Прошло совсем немного времени с того момента, как президент Путин внес в Госдуму поправку, в соответствии с которой кандидатуру губернатора предлагает партия, победившая на выборах в региональный парламент. И вот глава Татарстана Минтимер Шаймиев, ссылаясь на этот новый порядок, рассуждает о "правительстве парламентского большинства" - уже применительно к федеральной власти.
Старый, осторожный Шаймиев - не исследователь границ дозволенного (на то есть Жириновский, Миронов, Рогозин и ещё целый легион полуотвязных-полусистемных). Шаймиев - это оракул мейнстрима, то есть границ одобряемого. И если он делает шаг в каком-то направлении - значит, вектор реальной политики ушёл в этом же направлении ещё дальше минимум на одну-две позиции.
Только под этим углом становится понятной вся степень реального риска, на который пошёл Кремль, отменив прямые выборы губернаторов и сделав ключевым звеном кадровой политики региональные парламенты.
Дело в том, что российская федеративная система де-факто устроена по принципу матрёшки. Это появилось не вчера; явление само по себе очень старое. Регион строит себя как "Россию в миниатюре", буквально копируя федеральные образцы. Губернаторы "чистят себя" под президентом, областные парламенты стараются походить на Госдуму, партийный спектр региональной политики всё время сверяет себя с общероссийским первоисточником; и даже архитектура губернских столиц - ещё с давних времён - всё время тяготеет к тому, чтобы построить у себя "уменьшенную Москву".
До сих пор эта связь была прямой. Образцы, порождаемые Москвой для себя (и для всего "странового" уровня), далее полуавтоматически переносились на уровень региональный, попутно адаптируясь в меру возможностей к местным особенностям.
Однако нигде не сказано, что такая связь не может быть и обратной.
Мы уже знаем из новейшей истории примеры того, как на федеральный уровень переносились некоторые общероссийские образцы, первоначально распространившиеся в регионах. Одним из таких образцов, в частности, является институт Общественной Палаты - в то время, как на федеральном уровне этот орган ещё только создаётся, в значительном числе "субъектов федерации" региональные общественные палаты работают уже многие годы.
Но это, как ни крути, всё же частный элемент конструкции. А вот вертикаль исполнительной власти - её несущий хребет. И сегодня речь именно о нём.
Логика "матрёшки" предполагает соответствие регионального и федерального порядка "производства власти". И если кандидатура главы региона вносится парламентским большинством, то почему глава всего государства определяется как-то иначе? "Партийный губернатор", таким образом - это прямой путь к "партийному президенту". И заброс Шаймиева - на самом деле в эту сторону.
Да, Шаймиев говорил только о правительстве. Но мы же понимаем, что на самом деле никакого "правительства" в собственном смысле в России не существует. Структура, которая находится в Белом Доме на Краснопресненской набережной - это просто финансово-хозяйственное подразделение Администрации Президента. Важное, конечно, но далеко не единственное. Кроме него, ещё есть по меньшей мере силовой, внешне- и внутриполитический блоки, каждый из которых - по-своему ещё одно такое же "правительство", только в своей сфере. И не они одни.
Реальным главой правительства в России является президент. И не только на "аппаратном" уровне. С точки зрения массового сознания это буквально так: в нём нет никакого "правительства Фрадкова" (на прямой вопрос о котором 65% респондентов попросту "затрудняются ответить"), но есть "правительство Путина".
Иными словами, осторожная реплика Шаймиева - это сигнал готовности к запуску схемы "обратной матрёшки". То есть, к распространению "регионального" образца на федеральный уровень.
Новый губернатор возникает в результате победы на выборах в региональный парламент той или иной партии, которая и предлагает своего "кандидата большинства" на утверждение Путину. Значит, точно так же может возникнуть и новый президент - в результате победы на думских выборах-2007 парламентское большинство предложит своего кандидата: на утверждение тому же Путину. Этот кандидат, собственно говоря, и станет тем самым "преемником", о котором так долго говорили большевики.
Казалось бы, интриги тут быть не может - коль скоро большинство принадлежит "Единой России". Но львиную долю этого большинства составляют одномандатники, которых в следующей Думе не будет. Скажем, если бы у нас был парламент, сформированный на основе результатов выборов 2003 года, но по новым правилам (то есть, без одномандатников), то "Единая Россия" даже с её результатом в 37% не смогла бы в одиночку сформировать большинство - ей пришлось бы создавать коалиции. И уже сегодня можно предположить, что большинство в следующей Думе, скорее всего, будет коалиционным.
Почти Германия, одним словом. С одной только разницей: там фигура канцлера определяется непосредственно в процессе межпартийного торга, и никакой дополнительной санкции (кроме достаточно формального голосования в бундестаге) ей не требуется. У нас же кандидат большинства, кем бы он ни был, обязан проходить ещё один, главный экзамен - президентские выборы. На которых, собственно, и оформляется его политический мандат.
Отменить же президентские выборы в современной России невозможно. В том смысле, что политические издержки от их отмены значительно превышают издержки от их проведения. Это связано с тем, что в сознании людей выборы президента занимают самое главное место по сравнению с любыми другими демократическими процедурами. Президентские выборы рассматриваются как форма договора о взаимной лояльности, подписываемого между нацией и политическим режимом. И непрохождение этой процедуры фактически снимает с них, с их точки зрения, всякие обязательства по отношению к власти. Иными словами, это риск катастрофы государственности - критический по сравнению с любыми другими.
В этом смысле отсутствие губернаторских выборов, конечно же, нарушает логику федеративной матрёшки. Но, с другой стороны, и придаёт ей новое качество: теперь выборы президента - это не только персональный кастинг, но и конкурс политических команд. Причём не московских, а общероссийских - то есть таких, у которых потенциально есть кадровые предложения для каждого региона. Договор о лояльности становится общим - теперь он касается не только федеральной власти, но и всех её уровней. Таким образом, главные вопросы будут решаться всё-таки не в 2007, а в 2008 году - в последнем и окончательном туре этой беспрецедентно длинной кампании.