Проездом из Владикавказа в родной Роттердам, в московском Музее архитектуры им.Щусева выступил с лекцией Маркус Аппенцеллер, известный голландский урбанист-практик, специалист по городскому планированию. На счету Маркуса – проекты ревитализации Шеньженя (Китай), обустройство новой Олимпийской деревни в Лондоне. В России он – один из соавторов нового генплана Перми, член команды разработчиков будущего генплана Владикавказа и, вероятнее всего, один из участников конкурса на новый генплан «Большой Москвы». Послушать его пришли не только студенты-архитекторы и урбанисты, но и профессионалы этих направлений. Поэтому и интересно обсудить то, что произошло после лекции.
В полуторачасовой лекции Аппенцеллер рассказал о пяти ключах эффективного городского планирования, которые позволяют без кардинальных перемен, эволюционным путем, сообразуясь с нуждами жителей, осуществлять, на самом деле масштабные перемены городской ткани. Среди них: переход от моноцентричности к полицентричности города, оптимизация землепользования городских территорий, сохранение и развитие больших зон зеленых пространств, развитие системы общественного транспорта, и, наконец, реализуемость генерального плана, которая заложена в его относительной подвижности.
Эти «ключи» уже помогли Аппенцеллеру при создании генеральных планов развития городов в Европе, Азии и в России. Ценность их не вызвала сомнений и у его московской аудитории. Притом, что Москва – город, с которым на европейском континенте ни один другой не может конкурировать по размеру (все сравнимые – в Азии и Южной Америке), европейские советы московские специалисты слушать готовы. С истинами высокого уровня абстракции сложно спорить. А вот удастся ли с ними эффективно работать, применяя, на этот раз, к «Большой Москве»?
Дискуссия, которая произошла после лекции, показала: тут могут быть нюансы. Дискуссия развернулась под новым углом, отличным от того, о чем говорил спикер в лекции. Вопросы касались нормирования жилья, транспортной и социальной инфраструктуры, отношения к историческим памятникам.
По словам Аппенцеллера, убеждение о том, что Москва «перенаселена» – ложно. Численность жителей на квадратный километр городской площади у нас гораздо меньше, чем в более компактных европейских столицах. При этом, город имеет большой объем зеленых пространств, которые не нужно наращивать – важно лишь сохранять. Это означает, что задачей планировщика становится оптимизация и развитие имеющейся физической ткани города. Причем же здесь «социалка»? Можно предположить, что исторический опыт и память профессионалов сделали поправки в плане, частично имеющие отношение к городскому планированию, а частично – напрямую такого отношения не имеющие, но все же важные?
Проблема оптимизации землепользования, озвученная спикером, в дискуссии трансформировалась в целый ряд вопросов об общественной инфраструктуре. В России, в отличие от городов Европы, десятилетиям строилась центральная сеть основных коммуникаций. Тепло, вода, свет, подаются жителям многих домой из одной и той же котельной, через одни и те же линии электропередач.
Встраивание в существующую застройку новых зданий – рационализация землепользования, о которой говорил Аппенцеллер – приводит к мысли о том, что новые здания будут «прикручены» к существующей инфраструктуре. А она, зачастую проложенная по нормам, не учитывающим электрические чайники, СВЧ, компьютеры и МФУ, не справляется и с нынешней нагрузкой. В этой связи проблематизируется тезис Аппенцеллера о том, что Москву, по сути, расширять без надобности. На центральных территориях есть – в тех же пределах Садового кольца – изыскиваются широкие возможности оптимизации.
Маркус Аппенцеллер уже предложил подобный сценарий в Перми. Городские власти изначально выступали за то, чтоб существенно расширить территорию города – планировщикам удалось свести расширение до уровня в 41% отныне занимаемой территории города. Расширение города имеет свои минусы: большие массы людей принуждены перемещаться, на это тратится бензин, который вскоре станет дефицитным ресурсом и т.п. Получится ли увеличить эффективность тех, что уже заняты под городскую застройку, станет ясно в будущем.
Развитие системы общественного транспорта для российского слушателя связано с вопросом не только планирования, но и оперативного управления. Сам Аппенцеллер с удивлением отметил: в России, в отличии от городов Европы, нет единой службы, занимающейся транспортом. У каждого вида транспорта – свое руководство. Дорогами занимается тоже специальное агентство. Для того, чтоб в таких условиях выработать единую повестку, явно нужна сильная политическая воля.
То, что радиально-кольцевая структура Москве не требует демонтажа и принудительного перевода в сеть, - потребовало от лектора специального объяснения. В его плане Перми, несмотря на повышение плотности застройки, предусмотрено и увеличение числа дорог т.наз. второго и третьего уровня. С шоссе у Москвы нет проблем, нужно решить проблему с более узкими транспортными артериями между ними.
Для того, чтоб ограничить приток машин в центр, или сделать его невыгодным (ограничение парковочных мест и установка платы за парковку с жесткими мерами нарушителям) – в не меньшей степени. То, что оказалось под силу мэру Цюриха или Лондона (тоже ведь уважаемые столицы), в Москве становится задачей совсем другого масштаба. В городах одного порядка с Москвой – столицах «азиатских тигров», к примеру, транспортная ситуация далека от хорошей, так что позитивным опытом делиться – не с кем. «В своем краю» сложнее возлагать надежды на Пермь, – она совсем не того масштаба.
Московские власти радикально решили подойти к проблеме пробок: не придумали другого варианта, как только увеличить столицу в 2,5 раза, чтоб вынести те объекты, к которым особо трудно добраться, за пределы города. Перспективный план Москвы Маркуса Аппенцеллера – совсем другой. Он показал на слайде проект, напоминающий 8-листовой цветок, в целом остающийся в кольцевых границах, и лишь недалеко продолжающийся вдоль основных магистралей столицы: Ленинградского, Ярославского, Киевского шоссе. Понимаете, административные границы имеют меньше значения, чем естественная логика развития города вдоль существующих крупных артерий – убеждал слушателей Аппенцеллер. Те понимали?
Идея гибкости перемен в соответствие с эволюцией города подводит к еще одной «проблемной точке»: сложности широкого горизонта планирования. Если каждый год менять 2% городских построек, то за 50 лет вы можете безболезненно обновить жилой фонд, - говорит Аппенцеллер. Российские градостроители, кажется, таким горизонтами не мыслят. И тут не только запас прочности, оставшийся от эпохи пятилетних планов, каждый из которых – как последний бой.
В Москве идея долгосрочного развития обсуждается не впервые. С тех пор, как сама идея планирования возникла и набрала силу в ХХ веке, планов городского развития было принято всего 4 – и они охватили почти весь век. Совсем недавно отменили план развития Москвы до 2020 года. Если взамен него примут другой в том же горизонте, то новая редакции самой краткосрочной. И, наверняка, это подчинит ее тактическим интересам городской администрации. Впрочем, эта идея прямо заложена в ТЗ на сбор данных для нового плана.
Кажется, все европейское понимание того, что у города впереди больше, чем 50 лет, разбивается о российское несокрушимое убеждение, что политическая воля быстра и даже еще быстрее. Проект должен быть утвержден до того, как лицо, принимающее решение, выдаст какую-нибудь очередную инициативу. Вот, и в Зарядье уже – не малоэтажный микрорайон стоит планировать, а парк. Та же политическая воля, которая не считается с тем, как развивался бы город «сам собой», без принуждения, что гонит его в сторону Калуги, в центре теперь хочет видеть огромную зеленую поляну (которая, тем не менее, не станет существенным подспорьем существующим «зеленым легким» города»).
В Лондоне в свое время выгоднее было строить внутри «зеленого пояса» - так власти регенерировали центр. Нашим же властям хочется создать потемкинскую деревню ландшафтного озеленения поистине азиатского масштаба. Если это решение окажется гибким – как раз на месте газонов воплотить какую-нибудь очередную идею европейского рационального ума, если он окажется проездом вовремя.