В предыдущем докладе мы выдвинули идею о том, что сейчас движение в сторону демократии будет эволюционным и необратимым лишь в том случае, если его возглавит партия большинства в лице «Единой России». Мы также указывали, что необходимой предпосылкой реализации этого сценария является создание партии национального развития, которая выступит системным оппонентом партии большинства. Активность новой партии будет стимулировать процесс демократического изменения правил функционирования политической системы, в ходе которого партия большинства могла бы обрести в ней политическую гегемонию. Эти тезисы в определенной мере были услышаны и усвоены как нашими единомышленниками, так и оппонентами.
Однако без подробного ответа оставался вопрос о том, выбор какой идеологии позволит партии национального развития стать альтернативой партии большинства и ее идеологической платформе – консерватизму. На фоне неудачи попыток модернизировать идеологию КПРФ основной альтернативой консерватизму кажется либерализм. Сегодня в России либерализм является, в первую очередь, идеологией рыночного фундаментализма. Его приоритет – это не экономическое развитие страны, а война против отечественной бюрократии, коррумпированной и малоэффективной, с целью минимизации государственного вмешательства в хозяйственные процессы. У этой позиции имеется своя логика: таким способом значительная часть бизнеса пытается противодействовать коррупционному патронажу со стороны чиновников и силовому перераспределению собственности.
Однако в последние годы политические усилия российского бизнеса не увенчались крупными успехами. Связанные с ним проекты либерального партийного строительства (СПС, «Правое дело») провалились. Результаты региональных выборов 14 марта показывают, что либералы-западники окончательно утратили способность мобилизовать общественную поддержку. Они потеряли даже поддержку большинства интеллектуального класса, со времен перестройки кредитовавшего их доверием.
Причина этих неудач кроется в уверенности бизнес-сообщества и лоббирующей его интересы части либеральной бюрократии, что возможно успешно отстаивать собственную повестку дня, не принимая во внимание приоритеты и ценности всех тех слоев населения, которые не заинтересованы в максимальном расширении сферы рыночных отношений. Либеральные политики за время президентства Медведева не смогли предложить обществу ни одного внятного проекта, за исключением возврата к порядкам 1990-х годов. Такая перспектива не устраивает не только многомиллионные массы наёмных работников, пенсионеров и государственных служащих. Она не сулит ничего хорошего интеллектуалам: огромное число их в тот период было доведено до социальной деградации, для многих продолжение научной деятельности было связано только с получением западных грантов или эмиграцией за рубеж.
Политический потенциал российского либерализма в нынешнем виде, несмотря на распространенность этих идей в значительной части элиты, близок к исчерпанию. Бесплодными будут попытки изменить ситуацию путем создания новой либеральной партии с апологетикой 1990-х годов и видными деятелями той эпохи на ключевых постах. Сегодня российский либерализм не может выступать системным оппонентом консервативной партии большинства, поскольку идеи и действия либералов не вынуждают «Единую Россию» к саморазвитию, к выдвижению инициатив.
Альтернативу идеологии партии большинства можно создать только на основе ценностей интеллектуального класса в целом, отшатнувшегося от поддержки либералов, но не симпатизирующего и консерватизму «Единой России». Эти ценности ориентированы на создание в России сложного, развитого общества, в котором значительно возрастут профессиональная востребованность и социальный статус интеллектуального класса. Самосознание интеллектуального класса является политическим ресурсом, питательной средой для партии национального развития, автономной по отношению и к партии бюрократической коалиции, и к партиям компрадорской «демократии».
Национальное развитие – это интегральная идея, предполагающая системный подход к проблемам России. Она включает в себя внутреннее обустройство российской жизни на правовой основе, нормализацию отношений власти с бизнесом и государства - с обществом, развитие человеческого капитала, уважение прав и свобод личности, прогресс отечественных науки и образования, подъем высокотехнологичной промышленности, повышение значения России на мировой арене, возвращение нашей страны в число лидеров глобального развития и многое другое.
Идея национального развития обещает интеллектуальному классу профессиональную востребованность на Родине и увеличение социально-политической роли. Одновременно эта идея может объединить в новой связке три общественные силы, заинтересованные в развитии России: интеллектуальный класс; сегмент бизнес-класса, ориентированный на наукоёмкие сектора экономики; часть бюрократии, стремящуюся к модернизации страны.
Главный тезис нового доклада Цеха политической критики: консолидация интеллектуального класса в политическую силу на основе идеологии национального развития должна заменить практику последних двадцати лет, когда интеллектуальное сообщество было раздроблено между несколькими политическими лагерями, выполняя повсюду функции обслуживающего персонала. Партия национального развития будет оптимальной формой объединения интеллектуального класса и союзных ему сил в модернизационную коалицию.
Российская партия национального развития должна стать национально-прогрессистской партией. Образцом для нее могла бы быть Демократическая партия Соединенных Штатов Америки времен Франклина Рузвельта и Джона Кеннеди. База поддержки национально-прогрессистской партии – это университеты, инновационный и высокотехнологичный бизнес, та часть бюрократии, которая стремится к возврату России в «высшую лигу» участников глобальной конкуренции.
Такая партия обеспечит необходимые условия для модернизации, то есть для существования в нашей стране более развитого и сложного общества. Именно национально-прогрессистская партия сможет добиться автономии интеллектуального класса от бюрократии и рынка, подчинения бюрократии политическому классу, представляющему волю большинства («политическая гегемония большинства»), и утверждения автономии бизнеса от необоснованного вмешательства государства.
Партия национального развития выполнит свою историческую миссию в том случае, если она сумеет перевести идею «модернизации» на язык практической политики, не воспроизводя ни доводы устроителей «шарашек», ни аргументы творцов рыночного беспредела 1990-х. В конечном итоге на новом языке, предложенном этой партией, должна будет заговорить большая часть бюрократии и бизнеса. В результате деятельности партии национального развития им придется осознать, что их корпоративные интересы могут быть реализованы и защищены лишь в связке с приоритетами той части интеллектуального класса, которая занимает национально-государственную позицию. Естественно, возможен иной сценарий, при котором эти приоритеты будут отвергнуты. В подобном случае бюрократия и бизнес, консерваторы и либералы будут обречены бесконечно бороться друг с другом, погружая Россию все глубже в состояние отсталости и общественной деградации.
Интеллектуальный класс и вызов модернизации
Последний год стал поворотным с точки зрения трансформации мироощущения интеллектуального класса. Призыв к модернизации, озвученный президентом Дмитрием Медведевым, поставил перед мыслящим слоем вопрос о возвращении России на путь научно-технического прогресса. Однако преобладающие в стране идеологии рыночного фундаментализма и авторитарного консерватизма оказались неадекватны этой задаче. Неолибералы использовали концепцию «модернизации» для продвижения своей прежней антибюрократической программы, а сторонники авторитарного режима – для популяризации репрессивно-мобилизационного проекта. В этой связи возникает потребность в новой идеологии прогрессизма, соответствующей модернизационному запросу.
Модернизация является нарастающим потоком технологических и социокультурных инноваций, создаваемых интеллектуальным классом. Поэтому адекватная идеология модернизации – та, которая соответствует интересам и ценностям интеллектуального сообщества. Настало время для его превращения в самостоятельную силу и разрыва с традициями измены своему профессиональному призванию и способу существования, которые культивировались на протяжении последних двадцати лет. Нельзя не признать, что за эти годы многие представители мыслящего слоя по своей воле способствовали принудительному упрощению российского общества. Это сильно сказалось на характере отечественной буржуазии и бюрократии, во многих отношениях предельно нечутких, а то и вовсе нетерпимых к рефлексии, знанию и прогрессу.
В 1990-е годы большая часть интеллектуалов пропагандировала или поддерживала универсальную либерально-буржуазную программу, отказавшись от реализации собственных политических интересов. Однако скоро стало ясно, что интеллектуальный класс и коррупционно-олигархическая буржуазия совсем не союзники, а в ряде случаев – очевидные оппоненты. Союзником и наиболее близкой социальной силой для отечественной буржуазии оказался высший эшелон государственной бюрократии.
Последнее десятилетие было одним из самых сложных периодов в истории российского интеллектуального сообщества. Его меньшинство стремилось к инкорпорированию в состав блока буржуазии и бюрократии, однако удачей завершились лишь единичные попытки подобного рода. Преобладающей тенденцией стало размывание границ интеллектуального класса, утрата им большинства инструментов политического и корпоративно-профессионального представительства, ослабление группового самосознания.
Сложившаяся ситуация была осознана в качестве проблемы только в последние годы, в ходе дискуссии об экспертократии. Ее разрешение и пробуждение самосознания интеллектуального класса предполагает обязательное исполнение двух условий. Первое из них - демистификация бюрократии, отказ понимать её как абстрактную метафору государственного произвола. Бюрократия – это не безликая всеудушающая сила, а набор конкретных стратегий политико-экономических спекуляций на всеобщих интересах и ценностях. Итог этих спекуляций представляет собой коррумпирование всех без исключения форм социальных взаимосвязей и самого духа российской политической нации. Вторым условием самосознания интеллектуального класса является подозрительность по отношению к опыту обуржуазивания и «игры в элиту». Готовность к превращению в буржуазию на общих условиях ведёт интеллектуалов к деградации. В этом случае утрачивается их основная функция – обеспечение способности общества к воспроизводству сложных форм самопонимания и жизнедеятельности.
Таким образом, модернизационная инициатива власти – это вызов: соответствуют ли те, кто причисляют себя к интеллектуальному классу, этому названию? Сумеет ли этот социальный слой играть самостоятельную роль в политике или его бытие в ней ограничится сроком полномочий действующего президента? Ответ на эти вопросы зависит от того, сумеет ли большинство интеллектуального класса преодолеть воздействие негативных социальных факторов, а также отказать в поддержке идеологическим проектам, превращающим лозунг модернизации в оправдание действий по упрощению общества.
Что препятствует интеллектуалам стать политическим субъектом
Становлению интеллектуального класса в качестве самостоятельной политической силы в настоящее время препятствуют 3 социальных фактора: дефицит адекватного политического языка, привычка к аполитичности и вовлеченность в глобальные интеллектуальные сети.
Одна из главных преград для включения интеллектуального сообщества в прогрессивный проект заключается в дефиците политического языка, на котором может выразить себя новая идеология. Интеллектуальный класс привык использовать две разновидности идеологического языка: дискурс рыночного фундаментализма и дискурс авторитарного консерватизма. Обе представленные альтернативы катастрофически не подходят для проекта, направленного на развитие и качественное усложнение общества. Носители дискурса рыночного фундаментализма интерпретируют модернизацию как осуществление регрессивной утопии возврата к «классическому капитализму свободного рынка», к 1990-м годам и т.д. Использующие дискурс авторитарного консерватизма отрицают проблематику прогресса либо извращают ее, объявляя неизбежными предпосылками развития расширение автономии государственной бюрократии и повторение репрессивных практик наиболее брутальных режимов российского прошлого.
Современные общества – это «общества, основанные на знаниях». Они требуют режима экспертократии, то есть политической ответственности за знания, на основе которых осуществляются общественные изменения. Сейчас же в России большая часть интеллектуального сообщества занимает позицию демонстративного нейтралитета и аполитичности. Стиль мышления современного политического эксперта (не говоря уже о рядовом интеллектуале-гуманитарии) побуждает его к оформлению таких рекомендаций, которые ни к чему не обязывают их автора, позволяя ему оставаться в роли нейтрального наблюдателя. Это заставляет рассматривать сложившееся экспертное сообщество как группу модернизаторов, нуждающихся в модернизации. Должен измениться и сам жанр экспертизы. Прошло время технологий ретрансляции/нагнетания информационного шума и «сигналов власти». Для обеспечения модернизации необходимы комплексные предложения по инновационным социогуманитарным технологиям.
Стать субъектом прогрессивного проекта интеллектуальному сообществу также препятствует политическая коррумпированность его части, соблазнившейся шансом индивидуальной кооптации в глобальные интеллектуальные структуры, который предоставил избранным альянс с силами рыночного фундаментализма. Эта группа интеллектуального класса оказалась готова смириться с выпадением России на мировую периферию, поскольку смогла избежать общей со страной судьбы. С тех пор она выполняет функции аналитического и пропагандистского обеспечения неолиберальной политики, работая на закрепление периферийного положения России.
Включение части интеллектуального класса в глобальный неолиберальный проект привело к восстановлению оппозиции «Интеллигенция-народ». Немалое число интеллектуалов стали оправдывать негативные последствия либеральных реформ рассуждениями в духе социального расизма о противодействии со стороны «неправильного народа, приверженного традициям векового рабства». Следование такому подходу не допускает возможности постепенной демократизации режима, что необходимо для политического обеспечения процесса модернизации.
Модернизация против рыночного фундаментализма
Выдвижение лозунга модернизации оказалось поводом для политического наступления рыночного фундаментализма, который чаще называют неолиберализмом (учитывая глобальный характер этой идеологии). Сторонники данных взглядов пытаются навязать обществу представление о тождестве выдвинутой Медведевым идеи модернизации с идеей возобновления неолиберальных реформ по образцу проводившихся в 1990-е годы. Чем успешнее эти усилия, тем больше дискредитируется сам термин «модернизация» и ослабляются позиции президента.
Вне зависимости от оценки деятельности Е.Т.Гайдара и его сподвижников, проведенные ими реформы резко уменьшили способность российского общества генерировать инновации и ослабили позиции национального интеллектуального класса. Данный факт незамедлительно сказался и на количественном составе интеллектуального класса (произошёл массовый отток из профессии), и на качестве исследовательских кадров, оставшихся в среде или вовлечённых в неё за последние двадцать лет. Субкультура научных работников, сформировавшаяся в системе исследовательских институтов (и игравшая одну из ключевых ролей в позднесоветском обществе), фактически сошла на нет.
Отношение к общественным институтам с точки зрения их способности немедленно приносить прибыль нанесло сокрушительный удар по университетам и вузам – базе интеллектуального класса. Действия реформаторов оказались не модернизацией, а противоположным ей феноменом – деградацией и варваризацией, упрощением общества.
Отождествление модернизации с новым туром неолиберальных реформ представляет собой подмену смысла понятия «модернизация». Модернизация – прогрессистский проект, противоположный рыночному фундаментализму, который стремится к реставрации мифологизированного капитализма XIX века.
Возобновление неолиберальной политики на практике отбросит российское общество еще дальше назад, еще более снизит его способность производить инновации. Этот проект оставляет вне процесса модернизации ее движущую силу – интеллектуальный класс в целом, и это при том, что сами российские либералы утратили прежнюю способность привлекать его большинство на свою сторону. Конечно, не исключено, что создание отдельных технологических анклавов окажется относительно успешным. Однако на фоне стагнирующего или деградирующего в целом общества эти анклавы закономерно превратятся лишь в поставщиков дешевых технологий и квалифицированной рабочей силы для стран центра мира-экономики.
Модернизация против авторитарного консерватизма
Часть сторонников авторитарного консерватизма полностью отвергает проблематику прогресса, заявляя о ненужности модернизации. Однако значительно большее распространение в рядах адептов этой идеологии получил иной подход, связанный с извращением смысла модернизации. Под видом ее они продвигают проект ужесточения политического режима и расширения автономии государственной бюрократии по отношению к обществу.
Распространенные апелляции к фигурам Ивана Грозного и Сталина как «настоящих модернизаторов», заявления о необходимости «нео-опричнины как технологии модернизации» пытаются навязать обществу представление, что развитие невозможно без повторения соответствующих массовых репрессивных практик из отечественного прошлого. При этом адепты данного проекта игнорируют тот факт, что именно чрезмерная автономия бюрократии является причиной тяжелых систематических дисфункций в работе государственного аппарата.
Авторитарный консерватизм ничего не может и даже не пытается предложить интеллектуальному классу. Ему, в лучшем случае, отводится роль технических исполнителей поставленных бюрократией заданий, причем без всяких гарантий не только интеллектуальной независимости, но и личной безопасности. Режим бюрократического авторитаризма, не говоря уже о новой версии некого мобилизационного «тоталитаризма», не создает стимулов для активности интеллектуального класса, который для него является скорее проблемой, чем опорой. Можно с уверенностью предположить, что склонность интеллектуального сообщества к рефлексии над окружающей действительностью сделает его в рамках рассматриваемого проекта подходящей кандидатурой на роль «внутреннего врага».
Расширение власти бюрократии в современном российском обществе, наделение ее большими репрессивными полномочиями нанесет мощный удар по интеллектуальному классу, и в таком случае не придется ожидать никакого увеличения производства инноваций с его стороны.
Модернизация как самоопределение
Идеи национального развития до сих пор были вынуждены совершать дрейф между Сциллой рыночного фундаментализма и Харибдой консервативного авторитаризма. Интеллектуальное сообщество неизбежно сталкивалось с выбором между участием в глобальных интеллектуальных сетях на третьестепенных ролях и выполнением роли апологета российского «бюрократического разума».
Сейчас, в условиях кризиса глобализации, возникают благоприятные условия для выхода из этой ситуации. Притяжение практик наднациональных сетей, интеграцию в которые предлагал неолиберальный проект, ослабевает. Одновременно в России разворачивается кризис «бюрократического разума». Отечественная бюрократия столкнулась с тем, что накопленный «опыт» решения всех проблем путем распределения финансовых ресурсов приводит к поражениям в ситуациях жесткой конкуренции. Неадекватность сложившихся практик управления внешним вызовам грозит все новыми и новыми «ванкуверами».
В этих условиях российскому интеллектуальному классу открывается принципиально новый шанс стать субъектом политики. Реализует ли интеллектуальный класс этот шанс, зависит от способности этого класса сформулировать и защитить собственный национально-прогрессистский проект будущего России.
Необходим отказ от поддержки как рыночного фундаментализма, так и консервативного авторитаризма. Силы, стоящие за обоими эти проектами, стремятся к ликвидации одного из главных достижений эпохи Модерна – автономии интеллектуальной сферы по отношению к рынку и государству и, следовательно, к упрощению общества. Разрыв с неолиберальным глобализмом для интеллектуального класса означает решение связать свою судьбу с судьбой России, разрыв с консервативным авторитаризмом – решение принять на себя политическую ответственность за ее будущее.
Интеллектуальному классу требуется разработать новое видение модернизации. В нашей стране под «модернизацией» часто понималось применение к себе чужих критериев восприятия и неспособность выработать собственную меру оценки. Этот, колониальный по своей сути, подход означает выбор пути «догоняющей модернизации»: как показывает опыт, субъектом современности можно стать, только определяя характеристики последней, а не отдавая осуществление этой процедуры другому.
Отказаться от того, чтобы участвовать в мировом тендере на определение современности, значит не только отказаться от модернизации, но и превратиться в добровольный объект колониальной экспансии. Поэтому проблема модернизации является вопросом о самоопределении России. Как никогда ранее, сегодня актуален призыв Иммануила Канта: «Имей мужество пользоваться собственным умом!».
Становление интеллектуального класса в качестве политической силы немыслимо без создания адекватного российской истории постколониального проекта. Этот проект основывался бы на понимании того, что, во-первых, история не является линейным процессом, во-вторых, «догоняющее развитие» чревато не только приобретениями, но и издержками, а в-третьих, современность не предполагает унылого неолиберального единообразия, но, напротив, представляет собой совокупность жизнеспособных альтернатив.
Участие в современности – это участие в глобальной конкуренции за установление основных характеристик современного мира. Условием подобного участия является модернизация – непрерывное производство обществом технологических и социокультурных инноваций (что также предполагает и выбраковку имитационных или исчерпавших себя нововведений). Эффективная стратегия модернизации состоит в выборе такого самоопределения, которое позволит России интенсифицировать собственное производство инноваций и вовлечь в процесс изменений большую часть интеллектуального класса. Именно на этой основе возможно создание российской версии современности, способной успешно конкурировать с проектами других ведущих стран мира.
Интеллектуальному классу необходимо дать ответ и неолиберализму, представляющему собой универсальную стратегию по изъятию из современности незападных культур, и консервативному авторитаризму, обуславливающему участие в современности утратой свободы. Этим ответом может стать только конгениальная российской культуре доктрина либерализма, способная интегрировать в себя многовековой опыт русского стремления к свободному развитию (в том числе нашедший воплощение в советском проекте). Создание и воплощение в жизнь такой доктрины равносильно избавлению от туземных комплексов, что является решающим фактором социально-политической модернизации, основной целью которой будет изменение модели гражданского участия и самосознания граждан.
Интересы интеллектуального класса и производство инноваций
Общественной функцией интеллектуального класса является производство инноваций. Он делает это наиболее эффективно тогда, когда обладает высокой степенью независимости от рынка и бюрократии и может защищать эту автономию, в том числе при помощи собственных политических представителей во власти. Например, в США интересы интеллектуального класса представляет в основном левая фракция Демократической партии – так называемые «прогрессисты».
Политическая и социальная автономия интеллектуального класса в долгосрочной перспективе оказывается выгодной и государству, и бизнесу, и обществу в целом. Прямое подчинение интеллектуального сообщества рыночным требованиям, государственной идеологии или бюрократическим методам управления, напротив, быстро ведет к серьезному снижению его эффективности в деле создания инноваций. Характерно, что в СССР наиболее серьезные результаты были получены в области естественных наук, которые пользовались при коммунистическом режиме наибольшей автономией, тогда как минимальным оказался вклад части гуманитарных наук, находившихся под жестким идеологическим контролем.
Огромной ошибкой мыслящего слоя в прошлом стало восприятие проекта широкой автономии интеллектуальной сферы в обществе в духе ранних Стругацких как утопии, заведомо недостижимой для России. Влияние братьев на умы интеллектуального класса было чрезвычайно велико, поэтому вслед за своими кумирами он разуверился в советской модели модернизации и принял активнейшее участие в демонтаже старой социальной системы.
На самом деле классический «Мир Полдня» - то есть общество, главным принципом которого является свободный и всячески поощряемый интеллектуальный поиск – соответствует обобщенному представлению о реальных условиях научной работы на Западе. В ранних книгах Стругацких описывается существование интеллектуала в комфортном для него мире, обладающем большой степенью независимости по отношению к давлению рынка или бюрократии. В странах, придерживающихся ценностей Модерна, этот тип существования обеспечен в рамках университетского сообщества. Питательная среда интеллектуального класса - университеты и колледжи – являются антирыночной сферой общества, выделенной системно, а часто и пространственно (кампусы) из мира, власть в котором разделяют капитал и государство.
Интерес интеллектуального класса в качестве социального субъекта заключается в том, чтобы добиться повышения своего значения в обществе путем усиления автономии интеллектуального поля. Поэтому цель участия интеллектуального класса в политике – обеспечить переход к сложному обществу, дифференцированному на 4 автономные подсистемы: политика, административное управление, рынок и университет. Этот переход и представляет собой содержание процесса модернизации.
Предлагаемый прогрессистский идеологический проект резонирует с модернизационными стремлениями существующего режима. Именно эта программа партии интеллектуального класса одновременно должна стать прогрессивной программой самой власти. В этой связи в интересах государства дополнить модернизационный запрос созданием благоприятных условий для самоорганизации той части интеллектуального класса, которая готова стать участником национального развития.
Политическая программа интеллектуального класса
Оптимальной формой политической мобилизации интеллектуального класса является создание национально-прогрессистской партии, объединяющей под знаменем национального развития прогрессивную часть интеллектуального класса с теми сегментами бизнес-класса и бюрократии, которые заинтересованы в подлинной модернизации страны.
Программа этой партии интеллектуального класса представляет собой проект национальной модернизации путем построения сложного общества, в котором рынок не доминирует над университетом, а административное управление предоставляет автономию политике. Главной составляющей программы партии национального развития будут идеи автономии университета от рынка, политики – от административного управления и бизнеса – от государства. Следует осознать, что последняя из этих трех автономий может быть осуществлена только в связке с двумя остальными.
Защита предпринимателей от силовой бюрократии является важнейшим пунктом программы российских либералов. Однако это невозможно в обществе, в котором резко ослабла автономия социальных сфер, вытесняемая архаической связкой «власть-собственность». Автономия бизнеса от государства является одним из ключевых признаков современности: естественно, что варваризация благодаря тотальному ввержению общества в рынок сделала невозможным существование этой автономии. Силовое рейдерство – закономерное следствие организации социальных отношений по принципу «власть-собственность».
Либеральные рекомендации ограничить власть силовой бюрократии не могут решить проблему. Избавившись от давления извне, бизнес сам будет, как и раньше, использовать для передела собственности схожие практики. Единственное надежное решение – это восстановление сложного, дифференцированного общества с автономией отдельных социальных сфер, которое отчасти сложилось в позднем СССР, но было разрушено в 90-е годы прошлого века.
Необходимая предпосылка эффективных действий интеллектуального класса – включение в политическую программу сильного национально-государственного компонента. Переход к более сложному обществу немыслим без сильной национально-государственной составляющей, обеспечивающей сохранение единства социума и его способности к координации всех четырех автономных подсистем. Без ясной связи с национальными интересами и приоритетами, без определенной антиглобалистской направленности национальная интеллектуальная инфраструктура окажется беззащитной перед соблазном раствориться целиком или отдельными сегментами в зарубежной системе образования и наукоемкого производства.
«Возвращение инженера»: образовательная реформа и экспансия ценностей интеллектуалов
Плодотворное участие мыслящего слоя в модернизации требует не только создания партии национального развития, но и системных действий по укреплению общественной автономии интеллектуального класса. Эти действия стимулируют интеллектуальное сообщество к сознательному формированию продуктивной национальной идентичности, которая, в свою очередь, обеспечит непрерывное производство собственных инноваций.
Автономия интеллектуального класса укоренена в институциональной автономии университетов и вузов. Университеты нуждаются в защите как от настойчивых попыток подчинить их внешним требованиям рынка, так и от далеко зашедшей внутренней бюрократизации. Необходима реформа высшего образования, которая превратит университеты из объекта модернизации в ее локомотив. Главное направление реформы – не усиление сервисной функции вузов в качестве поставщиков «востребованной рынком рабочей силы», а формирование социального слоя, который станет движущей силой модернизации.
Следует исходить из того факта, что производство инноваций может обеспечить лишь качественная система высшего образования, состоящая из университетов и технологических вузов. Необходимо учитывать, что бизнес-школы и тому подобные структуры в состоянии только организовать коммерческое использование инноваций, но не способны самостоятельно их генерировать.
Реформа высшего образования должна включать в себя: дебюрократизацию внутренней жизни вузов и факультетов вместе с расширением самостоятельности университетов по отношению к государственным структурам; объединение преподавания и исследований, организацию тесного взаимодействия вузов с Академией наук; создание системы общественных университетов, не относящихся ни к государственным, ни к предпринимательским вузам (в основе – идея соединения гражданско-политического и корпоративно-профессионального представительства с практикой академического самоуправления); внедрение «кампусной» субкультуры и одновременно со всем этим – стимулирование продуктивной для общества конкуренции между самими вузами.
Обновленные университеты будут ориентированы на воспроизводство инженерного корпуса в самом широком смысле слова. Инженер конструирует не только оборудование, он превращает в предмет конструирования смыслы, ставя на поток создание оригинальных и все более сложных элементов социальных систем и инновационных методологий жизнедеятельности. Принцип соответствия «мировым стандартам» за последние 20 лет подорвал систему идеалов и основу жизнедеятельности носителей инженерной культуры, которые были наиболее многочисленной и структурированной частью интеллектуального класса во всем мире. Сейчас необходимо возвращение инженера – творца технологических и социокультурных инноваций, без которых немыслимо самостоятельное участие России в глобальной конкуренции.
Условие эффективного производства инноваций – непосредственное финансирование тех, кто занимается перспективными разработками, то есть ученых и интеллектуального класса в целом. Финансирование инноваций следует осуществлять, в первую очередь, через обновленные университеты и исследовательские вузы, без посредничества громоздких, пораженных коррупцией динозавров наподобие государственных корпораций.
Интеллектуальный класс нуждается и в эффективном корпоративном представительстве. Необходимо создание сети консультационных и контрольно-инспекционных органов, объединяющих выборных руководителей наиболее значимых вузов, известных ученых и независимых интеллектуалов. Задачей этих структур будет консультирование руководства России по вопросам научной, образовательной и технологической политики, а также аудит с правом вето действий бюрократических структур.
Наконец, интеллектуальному классу необходима дружественная социальная среда, способная поддерживать его модернизационные усилия. Успех прогрессивного проекта зависит от того, возобладает ли в активной части общества «мораль творчества» над «моралью перераспределения». Обеспечение адекватной модернизации социальной среды предполагает культурную экспансию интеллектуального класса. Речь идет, в первую очередь, о популяризации через СМИ научных знаний и распространении ценностей, присущих прогрессивной части интеллектуального сообщества.
Авторы доклада Андрей Ашкеров, Кирилл Бенедиктов, Никита Куркин, Борис Межуев, Алексей Черняев.