Из революции – в анекдот

В современном российском дискурсе есть несколько тем, обсуждать которые просто бессмысленно. Среди них, например, право общества уничтожать по приговору суда террористов, насильников и убийц или право женщин убивать нерожденных младенцев. Аргументы каждой из сторон давно и хорошо известны, и никакая новая дискуссия не прибавляет ничего нового к сути проблемы.

И тем не менее споры по этим и им подобным темам периодически вспыхивают с разной степенью интенсивности в том, что можно обозначить широким понятием «блогосфера». Парадоксально, что те же самые персонажи, которые с пеной у рта отстаивают право на жизнь убийц и насильников, с той же пеной у рта отстаивают и право женщин убивать ни в чем не повинных детей. Но это так – к слову. Зачем же уважаемые и не очень уважаемые люди то и дело скрещивают копья, чтобы не быть услышанными и ни в чем не убедить противостоящую им сторону? Как в старом еврейском анекдоте: «Мы с тобой съели две кучи дерьма и остались при своих».

Ответ очень прост: эти и им подобные темы, вызывающие в любом случае нервную и резкую реакцию определенной части общества, являются удобным поводом не для того, чтобы в чем-то изменить мир, а только для того, чтобы максимально громко пропиарить себя самого, вызвав шквал суждений типа: «Вот молодец – как он ловко этих гадов припечатал!» или наоборот: «Вот гад! Ну погоди – мы до тебя еще доберемся».

Ленин как фактор современной политики

Фигура Ленина и ленинское наследие в жизни современной России относится к числу таких тем.

В самом деле, сегодня просто невозможно никакое объективное историческое исследование того, чем или кем был Ленин для истории нашей страны. Для одних он – гений и светоч на все времена, для других – немецкий шпион, палач и убийца. Первые требуют восстановления всех духовных и материальных памятников, связанных с именем вождя, вторые – с той же пеной требуют выноса тухлой мумии из мавзолея. Но аргументы той и другой стороны противоположной стороной никогда не будут услышаны.

Лично для меня оценка роли и места Ленина в российской истории однозначна и окончательна. Но я никогда не стану точить наконечник своего копья ради того, чтобы свою точку зрения отстоять. Единожды обозначив свою политическую позицию как «консервативный пофигизм», я не пойду на баррикады, если ситуация не угрожает лично мне или безопасности, здоровью и благосостоянию моих близких. Ленин для меня – немногим хуже, чем уже ушедший в историю Петр Романов, к имени которого по какому-то недоразумению прилепился эпитет «великий».

Конечно, очень жаль, что Ленин до сих пор является всем чем угодно, только не исторической фигурой. Если бы это было так, то оценки его наследия (а, наверное, как и в жизни любого человека, в его жизни можно найти много и плохого, и хорошего), носили бы чисто академический характер, а сама эта фигура не становилась, с одной стороны, мишенью, а с другой – инструментом актуальной политической борьбы.

Сколько должно пройти времени, прежде чем Ленин уйдет из актуально-политического дискурса в чисто исторический? Я не знаю. Если судить по уже поминавшемуся узурпатору российской власти Петру Романову (вполне сопоставимому с Лениным по масштабу бедствий, которые он принес России), то не менее двухсот лет. Вспомним, что немногие из великих строк Марины Цветаевой, написанные в 1920 году, гласили: «Родоначальник – ты – Советов, ревнитель Ассамблей!». А значит, раньше 2124 года ждать ухода имени Ленина из актуального политического дискурса не приходится. И даже эта оценка кажется максимально оптимистичной. Вспомним, что в период разгула перестройки журнал «Столица» развернул кампанию «Долой царя!», а в 1993 году одна из радикально-либеральных партий на своем предвыборном логотипе изобразила «Медного всадника» (эпилептик, узурпатор, палач и убийца Петр Романов на логотипе либералов – отдельная тема, но опять-таки – это так, к слову).

Я очень надеюсь, что рано или поздно Ленин все-таки станет исторической фигурой, и оценки его деятельности будут носить чисто академический характер, не вызывая желания бить морду оппоненту. Когда-нибудь это случится. Жаль только жить в эту пору прекрасную…

А пока Ленин является всем чем угодно, только не исторической фигурой.

Ленин как вирус

Моя младшая дочь родилась в 1985 году. В нашем доме имя Ленина никогда не упоминалось ни в каком контексте. Картинки с его изображением мы дома тоже не держали.

Но вот однажды моя дочь, которой на тот момент было три-четыре года, листала какую-то детскую книжку с картинками (вроде календаря на текущий год). И вдруг, остановившись на одной из страниц, она ткнула пальцем в картинку и с каким-то неведомым ранее мечтательным выражением произнесла: «Это дедушка Ленин! Мой любимый дедушка Ленин!». У меня и у мамы моей дочери (моей тогдашней жены) глаза полезли на лоб: откуда? с чего бы это? Выяснить точное происхождение этой сентенции нам так и не удалось.

Но один из моих старших коллег, с которым я поделился испытанным мною шоком, заметил рассудительно: «Это же просто зараза, передающаяся воздушно-капельным путем. Не волнуйся – скоро пройдет, как насморк».

Ленин как фольклорный персонаж, или Как Ленин победил князя Игоря

В мае 1991 года, когда по Ленинградскому телевидению прошла передача Сергея Курехина и Сергея Шолохова «Ленин – гриб» (пожалуй, самое гениальное постсоветское произведение на ленинскую тему, но об этом чуть ниже), один маститый историк сказал мне: «Посмотрите, как интересно получается – Ленин стал персонажем анекдота, минуя стадию исторического разоблачения». Очевидно, под стадией «исторического разоблачения» он имел в виду что-то подобное докладу Хрущева на XX съезде КПСС.

В чем-то он, конечно, был прав. Ленина как исторического деятеля действительно никто не разоблачал ни тогда, ни по сей день. Но сегодня, по прошествии двух десятков лет, я усматриваю в этом высказывании очевидные методологические погрешности.

Во-первых, стадия анекдотов, скорее предшествует стадии исторического разоблачения. Я не знаю, какие анекдоты о Петре Романове бытовали во второй половине XVIII века. Скорее всего, их и не было. Если верить Фонвизину и Пушкину, то образ узурпатора был моментально и прочно овеян ореолом чуть ли не святости. А значит, и не было последующих стадий «исторического разоблачения». Во-вторых, Ленин стал персонажем анекдотов задолго до моей беседы с моим визави, и уж, конечно, задолго до программы Сергеев Курехина и Шолохова.

Сейчас мало кто помнит, но в 1970 году (когда отмечался столетний юбилей Владимира Ульянова) бытовал такой анекдот.

В компьютер (каюсь: кажется, тогда в русском языке такого слова не существовало, но пусть будет Большая электронно-счетная машина – БЭСМ) загрузили все анекдоты 1970 года с заданием: выдать среднестатистический анекдот года. БЭСМ долго трещала, чем-то щелкала, светила разнообразными лампочками и, в конце концов, выдала такой вариант:

«Встречаются два пьяных еврея.

Один другому говорит:

– Здравствуйте, Василий Иванович!

А тот ему отвечает:

– Здравствуйте, Владимир Ильич!».

Большинство из тех представителей более старшего поколения, кому я этот анекдот рассказывал и кто не был настолько вовлечен в анекдотно-кухонную стихию, как пятнадцатилетний школьник, замечали только одно: «Ну, уж к Василию Ивановичу-то это определение не относится…».

Тем же 1970 годом датируется и чисто фольклорная история о том, как Ленин победил князя Игоря в медийном пространстве. Тогда была очень популярна песня «Хмуриться не надо, Лада», и вдруг она в одночасье исчезла из теле- и радиоэфира. Никто ничего не объяснял, но уже тогда шепотом поговаривали: все дело в одной строчке – «Нам столетья не преграда». В год столетия Володи Ульянова эта строчка была сочтена крамольной и двусмысленной. А ведь сама по себе песня была вполне себе позитивно-патриотичной…

И уж, конечно, кто не помнит такой анекдот:

«Некто делится воспоминаниями о своих встречах с Надеждой Константиновной Крупской, а его спрашивают:

– А с мужем ее вы встречались?

– Ну, кто ж не помнит старика Крупского!».

В начале 1990-х годов фольклорная стихия, так или иначе задействующая имя Ленина, завертелась с новой силой. Каюсь, я и сам тогда сочинил несколько частушек, поминающих этого фольклорного персонажа. Не стану их приводить здесь – прежде всего потому, что они перенасыщены ненормативной лексикой, а к тому же, как я уже писал выше, ломать копья из-за какого-то абстрактного понятия, для меня лично принадлежащего далекому прошлому, я не хочу.

Ленин как гриб, или Кто на самом деле совершил Октябрьский переворот

Я неслучайно выше помянул программу Сергея Курехина и Сергея Шолохова «Ленин – гриб». Конечно, это был откровенный стёб, и сами авторы этого не скрывали. Разумеется, в этой программе было много словесного мусора, но, честно говоря, меня эта тема задела за живое и заставила провести кое-какие изыскания.

Я долго хранил их в тайне, но сегодня решился обнародовать.

Итак, Ленин – гриб. Точнее, он опился какими-то снадобьями, вызывающими состояние длительной эйфории и заставляющими человека совершать действия, не зависящие от его собственной воли. В передаче содержались и конкретные упоминания о напитке, известном из древнеиндийской мифологии – соме, технология получения которого давно утрачена (точнее, всегда была покрыта тайной), но который, по некоторым версиям, мог быть получен из мухоморов. Такой точки зрения придерживался, в частности, известный исследователь древних индоевропейских культур В.Н.Топоров, хотя, впрочем, большинством индологов эта версия отвергается.

Я задался вопросом, а где именно Владимир Ульянов мог приобщиться к культуре пития напитков, получаемых из галлюциногенных грибов. Ответ оказался на удивление прост: конечно, в Шушенском – именно там, «у подножья Саяна», до сих пор сильны элементы шаманской культуры, а вся шаманская культура строится на вогнании медиума в транс с использованием любых сподручных средств.

Дело оставалось за малым: изучить документы, относящиеся к периоду пребывания Владимира Ульянова в Шушенском.

И вот совершенно неожиданно для самого себя я наткнулся на документ. Он опубликован в пятом собрании сочинений Ленина (которое в советские времена называлось «Полное собрание сочинений»), в томе, содержащем письма 1897–1900 годов. К сожалению, я не могу дать точную ссылку на том и страницу, но желающие могут легко проверить – это не шутка, поверьте.

Речь в коротенькой записке идет о том, что Владимир Ильич просит местного врача срочно прийти в избу егеря Ивана Сосипатыча Ермолаева, чтобы вылечить друга по ссылке и каторге. У друга симптомы заболевания: рвота, понос и т. п.

Тут необходимо заметить следующее. Судя по всему, никто из исследователей наследия Ленина ни в малейшей степени не владел санскритом. А люди, в советские времена обладавшие хотя бы минимальным знанием санскрита, старались вообще не прикасаться к наследию Ленина, я уж не говорю о том, чтобы заглядывать так глубоко, чтобы читать его малозначимые письма. Я, видимо, оказался единственным выродком.

Первое, что обратило на себя внимание – имя (или отчество?) Сосипатыч.

Для человека, мало-мальски знакомого с санскритом, это имя прочитывается однозначно: шаши (диалектные варианты – шоши, саси и соси) – значит, луна; пати – хозяин, владыка, повелитель. Луна в индийской мифопоэтической традиции – сосуд, вмещающий в себя сому – тот самый опьяняющий и придающий сверхъестественные способности напиток, о котором я упоминал выше. Итак: Сосипатыч – это шаши-пати, владыка или повелитель сомы. Следовательно, это не отчество, а, скорее, кастовое имя, или имя/прозвище, указывающее на род занятий.

Расшифровав имя Сосипатыч, я уже не имел трудностей в расшифровке остальных компонентов. Казалось бы, «Иван» – чисто русское имя (пусть и еврейское по происхождению). Но вспомним, что в XIX веке именно это имя чаще всего использовалось для сокрытия инородного происхождения (у Достоевского в «Преступлении и наказании» немка кричит: «Я не Амаль Людвиг, я – Амаль Иван!»). Ну, а фамилия Еромлаев – не что иное, как топоним (Откуда? – С (Х)емолаев).

Таким образом, имя егеря расшифровывается как «Инородец, повелевающий сомой и пришедший из района Гималаев».

Оставалось только узнать, кто такой этот «Иван Шаши-пати». В документах, относящихся к концу XIX века (например, в воспоминаниях Крупской) информации немного. Но в интернете бытует некий апокриф, повествующий о том, как шушенский лесник Сосипатыч в советские времена сделал головокружительную карьеру в НКВД, пройдя путь чуть ли не до личного помощника и доверенного лица Лаврентия Берии.

Опять-таки не секрет, что все спецслужбы во все времена использовали людей, обладающих неким эзотерическим знанием. Посему в этой истории нет ничего удивительного.

Вывод отсюда очень простой: истинным творцом Октябрьского переворота был мало кому известный шушенский егерь Сосипатыч, а Владимир Ульянов (впоследствии – Ленин) явился простым орудием в его руках.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67