Кинопатриотизм – это гламур

От редакции. Совсем близко 9 мая – особенный праздник для России… Все в этот день будут праздновать… или отдыхать – кто на даче, а кто и телевизор дома спокойно смотреть. А по телевизору будут показывать фильмы. Конечно, патриотического содержания. И, между прочим, Русский Журнал эту тему как раз совсем недавно бурно обсуждал. Возвращаясь к теме, застронем проблему еще раз, теперь заострив внимание на отдельном аспекте кинопатриотизма – военном кино. С вопросами мы обратились к главному редактору журнала "Искусство кино" Даниилу Дондурею.

* * *

РЖ: Каковы, на Ваш взгляд, новые подходы к военной теме в кино, на телевидении?

Даниил Дондурей: Мне кажется, новая тенденция только одна – о том, что ничего серьезного в патриотическом понимании жизни, вернее так, ничего серьезного в сфере любви к родине, кроме фильмов о войне, быть не может. Интерес к спортивным состязаниям – в скобках, превращенным воинам, – лишь частично может заместить эту священную идеологическую установку. Тем более, замечательный конкурс Евровидение. Поэтому чем больше фильмов о войне, тем лучше. И вот это превращение моря фильмов о войне в океан – это единственная тенденция, которую мы видим в последние годы. То есть, берутся успешные проекты, такие как «Ликвидация» или «Курсанты» и делаются клоны. Причем, сразу делается не десять, а тридцать клонов каждого из этих фильмов.

На телевидении используют все возможности для того, чтобы лишний раз рассказать, была такая эпоха, которой мы гордимся, мы мало чем гордимся. Немножечко космосом и войной. И поэтому в разных жанрах - это разные парафразы фильма о Штирлице. В частности, сейчас будет «Исаев» тех же авторов. То парафразы фильма «Ликвидация». То варианты многочисленные разного рода «Курсантов». То есть «По тылам врага», «Застава Жилина» и многие, многие другие. Я даже не буду перечислять. Нужно подойти просто сейчас к сетке между 1 и 12 мая и списывать названия всех этих проектов. Игровых, в первую очередь. Там обязательно страдающий офицер, молодые люди, преданные Родине, невероятные испытания, замечательные женщины, которые, рискуя собой, сопровождали героев. И приключения во время войны.

То есть берутся какие-то схемы, связанные раньше с гражданской войной, но так как гражданская война сегодня под сомнением, поскольку непонятно, что делать с белым движением, с царем, с большевиками, там все под сомнением. И поэтому авторы и продюсеры перекачивались в отечественную войну, потому что здесь все в порядке с идеологическим происхождением. Это как когда-то были лишенцы, те, кто имел сомнительное происхождение, дети дворян или людей с высшим образованием. Какие-то люди с не чисто пролетарскими корнями. А здесь все корни чистые. Поэтому чем больше про войну, тем лучше. Это важнейшая тенденция.

Вторая тенденция – это продолжающееся уже третий год восстановление культа личности Сталина. Потому что в каждом из них есть Сталин. И что очень важно, то, что сегодня новая идеология этого культа под девизом «Это была неординарная, но великая фигура». Немножечко тиран, капельку людоед, несчастный в личной жизни, бессребреник, но харизматический, мудрый, спасший нашу Родину. И поэтому появляются документальные фильмы под девизом «Покушаться на Сталина, значит, покушаться на Родину». Тем самым выводится сталинский режим из какого-либо противостояния с фашистским. Не дай Бог, это аморальный контекст. Он показывается мудрым руководителем и проводится идея, что тот, кто во главе государства, не могут быть подозрительной фигурой. В любую эпоху.

У нас же нет комедий про Черненко. И фильмы о войне имеют сплошные плюсы. Можно отчитываться перед высшим начальством, что мы зарабатываем большие деньги на любви к Родине. И нет ничего зазорного на любви к Родине. С другой стороны, мы занимаемся серьезнейшей работой культурной, мы воспитываем молодежь, мы хорошо размещаем рекламу, мы делаем новый контент о России – чемпион мира по количеству телесериалов, и мы чуть-чуть отодвигаем главного героя России в мирное время бандита и вставляем солдата. Это же, действительно, лучше, героический солдат, чем отвратительный бандит. И еще худший, чем бандит в нашей культуре, бизнесмен. Я вижу только одни плюсы. И продюсеры видят только одни плюсы, и директора телеканалов видят только одни плюсы, и деньги списывать хорошо под это.

РЖ: Тогда при чем здесь зритель? Это игра, в которой зритель не участвует?

Д.Д.: А зритель не рефлексирующий. Потому что телевидение, как важнейшая сфера общественной практики, зритель даже не знает, тем более, не знает этого высшее начальство, что телевидение сегодня – первое занятие среди 500 занятий сфер жизни. Уступает только сну, но это все-таки сон. И 2-3 года назад обогнало труд. Телевидение на абсолютно первом месте после сна по количеству затраченного времени. Поэтому оно не изучается, не рассматривается, не анализируется, что здесь хорошо, что плохо. Может, это вас интересует, а так мало кого. И поэтому считается, что это очень благородно смотреть фильмы о войне. Что может быть лучше? Только о новом годе и о юбилее Пугачевой. Никто не видит минусов. Кроме того, и об этом я еще не говорил, что с войной все ясно. Хотя, конечно, вряд ли все ясно. Например, почему немцы 8 миллионов, а мы – 27? Непонятно.

РЖ: А как быть патриотом?

Д.Д.: Это непонятно. Но, с другой стороны, не надо думать о противном. А противное – это как быть патриотом в мирное время. Все-таки не воевали же мы все с 17-го года, все мы до сих пор не 92-года воевали. Много, но не все годы. А в оставшиеся годы, как жить? Как жить сегодня? В кризис, без войны? Как жить? О чем думать, о чем мечтать, к чему стремиться, почему частная собственность стала отвратительной или рынок, или американцы с украинцами и грузинами? Непонятно.

А с войной все понятно: вот он враг, вот мудрый Сталин, вот героический народ, который «мы за ценой не постоим». Поэтому тенденций только больше, чем в отличие от знаменитой статьи Ленина «Лучше меньше, да лучше». Здесь лучше больше и точка, без лучше, хуже. Лучше – больше! И вы видите, что каждый день с утра до ночи на всех каналах… только здесь будет Хазанов – Сталин, а там был Суханов Сталин, а до Суханова был еще кто-то Сталин. А еще Берия подойдет 12 числа, пойдет уже Берия, как он Сталина убивал, будем все мы его жалеть. И все такое прочее. И героический народ.

РЖ: А художникам что делать?

Д.Д.: Художники – они наемные рабочие. Это все равно, что ваш водопроводчик. Он пришел, вы ему показываете испорченный кран, и он его чинит. И здесь, ему заказывают, и он это делает. Он же не случайно не снимает фильмы про социально значимые проблемы или политические, не дай бог. Или еще что-нибудь. Он же не случайно этого не делает. У него нет заказа. И он не делает. А на это заказ есть, и аплодисменты есть. И зрителю тоже отвлечься от бандита неплохо. А что в этом неблагородного? А после этого с 15 мая пойдут опять «Менты». А менты и бандиты, как понятно, взаимозаменяемы.

РЖ: Можно ли что-то изменить?

Д.Д.: Я не знаю, я не видел желающих что-то менять. Может, вы видели, я не видел и не слышал. Я член пяти государственных советов разных и нигде не слышал, чтобы меня попросили подумать, как что-то поменять. Всех это устраивает. Это легко, видимо, удобно. Деньги осваивать хорошо, потому что ты же можешь написать, что у тебя не 4 танка сгорело, а 8. Это же хорошо. Представляете, сжечь танк, сколько это денег? И потом, актерам почему бы не иметь столько работы? И потом, можно сказать, что это очень ответственные и очень тяжелые съемки, поэтому высшие ставки гонорара. Я вообще не вижу ничего плохого тут. Одно хорошее, всем хорошо. Я не читал текстов, чтобы кто-то занимался и сказал, а чего это мы через 60 лет опять запустили 20 фильмов про войну и сейчас собираемся еще два про Сталинград снимать? Мы про Сталинград все знаем. И в мире океан фильмов. Французы и немцы, американцы – все снимали про Сталинград. Зачем нам еще? Вы можете себе представить, даже сформулировать, зачем? Это я только такой самоубивец, говорю такие нехорошие слова. А так это даже язык не повернется.

РЖ: Можно ли что-то запомнить в таком мельтешении?

Д.Д.: А нет такой задачи. Потому что телевидение – это заполнение досуга в свободное время. Вы же не хотите запомнить, как вы вышли в лес с ребенком. Потому что вы вышли в лес, ну, вы и завтра пойдете в лес, и потом еще пойдете в лес. Вышли и вышли, вам было хорошо. И тут посмотрели, какой эпизод, пушка стрельнула, или еще какие-то сценаристы написали ход интересный. Или любовь странная была там. Пока они кран чинили, они как-то творчески его чинили эти кинематографисты-художники. И все. Не стоит каких-то других задач, кроме различных, скажу еще одну ужасную мысль, каких-то косвенных, очень отдаленных форм, сложных форм предоставления развлечения зрителя. Развлекать может и смерть, и война, и трагедия, и чрезвычайные обстоятельства. Им даже легче, потому что люди боятся смерти, и поэтому лучше чем-то страшным развлекать. Либо веселым, как у Задорнова, либо страшным, как на канале НТВ. Либо телесериалами про войну.

РЖ: Кто может повлиять на ситуацию? Ученые?

Д.Д.: Нет, кто их будет слушать? Путь они сидят в своих институтах за 5000 рублей в месяц и пишут свои книжки. Я не вижу какого-то места, институции, которая бы серьезно обсуждала эту проблему. И вообще, даже могло поставить этот вопрос.

РЖ: А Общественная Палата?

Д.Д.: Про что? Что мало фильмов о войне?

РЖ: Нет, не про количество. А про то, что это уже перестало «работать».

Д.Д.: Это ваша гипотеза, ваша странная гипотеза. Надо еще посмотреть, что у вас за мировоззрение. Я не слышал, я не видел недовольных. Вы видели тексты на эту тему?

РЖ: Нет, я не видела таких текстов.

Д.Д.: Но это же не случайно. У нас же умные люди, очень образованные. И, на самом деле, единственный ресурс России – это интеллектуальный капитал. Люди, очень умные, образованные, не случайно умалчивают. Умолчание – невероятно значимая вещь. Это же сильнее, чем крик. Значит, раз они умалчивают, значит, они кричат о том, что об этом нельзя говорить. Не надо обсуждать. Это касается таких важных вещей. Вы когда-нибудь думали, почему телевидение, это я вам уникальные даю данные, потому что я их даже еще не публиковал, на которое в прошлом году истрачено 153 миллиарда человеко-часов, в народном хозяйстве люди, 77 миллионов занятых, потратили 147 миллиардов- вообще нет аналитиков. Можете себе представить, чтобы у нас такая сфера, как экономика, народное хозяйство – экономика, и или, например, безопасность не имели аналитиков?

Можно себе представить, чтобы не было военных или каких-то разведчиков-аналитиков, или экономических аналитиков, а вот с телевидением именно так. Нет анализа единственного, важнейшего института и управления страной, и культурного института, и политического института, и какого хотите. Это телевидение сегодня, как вы понимаете, а вовсе не Спецназ и не армия. Вообще нет анализа. Например, важнейшие темы, которые кажутся важными, мне не с кем обсуждать. Например, такую тему, как подвинуть механизм рейтинга. Какие существуют варианты альтернативы в рейтинговом механизме? Я считаю, что наша страна теряет на этом, по меньшей мере, полтриллиона долларов в год. Не с кем обсудить это. Опять же, прийти к Эрнсту, но, естественно, раз он на этом зарабатывает, то с ним это глупо обсуждать. Так что, это такое значимое умалчивание...

Беседовала Наталья Давлетшина

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67