В истории США были разные президенты. Некоторых из них считают успешными на своем посту. Это Авраам Линкольн, Вудро Вильсон, Франклин Рузвельт и другие. Некоторые из них рассматриваются как неудачные. Среди них Джеймс Бьюкенен и Герберт Гувер. Но, как отмечает историк Клинтон Росситер, даже среди «плохих» президентов не было ни одной по-настоящему отрицательной фигуры[1]. Он написал это в 1956 году, за 12 лет до того, как 37 президент США Ричард Никсон заступил на свой пост.
Сегодня Ричард Никсон остается одной из самых неоднозначных фигур в американской политической истории. Он стал единственным президентом, ушедшим в отставку до окончания срока полномочий под угрозой импичмента из-за Уотергейтского скандала. Он первым из американских президентов сказал, что любое действие лидера США законно. Эти слова законопослушные американцы до сих пор ему припоминают и считают проявление полного отрыва администрации Никсона от граждан. И в то же время, режиссеры любят снимать фильмы о Никсоне. По количеству снятых фильмов, он идет практически на равных со своим извечным соперником – Джоном Кеннеди.
Как политик Никсон не принадлежал ни к традиционным республиканцам-консерваторам, ни к более гибкому центристскому направлению. Он был представителем Мэйн-стрита, мира простых американцев малых городов, органически противостоявшего корпоративному Уолл-стриту. В основе его политической риторики лежал антикоммунизм, на этом он набрал свои политические очки и сделал успешную карьеру. Хотя в 50е и 60е годы в американской политике тема антикоммунизма была беспроигрышной и ей не брезговали не только республиканцы, но и некоторые демократы «рузвельтовского» призыва, но именно Никсон заложил традиции «охоты на ведьм» печально известного сенатора Маккарти (одно время Никсон состоял в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности). Его биограф, Джонатан Эйткен, также отмечает, что сам Никсон неоднократно говорил, что приоритетным для него являлась внешняя политика[2]. Действительно, Никсон, прежде всего, известен по его внешнеполитической доктрине, призывавшей активно противодействовать наступлению коммунизма во всех частях света.
Однако Никсон – реальный и Никсон – кинематографический ‑ это разные вещи. Спустя десятилетия после его смерти возник запрос на переосмысление роли 37 президента США, чья фигура после Уотергейта была символом отрицательных, авторитарных тенденций в американской политике и в обществе, в целом. Тут важно понимать, что реального Никсона нет, а есть лишь его интерпретации, которые встроенные в идеологические рамки самих создателей фильма и которые отражают определенный расклад общественных сил в вопросе взгляда на американскую историю.
Возможно ли создать гениальное кино о том, что (или кого) ненавидишь? Когда фотографа Анселя Адамса спросили, почему он никогда не фотографировал Рейгана, он ответил: «Я его ненавижу, и мои убеждения не позволяют делать мне красивые снимки». Трудно ожидать нейтрального, беспристрастного отношения кинорежиссеров к Никсону. О своем отношении они предупреждают еще перед началом фильма: «Имена и события в этом фильме являются вымышленными». В комментарии к «Тайной чести» Роберт Олтмен говорит: «Это фильм не о фактах, это фильм о правде».
Противоречивой фигуре Никсона был посвящено много фильмов. В этой работе мы рассмотрим некоторые из них. Это «Тайная честь» Роберта Олтмена (1984), «Никсон» Оливера Стоуна (1995), «Фрост против Никсона» Рона Ховарда (2008), «Хранители» Зака Снайдера (2009) и ряд мультфильмов, в которых фигурирует 37 президент.
Для начала попытаемся ответить на вопрос о том, как Никсон изображен в исследуемых фильмах? Затем посмотрим на то, каким образом Никсон эволюционировал в кинематографе и какие общественно-политические и идеологические факторы могли этому способствовать.
Никсон в кино присутствует в нескольких сосуществующих и пересекающихся измерениях – это Никсон как человек, Никсон как политик и Никсон как одержимый.
В своих мемуарах Генри Киссинджер напишет: темная сторона Никсона проявлялась именно в спокойные моменты, в кризисных ситуациях, Ричард Никсон сохранял холодный ум.[3]
Фильм Стоуна о Никсоне – это не фильм о Уотергейте и Вьетнамской войне. И это трудно назвать автобиографической работой. Скорее, это фильм о темной стороне Никсона. Никсон здесь – заложник детских страхов и воспоминаний о жизни с деспотичными родителями.
Конечно, работу Стоуна нельзя назвать беспристрастной. Режиссер неоднократно определял свою тройку худших президентов США – это Буш младший, Трумэн и Никсон[4]. Поэтому его попытка реконструировать личность Никсона встроена в идеологическую систему (вспомнить тот же «Взвод» о Вьетнамской войне), в рамках которой Никсон ведет счет смертям, которые привели его к власти. Первые смерти – братья, умершие от туберкулеза и заражения крови – начальный шаг к осознанию будущим президентом своей избранности. Далее, убийство Кеннеди, которое трактуется Стоуном как заговор капитанов оружейного и оборонного бизнеса при молчаливом согласии Никсона.
Таким образом, попытки психоаналитического описания личности Никсона сосуществуют с рядом вымышленных фактов, призванных подчеркнуть особенности характера президента, пусть даже они и идут вразрез с официальной историей.
Безумие и изоляцию Никсона от внешнего мира подчеркивает и сыгравший его Энтони Хопкинс. Он привнес в картину дух Ганнибала Лектора, одновременно гениального и находящегося вне рамок морали[5]. Мрачности образу Никсона добавляет то, что большинство ключевых сцен происходят в ночное время. Именно тогда оживают демоны Никсона. В одной из вымышленных сцен «Никсона», когда сотрудники Белого дома Джон Дин и Говард Хант стоят на Вашингтонском мосту, Хант говорит: «…Он [Никсон] ‑ это тьма, идущая из тьмы. Твоя могила вырыта». Кстати, ночью происходит все действие «Тайной чести», кульминационный разговор по телефону Никсона с Фростом также происходит ночью.
Роберт Олтман, как и Стоун, видит Никсона через призму негатива. Тем не менее, ему принадлежит фраза: «К Никсону я испытываю больше симпатии, чем к Рейгану».[6] И это один из немногих комплиментов политику от режиссерского цеха.
Демоны Никсона – это «любимая» тема режиссеров, снимающих фильмы о Никсоне. Стоун делает акцент на внутренних демонах, представленных его семьей, и, в частности, матерью. Появление видения Ханны Никсон в кабинете Линкольна символизирует неотрывную связь Никсона-президента и Никсона-ребенка.
В эпизоде телефонного разговора с Фростом, Говард показывает Никсона как человека внешнего американскому политическому истеблишменту. Он преследуем призраком либеральной гарвардской элиты, по отношению к которой Никсон чувствует себя неполноценным. Поэтому в фильме «Фрост против Никсона» показано не интервью стареющего политика амбициозному журналисту– в нем показаны дебаты на звание героя нашего времени. Для Никсона это принципиальный вопрос возможности реабилитации, возможности «показать им». Тема «суда истории» присутствует и в фильме «Тайная честь», где Никсон часто говорит о себе в третьем лице, выступая в роли адвоката самого себя.
И Стоун, и Ховард показывают «одержимость» Никсона. Не случайно, он не может вспомнить ни своих противоправных приказов об обысках, ни откровенного разговора с Фростом. В этом проявляется его образ как одержимого властью, взявшего на вооружение старый принцип иезуитов о том, что цель оправдывает и диктует средства. Центральным эпизодом здесь можно считать сцену на яхте в фильме Стоуна, где Никсон говорит о том, что надо продолжать войну до тех пор, пока она сможет быть законченной достойным для Америки образом, невзирая на жертвы. Трагизм Никсона в том, что он является худшим врагом самому себе. Те качества, которые приводят его к власти, одновременно становятся причиной его падения.
Образ Никсона тесно переплетается с темой американской политической системы. Ключевой вопрос здесь: можно ли контролировать зверя? Его в фильме Стоуна задает протестующая девушка на встрече с Никсоном у статуи Линкольна. Никсон так и не дает ответ – его уводят сотрудники аппарата президента. Поэтому ответ остается на усмотрение зрителя, но кажется очевидным: нет, Никсон, как и другие президенты, не может контролировать разросшееся правительство, он остается аутсайдером по отношению к системе, которую возглавляет. Но в «Тайной чести», 37 президент США, напротив, заявляет о себе как о представителе системы и выразителе ее интересов. «Я и есть система», - говорит Никсон по аналогии с Людовиком XIV, утверждавшим: «L’etat c’est moi».
Отдельным пунктом в большинстве фильмов о Никсоне стоит тема американской политической традиции. Эта тема раскрывается через «общение» Никсона с портретами предыдущих президентов. Все режиссеры показывают Никсона как человека, отрицающего достижения предыдущих президентов, относящегося к ним с глубокой неприязнью. Киссинджер, Эйзенхауэр, Кеннеди, Джонсон, Форд, Отцы-основатели, ‑ с ростом количества выпитого в «Тайной чести» эпитеты Никсона становятся все более жесткими. Это относится, в первую очередь к Кеннеди, который выиграл у Никсона президентскую гонку 1960 года и к Дуайту Эйзенхауэру, в чьей администрации он был вице-президентом.
Отношения между Никсоном и Кеннеди были еще одним пунктом, мимо которого режиссеры фильмов о Никсоне не могли пройти мимо. С одной стороны, причина этого – двойственный и неоднозначный характер выборов 1960 года. Тогда Кеннеди победил с перевесом в процентные доли голосов и остро стоял вопрос о нарушениях в ходе голосования. Эти выборы только подтверждают весь предыдущий опыт Никсона, его установки по отношению к Лиге Плюща, Новой Англии и либеральному истеблишменту в целом. Стоун в своем «фрейдистском» подходе очень точно уловил этот момент. С другой стороны, победа Кеннеди актуализирует тему двух американских президентов – реального и идеального. Одно из самых ярких высказываний Никсона в фильме Стоуна сказано перед портретом Кеннеди: «Когда люди смотрят на тебя, они видят то, какими они хотят быть, когда люди смотрят на меня, они видят то, какие они есть».
Поражение Никсона на выборах в фильмах обыгрывается как поражение, в первую очередь, медийное. Никсон проиграл из-за того, что слишком сильно потел во время выступлений, и это было видно. Поэтому ненависть Никсона направлена на тех, кто побеждает благодаря тому, что хорошо смотрится на публике, то есть это ненависть мира простых людей к миру «избранных».
В этом проявляется связь «Никсона» с еще одной картиной Стоуна – «Буш-младший». Как и в фильме «Буш-младший» Стоун показывает человека, который чувствует себя чуждым элитарной социальной среде и который через власть хочет добиться признания и симпатии.
В 3 серии второго сезона «Футурамы» про выборы президента всего мира Никсон не случайно утверждает, что осознал, как важно нравиться публике и берет в руки электрогитару. Это интересная аллюзия к избирательной кампании 1996 года, когда Билл Клинтон провел всю кампанию с саксофоном (на котором профессионально играл), чтобы привлечь скучающего избирателя.
Сама структура более ранних фильмов о Никсоне ‑ «Тайная честь» и «Никсон» строится не в привязке к какому-либо событию, а вокруг воспоминания, пленки. Экс-президент здесь не творец истории, а ее документатор, делающий запись или прослушивающий ее. Это является отражением первых попыток режиссеров осмыслить роль Никсона в американской истории. Никсон как прошлое, содержащееся только на кассете.
Образ Никсона в картинах Олтмена и Стоуна идеологичен. Никсон консервативен и своими заслугами видит то, от чего он смог уберечь Америку (от прихода к власти красных, от их международного альянса, от унижения во Вьетнаме), а не то, что он сделал для ее движения вперед (по сути, либеральной категории). В «Хранителях» образ консервативного Никсона доведен до предела, ставится дилемма «или я или коммуняки», а не позитивная политическая повестка.
Образ Никсона в «Хранителях» – это отражение «черно-белого» мировоззрения Холодной войны. Хотя ключевая фраза «империя зла» будут произнесены и не им, но его образ говорит нам именно о крайнем внешнеполитическом идеализме, доведенного до предела через приписывание противнику образа морального зла, и дающая, таким образом, оправдание любым действиям. Сам автор комикса «Хранители», сторонник левой идеологии Алан Мур неоднократно давал интервью изданиям, в которых критиковал неоконсерваторов (хотя любимой мишенью его атак были не американские неоконы, а Маргарет Тетчер).
Отсюда можно сделать вывод, что фильмы Олтмена и Стоуна идут в одной традиции не развенчания мифа единственного в истории США «злого» президента, но добавляют его образу новый набор стереотипов, меняющих глубину его образа и не пытающихся переубедить общество в сути феномена авторитарного Никсона. Это тиранический президент, преследуемый фобиями и ощущением собственной неполноценности, страдающий пристрастием к алкоголю и мыслящий себя одновременно представителем простых американцев и выразителем воли системы. Никсон у Олтмена и Стоуна больше похож не на человека, к которому обращаются «мистер президент», а на губернатора Вилли Старка из «Всей королевской рати» Уоррена. Он привык строить отношения на принципах клиентелизма, безоговорочной преданности и которого называют не иначе как «Хозяин».
«Фрост против Никсона» не пытается эмансипировать 37 президента, но после его просмотра не остается такого горького привкуса как после «Тайной чести» и «Никсона», возможно потому, что в предыдущих фильмах Никсон – это сопротивляющийся боец, повторяющий как мантру «да пошли они», а у Ховарда – это остывающий политический труп.
Однако работа была бы неполной, если бы мы ограничились только «горизонтальным» анализом Никсона в кино. Нужно дополнить его «вертикальным» рассмотрением изменения образа Никсона во времени.
В 90х годах о Никсоне стало выходить больше фильмов, чем в 80е года. Скорее всего, это связано с тем, что в 80 годы Америка все еще «переваривала» наследие 37 президента. Президент Рейган во многом продолжил идейные традиции, заложенные при Никсоне и, в целом, воспринимался как продолжатель его курса, по крайней мере, во внешней политике. К тому же, вторая половина 20 века в США прошла под знаком крушения «рузвельтовской коалиции» профсоюзов, католиков, афроамериканцев и левых интеллектуалов, из-за чего с 1969 по 1993 года в Америке был всего 1 президент от Демократической партии (Джимми Картер). Республиканцы побеждали под идеями жесткой внешней политики, экономического неолиберализма и консервативных ценностей. Приход к власти в 1993 году весьма популярного демократа Билла Клинтона стал точкой, когда Америке нужно было осмыслить опыт правления республиканской партии. Республиканский неоконсерватизм победил «империю зла», но что ему оставалось делать в «конце истории»? Началась ревизия республиканского правления и затронула она, в первую очередь, самого неоднозначного республиканца – Никсона.
Фильм «Тайная честь» (1984 год) не случайно вышел в период президентства Рейгана, чей курс был органически схож с никсоновским. Были авиаудары по Ливии, было противостояние в Афганистане, был даже свой скандал – «Ирангейт» ‑ с поставками вооружения в Иран. Это был фильм-напоминание об оборотной стороне политики в стиле Никсона, о том, к чему может привести «Доктрина Рейгана». И одновременно фильм вписывался в общую консервативную канву кинематографа 80х.[7] Никсон, постепенно хмелея и отрицая все, оставляет твердую веру в семью, систему и свой пистолет.
«Никсон» (1995 год) – попытка ревизии президентства Никсона в контексте пересмотра итогов республиканского правления. Общая антикоммунистическая «параноидальность» Холодной войны (достаточно вспомнить такие выражения как «kill commy for mommy» и «better dead than red») проецируется на внутренних демонов Никсона и его прогрессирующей подозрительности. Подозрительность уже не ограничивается его ближайшим окружением и переносится на жену (напомню, в «Тайной чести» жена и мать не подвергаются сомнениям). А как же семейные ценности?
Сцена у монумента Линкольна показывает отрыв республиканцев от молодежи и от простых американцев. Эта сцена является «шпилькой» Никсону и республиканцам в целом. Хорошо известен случай, когда возле Белого дома при Кеннеди начались масштабные студенческие протесты против войны во Вьетнаме. И он позвал представителей молодежи к себе в Овальный кабинет, где за чашкой кофе обсудил с ними вопросы войны. Никсон же пытается разговаривать со студентами как с избирателями, но его не понимают.
Следующим «всплеском» работ про Никсона отмечена вторая половина нулевых годов. Здесь обращение к образу 37 президента происходит в связи с окончанием срока полномочий Буша-младшего и необходимостью осмыслить крайне неоднозначное президентство Буша через историю Никсона. У каждого из них была своя война, которую они проиграли. Фильм «Фрост против Никсона» как раз про это. Образ Никсона здесь – это образ доброго президента на пенсии, которому лучше и оставаться в забытье. Амбиции «вернуться и доказать им» ведут лишь к еще большему падению и унизительному признанию собственных ошибок перед всем миром. Это наглядное руководство к действию, точнее к бездействию для Буша. Кроме того, вопросы задаваемые Никсону, могли быть легко переадресованы и самому Бушу.
«Фрост против Никсона» вышел не только к окончанию президентского срока Буша, выход фильма указывает еще на одну дату – пятнадцатилетие смерти самого Никсона. В связи с этим, в среде американских консерваторов было распространено мнение, что это был «подарок» от либерального Голливуда, в очередной раз подчеркнувшего свое отношение к Никсону.
В «Хранителях» Никсон не является центральной фигурой, но его идеологически насыщенный образ раскрывается через других персонажей. Фильм «Хранители» фиксирует противостояние либеральной и консервативной идеологии в Америке, обострившейся с приходом к власти Барака Обамы (вспомнить то же Движение Чаепития). Рецепты, которые предлагают сами хранители, созвучны политическим идеологиям. Здесь Никсон выступает как политическое отражение героя Комедианта. Не случайно именно ему Никсон обязан победой во Вьетнаме и третьим сроком. Однако методы, которым он всего это добивается, включают насилие против левых в Латинской Америке, убийство Кеннеди, расстрел беременных женщин. А основным оправданием такой политики является аргумент: вы же не хотите, чтобы к власти пришли красные? Озимандиус, выступающий в роли утописта-либерала (проект окончания всех войн через бесконечный источник энергии), не случайно характеризует Комедианта как фашиста. Симпатии же автора явно оказываются на стороне моралиста Роршаха, который хоть и презирает либералов и интеллигентов, но имеет принципы.
Никсон в «Хранителях» - это карикатура на республиканцев в целом и на Буша-младшего в частности. Напомню, теракты 11 сентября и войну в Ираке он смог хорошо использовать в предвыборной риторике на промежуточных выборах в Конгресс и Сенат 2002 года. Тогда, вопреки распространенному правилу американской политики, действующий президент смог консолидировать большинство своей партии и в Конгрессе, и в Сенате. Никсон также манипулирует «красной угрозой» для получения третьего срока. Карикатурность и пародийность образу Никсона добавляет и накладной нос, делающий 37 президента США похожим на генсека КПСС Никиту Хрущева, который на Западе больше известен не «оттепелью», а непереводим на английский язык обещанием «показать кузькину мать».
P.S.
Никсону не повезло. Он мог бы запомниться неплохим президентом, учитывая, что на его счету есть реальные достижения. Начало целенаправленной экологической политики, широкомасштабная расовая десегрегация, раскол коммунистического лагеря. Вместо этого он стал символом зла, главным больным американской политики, которого поглотил вирус «Уотергейт», предварительно уничтоживший его администрацию. Так уж получилось, что телевидение и кинематограф стали визитной карточкой и элементом повестки дня Рейгана, для Никсона же телевизор всегда был врагом, начиная еще с президентской гонки 1960 года.
Телевизор исправно сообщал рядовому американцу о новом витке Уотергейта, он показал раздавленного человека с тайной честью внутри в 80 года, а в 90е и нулевые, отыгрывая сначала демократическую, затем антивоенную повестку, окончательно сформировал образ мифического президента – говорящей головы (как в Футураме), мечтающего захватить мир.
В этой работе представлена попытка показать, что режиссеры не ставили целью «расколдовать» Никсона. Никсон есть и должен оставаться мифом, потому что реальный Никсон никому не интересен. Никсон представляет ценность как носитель зловещей ауры Уотергейта, иезуитских принципов и антиконституционного 3 срока президентства. В таком случае он оказывается в повестке дня и может продолжать играть роль пугала для либеральной публики. Еще биограф Никсона с горечью отмечал, что «Никсон» Оливера Стоуна – это пародия на настоящего Никсона, которого он знал много лет[8].
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Rossiter C., The American Presidency; New York : Harcourt, Brace; (1956)
[2] Aitken J., The Nixon Character, Presidential Studies Quarterly, Vol. 26, № 1, p. 241
[3] Kissinger H., Years of Uphenval. Boston: Little Brown, 1982. P. 74.
[4] Джеймс Н., Оливер Стоун: "Это величайшая история нашего времени..." (интервью с режиссером) // Искусство кино, № 2, Февраль 2009, C. 44-47
[5] Scott I., "Oliver Stone's 'Nixon': Politics on the Edge of Darkness." Film Historia, 1999. P. 2
[6] Aufderheide P., "Secret Honor: Interviews with Donald Freed and Robert Altman," Cineaste 1985
[7] См. Павлов А. Без секса, без наркотиков, без рок-н-ролла // [электронный ресурс] http://russ.ru/Mirovaya-povestka/Bez-seksa-bez-narkotikov-bez-rok-n-rolla. Проверено 15.02.2011
[8] Aitken J., The Nixon Character, Presidential Studies Quarterly, Vol. 26, № 1, p. 245