С официальным визитом сегодня к нам приехал Рауль Кастро. Все российские чиновники, которым это полагается по должности, уже высказались в том смысле, что визит одного из лидеров победившей полвека назад революции расширит и укрепит всестороннее сотрудничество между двумя традиционно дружественными странами. Чаще других в этих высказываниях звучало слово «туризм». Белоснежные пляжи и плохие отношения с США – милое нашему менталитету сочетание.
Вы нам как будто кого-то напоминаете
Не оставляет ощущение, что у визита Кастро есть символический смысл. Посещение России Раулем несет ту же смысловую нагрузку, что и нынешняя популярность телесериалов «из советской жизни»: для тех, кто постарше – ностальгия; для тех, кто помоложе – экзотика. Как и в старые добрые времена, кубинский лидер только что получил российский орден. Правда, орден этот он получил от Православной Церкви и за содействие строительству храма казанской богоматери в Гаване. Ясно, что это – другой Кастро, приехал он с другой Кубы и совсем в другую страну.
Геополитическая заинтересованность Кубы в столь далеко расположенных друзьях напрямую зависит от отношений «Жемчужины Вест-Индии» с новым руководством США. Рауль уже назвал Обаму «хорошим человеком» и предложил ему встречу, что само по себе стало сенсацией. На Кубе от Обамы ждут ослабления санкций и свертывания поддержки эмигрантской диаспоры во Флориде. Вместе с тем, на стенах и заборах Гаваны по-прежнему красуются плакаты, где к карте США так приделана рукоятка, чтобы получился угрожающий разделочный тесак с зазубренным лезвием, занесенный над головой всех южных соседей.
Кубинское руководство не устает напоминать, что именно американский капитализм несёт ответственность за кризис, который – отнюдь не природное явление. Рауль жестко критикует решение Штатов кредитовать долларом латиноамериканские банки в обмен на валютные резервы этих стран. Никто на Кубе не забыл ни покушений на Фиделя, ни сотен смертей от распыляемых над островом вирусов из црушных лабораторий. Так что реальная разрядка в их отношениях маловероятна. А значит, у России и других «проверенных друзей» есть шансы наладить отношения с островом свободы.
Архитектор «кубинского НЭПа»
Рауль Кастро знаменит не только тем, что он - брат команданте. На старте революции Рауль прославился тем, что разоружил офицеров, пытавшихся арестовать его при штурме казармы Монкада. Он прошел все полагающиеся революционному лидеру ступени "карьеры" – тюрьма, эмиграция, нелегальное возвращение и командование партизанским отрядом.
После победы над Батистой он руководил всем, что поручала партия. Ему приписывают кубинский военный успех в Анголе, то есть решающую роль в поражении южноафриканского апартеида. С высоких трибун он не устает напоминать, что построение бесклассового общества – это «цель, от которой невозможно отказаться»; он клеймит капитализм как режим экологического и экономического самоубийства человечества. Любит перехватывать аргументы в самых неожиданных местах. В последнее время, став большим поклонником «зеленых», Рауль часто повторяет, ссылаясь на расчеты WWF, что с таким ростом потребления через 20 лет нам понадобится два земных шара.
Именно Рауля называют архитектором «кубинского НЭПа». В безвыходном положении середины 1990-х, оставшись без поддержки скоропостижно исчезнувшего советского блока, кубинское руководство пошло на частичную децентрализацию экономики. На острове появились частные рынки, свободные экономические зоны, стало возможным взять на прокат машину или приватизировать (но не продать) квартиру. «Социализм это равенство возможностей, а не доходов», - выступал Рауль против уравниловки.
Другой его идеей были новые технологии. Оказалось, что из сахарного тростника можно делать топливный биоэтанол. Ну и, конечно, туризм, без которого невозможен бюджет республики. Только селят туристов на специальных островах, чтоб не распространяли заразу «чуждого образа жизни». А если они вдруг захотят взглянуть на настоящий тропический социализм, придется заказывать отдельную экскурсию.
Страна-дауншифтер
Партия бдительно следит, чтобы «кубинский НЭП» не превратился в «кубинскую перестройку» то есть сохраняет основы социализма. Никаких «новых кубинцев» на острове пока не возникло. Там по-прежнему ездят перелатанные антикварные авто, включая «бьюики», «шевролле» и «кадиллаки» времен Батисты. Принято вспоминать, что среднемесячный доход кубинца не превышает 30 долларов США, при этом, правда, обычно забывают упомянуть, сколько там бесплатного, полубесплатного и выдаваемого пайком.
Куба – пример того, что командно-административная система советского происхождения на относительно небольшом острове, где правящая партия осознает, чем чреват слишком сильный отрыв от народа, не самый худший вариант. Если климат позволяет не считать дыру в стене трагедией, бесплатная медицина – одна из лучших в мире, а свободного времени для спорта, музыки и демонстраций остается предостаточно, то социализм вполне жизнеспособен. Из построенных на сегодняшний день «социализмов» – это наиболее привлекательный вариант, гораздо человечнее северокорейского сталинизма или китайского госкапитализма под красным флагом.
Хотя на Кубе, конечно, нет «гражданского общества» в его западном понимании (отдельная от власти сфера формирования суждений и реакций), в стране не возникло ничего, что походило бы на Гулаг, кроме тюрьмы на базе Гуантанамо, которая к кубинцам как раз не имеет никакого отношения. После революции они даже отказались получать с США «арендную плату», считая территорию базы оккупированной.
Интеллектуалы и эстеты находят в этом свою поэзию. Вим Вендерс снял кино, а Славой Жижек пишет статьи о «выпадении» острова из времени, о неучастии в гонке потребления, об отсутствии истеричного культа «эффективности», под которым разумеется «прибыль в ущерб жизни», об ощущении спокойных часов, которые никто не меряет в деньгах. В такой трактовке Куба это страна–дауншифер, вызывающая смесь зависти и удивления. А для отечественной группы «Запрещенные барабанщики» – это просто остров мечты тех, кто устал от мороза и капитализма – «И бомбой взорвётся румба/ От Бреста до Магадана/ И будет такая Куба!/ Одна! Сплошная! Гавана!».
Венесуэла: поближе к Кубе
В свете выше сказанного любопытно было бы взглянуть на соседей "островного социализма". Самих кубинцев не впечатляет судьба «избежавших революции» близлежащих стран – Гаити, Доминиканской республики или Ямайки. Социализм удержался ещё и потому, что получил в последние десять лет мощную моральную и экономическую поддержку в лице «боливаризма». Венесуэла – Боливия – Эквадор – Бразилия – Аргентина и не контролируемые правительствами «партизанские республики» в Колумбии, Перу и мексиканском Чиапосе стали полем нового социального эксперимента. Достаточно для того, чтобы администрацию Буша обвиняли в том, что она «прозевала» целый континент, увлекшись Ближним Востоком и средней Азией, и «не заметила», как там начали строить «социализм XXI века».
Президент Венесуэлы Уго Чавес – главный харизматик этого международного проекта и самый «прокубинский» лидер на вновь пылающем континенте. В середине 1990-х он поднял бескровный мятеж, сдался властям, отсидел в тюрьме и выиграл президентские выборы. Основал в Венесуэле «пятую республику». Объединил всех левых в Единую Социалистическую Партию, выбрав для флагов и галстуков темно-красный цвет густой человеческой крови и индейской земли. С его одобрения три миллиона гектаров земель отобраны крестьянами у латифундистов, которые их даже не обрабатывали, пребывая в надежде обнаружить там нефть. Когда захватчики угодий спросили его, надолго ли это, «товарищ президент» ответил в том смысле, что гарантий нет ни у кого, но он выдаст крестьянам автоматы, и такой шаг больше понравился людям, чем любые устные заверения.
При нем построено пять городов дешевого жилья. Туда переселены бывшие гетто. Тает безработица, побеждена неграмотность, сбиты цены на Интернет, а бензин стал стоить 4 цента за литр. Чавес пережил несколько локаутов, устроенных предпринимателями и банкирами. Путч против него провалился, захлебнувшись в бескрайних толпах людей, вышедших поддержать Уго. С тех пор самым популярным рэггитоном в стране стал: «У!А!Чавес но се ва!» (Чавес не уйдёт!).
Что касается промышленности, практикуются три варианта: 1) полная национализация и рабочий контроль; 2) совместное управление рабочих и предпринимателей; 3) предприятие временно оставляют в руках «своих», то есть финансирующих боливаризм капиталистов. Чавес мечтает объединить в новый геоэкономический полюс крупнейших сырьевых поставщиков в мире. В общем, Венесуэла всё больше напоминает «кубинский НЭП», но с учетом того, что движется к нему с противоположной стороны.
Десять лет назад это была страна периферийного и стихийного капитализма. Чавес любит, когда в прямой эфир его телешоу «Алло, президент» звонит из больницы Фидель Кастро и задает вопросы. Самый известный выпуск этой передачи транслировался из мемориала памяти Че Гевары в Санта-Кларе. «Земля Венесуэлы – ваша земля!» – повторяет Чавес кубинцам, и все, конечно, понимают, что имеется в виду вовсе не земля, а дешевая нефть, без которой Куба бы не обошлась. Между двумя странами налажены «бригады добровольного труда», то есть обмен рабочими дефицитных специальностей.
Главная кубинская миссия в Венесуэле, да и на всём континенте – медицинская помощь. Здоровье – это право каждого человека, а не привилегия, связанная с материальным положением. Поэтому 30 тысяч кубинских врачей работают за пределами страны абсолютно безвозмездно, то есть получая кубинскую, а не местную зарплату. Особый спрос в индейских странах на офтальмологию. Это звучит как метафора: кубинцы возвращают зрение тем, для кого это было слишком дорого. Хотя в этом можно было бы усмотреть хитрый пиар и тайную агентуру, тем не менее на Кубе вот уже который год лечат чернобыльских детей, не имея никаких гаванских интересов в Украине…
Боливия: «молекулярная революция»
В 2007 революция в Боливии привела к власти Эво Моралеса под радужным индейским флагом. У революции два главных лозунга – 1) национализация всего, что связано с газом и принадлежит «Бритиш петролиум»; 2) полная свобода для крестьян возделывать коку как исконную национальную агрокультуру. Оба лозунга последовательно реализуются победившей «Партией Движения к Социализму».
В отличие от Чавеса, которого не очень любит католическое духовенство, Моралес привлёк на свою сторону «теологов освобождения». Сейчас в Боливии модно цитировать Че Гевару, погибшего на этой земле: «Когда христиане вольются в социальную революцию, она станет непобедимой». Согласно «красной теологии», в основе христианского братства людей лежит упразднение частной собственности, ставшей на пути нашей любви друг к другу. Второй по важности тезис – библия и индейские культы имеют единую основу. Эта теология родилась в обществе, где священник часто заменяет и врача, и учителя, и адвоката для целых улиц и деревень.
Близки партии Моралеса и идеи «молекулярной революции». Система всегда сможет подкупить и прослушать единое движение с общим центром, но ничего не сможет сделать против тысяч самостоятельно действующих и свободно общающихся малых групп: не хватит никаких денег и никаких агентов. Его главный противник внутри страны – немногочисленный средний класс, сосредоточенный в городах.
Красный пояс Латинской Америки
Синхронный процесс идёт в Эквадоре, где президент – «боливарист» Рафаэль Корреа добивается принятия новой конституции на манер венесуэльской и боливийской. Тем же путем, но осторожнее, движется Бразилия под руководством Лулу Игнасио де Сильвы – выдвиженца Партии труда и движения безземельных крестьян. Под его флагом Бразилия превратилась в Мекку для всех антиглобалистов; во многих городах бюджетные деньги распределяют всеобщим голосованием населения; запрещено выращивать генетически модифицированную еду. В его правительстве работают хакеры, ратующие за бесплатное копирование программного обеспечения, а все государственные компьютеры перевели с ненавистного «Майкрософта» на антикопирайтный «Линукс».
Только что с братьями Кастро встречалась Кристина Киршнер – президент Аргентины. Нынешний аргентинский режим – результат так называемой «революции пикетейрос» 2001 года, когда страну парализовала волна захватных стачек, оккупаций крестьянами помещичьих земель и городских бунтов. Несмотря на противодействие «перонистской» элиты, под воздействием снизу страна с некоторым опозданием и робкими оговорками присоединилась к «боливарийскому процессу».
У аналитиков бытует деление вышеназванных стран на «красные» (Куба, Венесуэла, Боливия) и «розовые» (Бразилия, Эквадор, Аргентина). Рассуждать так – либо наивность, либо лукавство. Фидель, помнится, тоже после победы партизан долгое время утверждал: «Мы на Кубе не строим социализм». После чего пообещал ограничиться аграрной реформой. Рубиконом для него стал нефтяной бойкот. Сначала внешние буржуа отказались поставлять ему нефть, а потом буржуа внутренние отказались перерабатывать нефть из СССР. Только после этого началась тотальная национализация всей нефтепереработки, а потом и всей остальной экономики, а марксизм был выбран ведущей идеологией. Сегодня подобных «подталкивающих» событий в любой из упомянутых стран сколько угодно. В этом смысле «боливаризм» – аллергическая реакция целого континента на провал неолиберальных реформ, направляемых из Вашингтона.
С разной скоростью и с учетом местных обстоятельств все «боливарийские» страны идут общим путём – передел земли, национализация сверху, самоуправление трудящихся снизу. При этом они сохраняют не зависимое от власти гражданское общество, многопартийность и парламентские правила политической игры.
«Красный пояс» Латинской Америки – это эксперимент, проверка, насколько далеко в современном мире удастся зайти по этому пути? Во всех «новых красных» странах высока внутренняя нестабильность. Если для своих противников–неолибералов Чавес – друг Кастро, поклонник Мао и Розы Люксембург, то для многих в своей же социалистической партии (троцкистских профсоюзов, вышедших из подполья городских партизан «Тупамарос») он напротив слишком робок и медлителен. Между прочим, это обстоятельство грозит расколоть его «единую партию». Другими препятствиями считаются возможное вмешательство США или потеря эффективности «распределительной системы».
Боливаризм исходит из того, что нынешние границы в Латинской Америке колониальные по происхождению и потому довольно условны. Чавес, Кастро и Моралес активно лоббируют идею общеконтинентальной валюты и поэтапного отказа от границ по примеру ЕС. Они же запустили проект общего спутникового телеканала «Телесур», который должен продвигать «боливарийские» идеи. Новое в истории создают те, кто способен преодолеть окружающую инерцию и рискнуть, объединившись с такими же «неадекватными» персонами. Чем выше, буржуазнее слой общества, тем реже там встречаются такие перспективные типы. Соответственно, чем богаче страны, тем меньше там этих полезных бактерий развития. Отсюда весь пафос «Телесура», учащего, что человечество спасется через третий мир.
США не раз обвиняли Венесуэлу и Эквадор в поддержке колумбийских и перуанских герильерос. Весной 2008 года эти страны стояли на грани войны с Колумбией. Причина – контрпартизанские операции колумбийских властей на территории Эквадора с большим количеством жертв. Колумбийские левые пытались дестабилизировать столицу, надеясь на вторжение Чавеса. Но Чавес воздержался от прямого экспорта революции военным путём, понимая, насколько это опасно.
«Доктрина Боливара является лучшим ответом на доктрину Монро, определяющую геополитику США», – повторяет он, избегая окончательной эскалации. В новом боливарийском мифе Чавес стал архетипом того, как нужно делать революцию внутри страны и остаться при этом не только в живых, но и у власти. Моралес воплощает «индейскую духовность». Фидель и колумбийские повстанцы отвечают в этом континентальном спектакле за стойкость и аскетизм, лидер мексиканских герильерос Маркос изобретает новый язык, президент Лулу больше всех нравится европейским интеллектуалам, а все остальные "миксуют" их черты по желанию.
Боливаризм в перспективе
Падение цен на углеводороды – испытание прежде всего для Венесуэлы и Боливии. Никто не знает, окажется ли «боливаризм» сильнее мировой экономической коньюнктуры. Но кризис может сыграть и на руку «новым красным». Есть вероятность, что их проект расширится в любой момент. В Сальвадоре бывшие партизаны из «Фронта имени Фарабундо Марти», став легальной партией, обещают народу в случае победы «свой боливаризм». Чилийские коммунисты объединилась с «партией гуманистов» и вместе планируют то же самое.
В среде местных противников «красного вируса» раскручивается теория заговора: «боливаризм» изобрели хитрые кубинские марксисты, Венесуэлу использовали как полигон, заразили социализмом весь континент и при «относительно мягком» Обаме продолжат в том же духе пока всё, что южнее США не превратится в «одну большую Гавану». Это по настоящему диалектический вопрос – Венесуэла и другие «боливарийские» страны пойдут до конца по кубинскому пути или же наоборот Куба, самая старшая сестра в этой семье, при Рауле сделает дальнейшие шаги по «боливарийскому» пути «не советского социализма XXI века», избавляясь от прежних перегибов.
Ну а при чем здесь мы? Можно быть уверенными, что Эквадор и Венесуэла по-прежнему будут покупать военную технику в России. Да и с нашим туризмом на Кубе, наверное, всё будет нормально... Главное, не заразиться там «красным вирусом», успокаивая себя тем, что один раз мы чем-то подобным уже переболели…