Дмитрий Рогозин. Второй заход

Буквально в считанные часы тихо-мирно сидящий в своем Брюсселе спецпредставитель России в НАТО снова превратился в политического ньюсмейкера в России. Что, по всей видимости, будет означать и новый виток его карьеры. Правда, не такой спокойной, как карьера российского «випа» при НАТО. Но и дающей определенную страховку на случай, если Кремлю потребуется изменить риторику диалога с северо-атлантическим альянсом и в Брюссель пошлют человека иного, либерального склада.

Кем тогда станет Дмитрий Олегович? Может, думской звездой? Может, министром по делам русской национальности? Лидером умеренной националистической партии? Мы не знаем. Не знает этого и сам Рогозин. Вряд ли загадывает наперед Кремль. Поскольку просчитать будущее в наших условиях практически невозможно. Но почти физически ощущается, как крутятся шарики в головах у нынешней властной корпорации, ищущей опоры в обществе в следующем политическом цикле, и вспомнившей о Рогозине именно как о лидере легендарного Конгресса русских общин.

«Легендарного» - потому что это очень странная организация. Учрежденная Рогозиным в 1992 году, она умудрилась не оставить после себя никаких материальных следов, хотя все слова в названии по отдельности очень конкретны: и «конгресс» - типа какое-то совещание, съезд, и «русских» - типа соотечественников, и «общин» - типа каких-то бригад. Но да простят меня националисты, я в жизни не встречал ни одной русской общины. Католическую встречал, а русскую – нет.

То есть, конечно, Минин и Пожарский – помним со школы. «Русский марш» - видели. Протесты русскоязычного населения в странах Балтии - слышали. Всего этого вроде было с избытком, и дано нам в ощущениях. Но общин как именно общин, неких русскоязычных мафий, имеющих структуру, авторитетных отцов-руководителей и занимающихся ежедневной хозяйственной деятельностью, тем более практикующих взаимопомощь членов, русские хронически не умеют создавать.

Вот взять применительно к сегодняшнему дню: да, в Сагре они могут единожды громко выступить, обозлиться на зарвавшегося наркодилера, но пробить себе своего русского участкового, неформально организовать русскую дружину, чтобы поддерживать правопорядок, и назначить шерифа поселкового совета они не в состоянии. Клинический факт.

Однако тогда, в 1992 году, физическое делегирование от реальной политической силы было еще не обязательно. В то время политика была во многом инициативной. То там, то сям, возникали экзотические партии, народные фронты, сверхнезависимые профсоюзы, и иной деятельный человек авантюрного склада мог объявить себя хоть представителем марсианской колонии, достаточно найти соответствующий конференц-зал, пригласить прессу и раздать бутерброды.

Вовремя поняв, что с распадом СССР в бывших его республиках «зависнут» миллионы растерянных русских, Рогозин гениально нашел свою нишу – их московского защитника. Тем более, что для этого у него оставалась и некая база – комитет молодежных (комсомольских) организаций СССР, где он также трудился.

Но поначалу дело пошло не шибко ни валко, а в медийном плане – невесело. Да и тридцатилетний лидер для такого важного начинания был пока жидковат. Но автору этих строк деятельный Дмитрий Олегович когда-то тогда и сказал: «Мне надо пять лет, чтобы стать федеральным политиком», - и свою программу он выполнил.

К КРО присоединились тяжеловесы: новый буонапарте Александр Лебедь, загадочный Юрий Скоков (из семьи сотрудников НКВД) и подающий вечные надежды социалист Сергей Глазьев. И хотя в 1995 году преодолеть 5% барьер им так и не удалось, вся троица (Рогозин – позже, на дополнительных выборах) стала популярными депутатами. А в 2003 году «Родина» поперла так, что становилось страшно.

Получив 9.1% голосов, новоиспеченная русская партия вышла на позиции второй партии после «Единой России», а Дмитрий Олегович выбился в руководители фракции, став одним из заместителей председателя российского парламента. А притом, что он всегда и везде предлагал поддерживать Путина, - отчего разошелся с Глазьевым. Казалось, что… «нас не догонят», Рогозин вышел в стратосферу.

Но тут он совершил роковую ошибку – слишком поверил в собственную значимость, гениальность и непогрешимость. В каком-то смысле зазнался. Из националиста конъюнктурного чуть ли ни превратился в националиста настоящего. Знаменитый рекламный ролик «Очистим Москву от мусора» задел за живое слишком многих, - сейчас принято трактовать, что Лужкова, - и где-то наверху приняли решения «Родину» замочить, использовав для этого все административные мощности «управляемой демократии».

Произошедшее потом просто невероятно, фантастично. Вот была мощная партия с фракцией в Думе, которая могла бы при наличии свободной конкуренции бесконечно расти и начать диктовать правительству. И вот на следующий день ее нет! Для Дмитрия Олеговича, которого, надо думать, в эту комбинацию позвали, многие эскапады которого санкционировали, это был шок. Это было нестерпимо. Это было обидно.

В 2006 году ушел в отставку со всех значимых постов, стал рыпаться то в одном направлении, то в другом, засветился на обозляющем либеральную общественность «Русском марше», в какой-то нелепейшей организации «Великая Россия» (так и не была зарегистрирована). Казалось, его песенка спета. Но…

Будем честны. Опять же не очень логично, не очень честно и не очень справедливо разбрасываться такими кадрами. Сами позвали, сами спровоцировали и бросили догнивать в политическом болоте, отдав на съедение Лужкову, которого самого пора уже было скушать. Неправильный знак. Дон Карлеоне так не поступает. Поэтому с небес раздался трубный глас: «Встань и иди!» Дмитрию Олеговичу была протянута рука помощи, а в ней синекура.

9 января 2008 года указом Президента Российской Федерации В. В. Путина он был назначен постоянным представителем России при НАТО – притом, что собственно НАТО он был абсолютно безразличен.

А в апреле 2009 года ему был присвоен высший дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла.

Задача Рогозину, видимо, ставилась такая – втихаря налаживать рабочие контакты, а на людях с позиций русского националиста всячески поносить уважаемый североатлантический альянс. Со своей стороны, натовцы, криво ухмыляясь, такую игру прекрасно поняли и приняли, и удалить Дмитрия Олеговича не пытались. В каком-то смысле, это была реабилитация, поскольку Рогозин показывал, что он может быть респектабельным буржуа, во фраке и с бабочкой.

Тем временем, в политическом цикле «2011 и дальше» национальный вопрос вновь обострился. Он обострился и как сам по себе (по причинам, которые мы все прекрасно знаем) и плюс его обострили специально, чтобы вновь обрести популярность в доминирующей (русской) социальной группе, чтобы дойти со своим Народным фронтом и «Единой Россией» до глубинных чакр русского человека.

Однако Россия не может ехать в будущее как национальное государство – это также все понимают. Став «национальным», она развалится в тот же момент еще с большим треском, чем Советский Союз. Таким образом, инженерам человеческих душ вновь потребовалась машина генерации популярности, которая имела бы одновременно и стартер, и тормоз. В каком-то смысле по образу и подобию тандема: один за модернизацию, второй – за здоровый консерватизм, а вместе – на прежнем месте.

Как в стихах: «Это Бологое иль Поповка? Нет, это город Ленинград».

Здесь та же история: стартер – управляемые проверенные националисты типа Рогозина, поддерживающие Путина. Тормоз – европейские ценности, мультикультурализм, права человека и россиянина, 282 статья УК, прямой запрет президента на нелицензированное использование националистической риторики в политических дебатах. Проверенные люди для реализации. Ведь второй раз Рогозин уж точно не решит, что он – Александр Невский.

Вообще, все это очень опасная игра, в которой можно свернуть себе шею. Всем. Но в лучшем случае ее свернут одному Рогозину…

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67