морозовых в ней в итоге не появилось. Раскол в обществе оказался поверхностным, он не затронул глубинных основ чеченского общества.

Один год

Если говорить о том, каково придется людям в Чечне, то, безусловно, гражданских и политических свобод у жителей республики от прихода нового главы не прибавится. Рамзан, как любой диктатор, не терпит политической конкуренции. Но, собственно, и во время существования двоевластия с Алхановом ситуация была не лучше.

Простых людей волнуют резоны, которые позволят существовать им именно сейчас. Они, как правило, не склонны прогнозировать и связывать свою жизнь завтра с политическими свободами сегодня. Для простого жителя Чечни несколько лет назад были важны, прежде всего, собственная безопасность, социальная защищенность и финансовая стабильность. С каждым годом ситуация в этом отношении улучшается. Рамзан же обещает, что дальше будет только лучше. Чтобы доказать это, у него есть один год. И он сам прекрасно понимает это. "К 2008 году следов войны в Чечне не останется", - заявляет Кадыров в федеральном телеэфире. Не случайно, что в планах на один только 2007 год в Чечне стоят строительство спортивного комплекса на десять тысяч человек, открытие мечети на такое же количество прихожан, запуск огромного торгового комплекса.

Прокуратура как предчувствие

Всерьез утверждать (как это делает множество экспертов "чеченологов"), что Чечня отныне отдана на откуп Рамзану Кадырову и что с уходом Алханова из республики исчезла система противовесов, по меньшей мере неразумно.

Во-первых, Алханов не был для Рамзана некой сдерживающей силой или противовесом, как это стремятся изобразить эксперты. Все свои начинания Рамзан проводил напрямую через федеральный центр. Алханов же был разве что раздражителем для амбициозного Кадырова, не более того. Рамзан искренне полагал, что на благо республики он работает один, а лаврами приходится делиться с Алхановым.

Во-вторых, контроль за действиями Рамзана после ухода Алханова вовсе не утрачен. Он просто выведен из области публичной политики. В республике существует управление ФСБ, которое, возможно, и не обладает большими возможностями влиять на ситуацию в Чечне, но этих возможностей вполне достаточно, чтобы сигнализировать о каких-то нарушениях. Тут, кроме всего прочего, надо учитывать, что к Кадырову силовики относятся в высшей степени предвзято.

И весьма вероятно, что основной формой контроля за Рамзаном может стать республиканская прокуратура, укомплектованная на 70-80 процентов прикомандированными из российских регионов сотрудниками. Более того, во главе ее стоят этнические русские - прокурор Валерий Кузнецов, его заместители - Николай Калугин, Владимир Черняев, Андрей Чебышев.

Вообще, если проследить историю взаимоотношений Кадырова и республиканской прокуратуры за последние полгода, то видно, что именно прокуратура является открытым противником многих действий премьера Чечни.

Наверное, первым открытым столкновением стало дело чиновника из комитета по выплатам компенсаций Султана Исакова. В ноябре прошлого года прокуратура Чечни обвинила его в вымогательстве взятки и обратилась в суд с предложением арестовать. Но в итоге обвинения с Исакова были сняты, и эксперты связывали это с Кадыровым.

Затем на недавнее заявление Рамзана Кадырова о необходимости пересмотра уголовных дел в отношении чеченцев, чьи дела были сфальсифицированы, опять же одним из первых отреагировал прокурор Чечни Кузнецов, заявивший, что "этническая или территориальная принадлежность осужденного никак не может быть поводом для пересмотра уголовного дела".

Возбуждение уголовного дела в отношении исполнительного директора Фонда обязательного медицинского страхования в Чечне, обвиняемого в растратах, проверки в медресе, антикоррупционная программа, официально объявленная прокуратурой, говорят о том, что прокуратура Чечни становится одним из важных политических игроков в республике.

Следствие по делу о хищениях в государственной газете "Даймохк", возбужденному после отказа печатать на полосе портрет Алу Алханова, возбуждение уголовных дел против главы села одного из районов Чечни, попытка проведения подобного следствия против бывшего дивизионного генерала Ичкерии, а ныне депутата чеченского парламента Магомеда Хамбиева - все это в той или иной степени бьет по команде Рамзана Кадырова, а значит, и по нему лично.

Кроме того, сразу после сообщения об уходе Алханова скандал с убийством в Москве в ноябре прошлого года бывшего командира оперативно-боевой группы ФСБ "Горец" Мовлади Байсарова получил неожиданное продолжение. Следствие по данному делу внезапно активизировалось - прокуратура Южного округа Москвы поручила милиции обеспечить явку к следователю одного из сотрудников чеченской милиции Ахмеда Ясаева, участвовавшего в операции по задержанию Байсарова, закончившейся его расстрелом. Между тем Ясаев с недавних пор является заместителем министра ВД Чечни, и, что более важно в данном случае, он личный давний друг Рамзана Кадырова.

Понятно, что возможности прокуратуры Чечни далеки от возможностей президента республики. Но если речь идет о необходимости держать Кадырова в рамках или же постоянно напоминать ему о существовании таких рамок, то этого может оказаться вполне достаточно.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67