Поле сужается

Элла Памфилова, объявившая о своей отставке с поста председателя Совета по правам человека и содействию развитию гражданского общества при президенте РФ, не стала комментировать свое решение и рассказывать о причинах ухода. Вместе с тем ее решение является бесповоротным. «Это мое личное решение, – заявила она. – Никто меня не вынуждал, оно созрело не внезапно. О причинах ухода я сейчас говорить не буду. Скажу лишь о том, что намерена кардинально изменить сферу деятельности, и это точно будет не политика и не госслужба». Ряд правозащитников и политиков выразили надежду, что президент Медведев не примет ее отставку, но Памфилова заявила, что это невозможно: «Я уже для себя все решила».

Решению об уходе предшествовала довольно громкая история, которая – если об этом строить догадки – стала последней каплей для Памфиловой, давно уже чувствовавшей себя не очень комфортно на своем посту. 27 июля прокремлевское движение «Наши» заявило о намерении подать на Эллу Памфилову в суд. «Наши» сочли ряд последних высказываний Памфиловой в свой адрес «порочащими и не соответствующими действительности» и заявили, что они собираются «подтвердить в законном порядке свою безупречную репутацию».

Элла Памфилова действительно выступила недавно с очень жесткой и резкой критикой в адрес движения. В эфире «Эха Москвы» она заявила буквально следующее: «Под эгидой "Наших", используя, эксплуатируя нещадно тему патриотизма, неприятие наших людей к фашизму, пытаются формировать бездумных оловянных солдатиков, которые могут выполнить любую команду тех или иных высокопоставленных идеологов». Тема фашизма возникла здесь не случайно и не для красного словца – это было прямой реакцией на недавнюю акцию на Селигере, с изображением голов известных оппозиционных политиков и журналистов на колах и фуражками с нацистской символикой, надетыми на эти головы.

«Мне страшно от того, что вот эти ребята будут приходить к власти через энное количество лет, – сказала по этому поводу Памфилова. – Мало не покажется. Потому что эти выкормыши неких наших политтехнологов закладывают душу дьяволу, я грубо скажу. Они жгли книги. Какой следующий шаг? Потом будут жечь чучело. А потом что? Потом до людей доберутся? Вот это страшно, это недопустимо. А ведь там, на Селигере, по-моему, был и президент. Не знаю, видел ли он. Не знаю, какая у него реакция на это… У нас поделили молодежь на "наших" и "не наших", вытолкнули очень активную и во многом порядочную молодежь в радикалы, за пределы правового поля».

История движения «Наши» (при всей его довольно смутной генеалогии) действительно начиналась с уничтожения книг, правда, не сожжения, а утопления в унитазе – это было едва ли не первой громкой акцией (перформансом) такого рода. Сейчас «Наши» собираются опровергнуть высказывания Памфиловой как клеветнические, настаивая на том, что книг они не жгли. Впрочем, и принадлежность последней селигерской акции (под названием «Мы вам не рады») нельзя однозначно отнести к движению «Наши»: она была анонимной, и ответственность за нее никто не взял (хотя стилистика у нее, конечно, чрезвычайно узнаваемая). Инсталляция появилась на последней смене «Селигера-2010», и ее могли видеть около шести тысяч подростков – она была установлена неподалеку от центральной дороги лагеря и бросалась в глаза. Среди фотографий тех, кого организаторы акции считают своими врагами, были изображения главы Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой, журналиста Николая Сванидзе, президента Грузии Михаила Саакашвили и экс-госсекретаря США Кондолизы Райс.

Фотографии Эллы Памфиловой там не было (впрочем, ее протест, выраженный в заявлениях на «Эхе Москвы» и, возможно, в ее уходе с поста председателя Совета по правам человека, в любом случае носит не частный, а общественный характер). Но, учитывая ее взаимоотношения с «Нашими», она вполне могла там появиться. Почти год назад у Памфиловой с движением «Наши» был острый конфликт, связанный с уже подзабытым сейчас «делом Подрабинека». «Наши» тогда усмотрели в статье Подрабинека оскорбление ветеранов (в какой мере оно там действительно наличествовало – вопрос спорный) и начали его организованно преследовать. Памфилова тогда вступилась за журналиста, заявив: «Я не разделяю многих взглядов Подрабинека и уж тем более оскорбительных форм выражения этих взглядов. Но еще более недопустимой я считаю травлю, которая была развязана в отношении него». Уже тогда дело едва не закончилось отставкой Эллы Памфиловой, и, как она сама говорила, она была к этому психологически готова. Но к развязке история взаимоотношений Памфиловой и «Наших» подошла только сейчас.

Незадолго до этого отставки Памфиловой потребовал также Алексей Чадаев, руководитель политического департамента «Единой России». «Необходимо обратить внимание президента Медведева на факт политизации Совета по правам человека при президенте в ущерб его прямым, непосредственным задачам, – заявил он. – На сегодняшний день мы имеем два события с огромным общественным резонансом, где необходимо вмешательство Совета по правам человека при президенте. Первое: это массовая драка в детском лагере "Дон", где ситуация находится на грани межнационального конфликта. Второе: акты вандализма и насилия в Химках, связанные с противостоянием там различных молодежных группировок. Совет по правам человека при президенте не высказал по этим поводам никакой позиции. Вместо этого главным общественным злом в сфере прав человека почему-то стала бумажная аппликация, сделанная безвестными первокурсниками в лесу на границе Тверской области и выставленная на всеобщее обозрение».

Надо сказать, что обвинения в адрес правозащитников (в том числе и тех, которые формально и неформально близки к власти) в политизации их деятельности сейчас звучат все чаще и чаще – то же недавно говорилось о Владимире Лукине, уполномоченном по правам человека в России. В целом все это свидетельствует о том, что в России обостряется политическая борьба, что вполне естественно – мы как раз входим в новый электоральный цикл. Однако то, что сейчас происходит, выглядит во многом скорее как зачистка политического поля – будто над этим была недостаточная работа проведена в последнее десятилетие, и есть необходимость в дальнейшем «сглаживании ситуации». Причем в этом отношении даже невозможно назвать какого-то конкретного инициатора (его, наверное, и нет): просто та инерция, которая была набрана в этом отношении в последние годы, продолжает сказываться, и вся политическая машина движется в том же направлении, в котором она двигалась. Но близящиеся выборы (думские, а потом и президентские) придают этому особую остроту, и уже осенью накал страстей, по-видимому, возрастет.

К сожалению, все это мало похоже на открытую и честную политическую борьбу, столкновение политических сил и битву за внимание и симпатии электората. Столкновения различного плана, как мы видим, в политическом поле происходят, конфликтов сейчас более чем достаточно. Но по всем признакам все это ближе к аппаратной борьбе, чем к реальной политической жизни, как она происходит во многих странах и в принципе, предполагается и в России.

Как-то незаметно мы подошли к тому, что поле сузилось – конечно, еще не до советских времен, когда вся политическая борьба имела аппаратный характер, но уже довольно близко. Никакой обратной тенденции (даже в частных проявлениях) сейчас не наблюдается, и пока трудно сказать, появятся ли более цивилизованные формы этого в электоральном цикле 2011-2012 года.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67