Диалектика выборов

От редакции. Сегодня, 21 октября, в здании «Александр Хаус» прошел круглый стол по теме "Итоги выборов 11 октября 2009 года. Политическая борьба вокруг выборов". В обсуждении приняли участие многие российские политики и общественные деятели, философы, политологи, социологи и публицисты. В ходе обсуждения затрагивались вопросы, касающиеся значения прошедших выборов и того влияния, которое их результат окажет на долгосрочные тенденции развития российской политической системы. Обо всем этом читайте в тексте Александра Юсуповского.

* * *

Произошедшие 11 сентября выборы продемонстрировали, что весь мир театр. А политический мир – театр вдвойне. Что же это за театр политической драмы, и какие спектакли в нем ставят? Представьте себе, что некий автор написал пьесу «День выборов-2». Так себе пьеса… Автор явно не Чехов. Режиссёр тоже не является Станиславским, костюмеры и гримёры набраны «из своих», администратор заинтересован не столько в выручке от продажи билетов, сколько в заполнении зала и в сохранении своей синекуры, безотносительно результатов своей работы. Артистам в условиях кризиса хочется блистать на сцене, получая гонорары, а не мести улицы или водить троллейбусы. Правда способностей их не хватает даже на то, чтобы выучить роль, но зачем её учить, если всё подскажут опытные суфлёры?

Поскольку в прошлом публика позволяла себе освистывать артистов, а иногда и швырялась тухлыми помидорами, если игра труппы публику не устраивала, то администрация театра ввела ограничения. Вход на спектакль теперь только группами во главе с проверенными руководителями групп (клакерам контрамарки бесплатно). Но на входе всех встречает строгий фейс-контроль, а секьюрити порой под смехотворным предлогом выпроваживают с этого «праздника жизни» показавшихся нежелательными элементы. Но разве эта глупая публика, что-то понимает в подлинном искусстве? И даже если она заполняет театр лишь на 10-20%, то все артисты в интервью заявят, что спектакль имел бурный успех. Впрочем, вернёмся к выборам.

Выборы от политолога

Однако, если взглянуть на выборы глазами политолога, а не зрителя, то картина открывается еще более безрадостная. Известно, что выборы – важнейший элемент политического управления обществом, ключевой элемент социальных технологий управления демократическим обществом. Если выборы перестают реализовывать свои политические функции, вырождаясь в дурные игры, пустой ритуал, то это верный признак того, что в системных механизмах управления имеется изъян.

Давайте рассмотрим историю того, как упрощался механизм выбором. Сначала был устранён порог явки, делающий выборы состоявшимися. Потом поднят избирательный барьер для попадания в выборные органы власти, осуществлён переход от смешанной системы выборов к пропорциональной, убрана графа «против всех», за которую, нередко, голосовало больше людей, чем за реальных кандидатов. Но вместо того, чтобы повышать качество кандидатов и уровень доверия к ним решили убрать возможность отказать им в доверии.

Выборы это показатель легитимности власти, её поддержки. Чем больше верхи вынуждены «озорничать» и «пиарить», тем большей эрозии подвергается легитимность. В политике делегитимация власти может накапливаться как усталость в металле. Когда конструкция рушится, то что-то менять становится уже поздно.

Конструкцию, конечно же, можно заново покрасить. Можно привлечь в ряды партии популярных фигур, известных певцов, симпатичных известных спортсменок. Но ждать повышения качества законодательства, качества управленческих решений будет неоправданным оптимизмом.

Выборы – это ещё и политическая школа. Инструмент повышения политической культуры граждан. Но таковыми они являются только в том случае, если политиками публично обсуждаются насущные вопросы, предлагаются решения тех или иных насущных общественных проблем. Если же оппоненты третируются, публичных дискуссий не ведётся, или всё это сводится к состязанию манипулятивных политтехнологий, к бесплатным концертам или пиарным «находкам», то вряд ли стоит удивляться тому, что интерес к выборам и явка будут неумолимо падать. Граждане будут отказываться играть в политические игры, если сочтут их бессмысленными, не отвечающими их интересам или заведомо нечестными. Впрочем, потом не ждите от этих граждан ни готовности добровольно прийти на призывной участок, ни с оружием в руках защищать страну, рисковать, да и вообще что-то сделать не для себя только, а для всего общества.

Выборы – это политическая коммуникация. Предвыборная борьба – это отнюдь не словесные потоки, изливаемые политиками друг на друга, а общение равноправных субъектов, согласующие интересы сил, которые они представляют. Отечественные же политики в азарте начинают оскорблять друг друга. Нередко они адресуют свои речи только своей аудитории, забывая, что за оппонента голосовало тоже определённое количество равноправных граждан РФ и обвинения в адрес коллеги законодателя – это обвинения и граждан, которые его избрали. Думский демарш, каким бы он ни был краткосрочным или надуманным, показал, что уровень доверия политических сил друг к другу и их договороспособность упали до рекордно низкого уровня.

Бюрократизация политики

Анализ уровня политической коммуникации показывает, что у нас очень мало политиков и много начальников, привыкших жить в соотвествии с бюрократической начальственной логикой: «Я начальник - ты дурак!». Вот и вся коммуникация. Для того, чтобы это понять достаточно посмотреть на проводимые в Думе заседания. Оппозиция для «партии власти» - не столько коллеги, выражающие интересы других групп избирателей, нежели они сами, чей взгляд и ракурс может оказаться полезным для принятия закона или нахождения компромиссного решения, сколько политические соперники, если не сказать враги. Жалобы депутатов от оппозиции, что их мнения практически никак не учитываются, не говоря уже о том, чтобы воплотиться в законах, стали общим местом отечественного политического дискурса и никого не удивляют.

Один публицист, искренне считающий себя почему-то «охранителем» со свойственной ему добросердечностью договорился до того, что возмутившиеся фракции в Думе повели себя подобно «героине известной басни, которая, наевшись желудей, взялась подрывать корни дуба». Давайте продолжим эту метафору. А на ветке того дуба сидит герой русского фольклора и пилит сук, на котором сидит. Когда его предупреждают о возможности падения с многометровой высоты, он только показывает здоровенный административный кулак, да отпускает нелицеприятные реплики в адрес непрошеных советчиков. Но когда всё ж таки сук обламывается и он, ушибившись, падает в грязь, то начинает обиженно проклинать тех, кто его предупреждал, обзывая их агентами мировой закулисы.

Политическая коррупция

Наличие фальсификаций необходимо доказывать в суде. Однако, уже сейчас можно сформулировать вопросы к ЦИК. Почему в Москве, например, обнаружилась московская электоральная аномалия, опровергающая теорию вероятности и законы нормального статистического распределения голосов? Причём тем большую аномалию, чем большая на участках явка?

Конечно же, презумпция невиновности не позволяет верить в слишком простое и грубое объяснение, вроде такого, что из 400 пришедших, 600 человек голосует за «партию власти». Лидер «Яблока» Сергей Митрохин, вероятно, в силу своей патологической скромности, если верить протоколу, тоже не голосует за свою партию, хотя имеются визуальные свидетельства того, что он все-таки проголосовал. Нет, я верю в презумпцию невиновности избиркомов и московского начальства, но не до такой же степени…

В конце концов, не я один, придя за час до закрытия участка, обнаружил в журналах одну – две подписи проголосовавших граждан на весь разворот и скучающих в одиночестве членов комиссии. Где те невидимые моему невооружённому глазу потоки избирателей, которые обеспечили 35% явку в Москве? Мне как политологу и очевидцу это интересно. Нет, я не пойду в суд, поскольку жалко и времени и нервов. Но проблема не в этом. Проблема вообще не столько правовая, сколько политическая.

Сходные вопросы задают себе десятки и сотни тысяч граждан, которые, опросив своих знакомых и друзей, «прогулявших выборы» тоже не могут понять, а кто в реальности составил эти 35%? Если подобные вопросы станут риторическими, не находящими себе ответа, то есть гражданам всё «будет ясно», то для власти это плохой признак. Это симптом того, что сама же власть и её бюрократический аппарат, желая не «оконфузить» начальство, а может, заслужить поощрение, невольно запустило процесс делегитимации власти. То есть довольно успешно пилит сук, на котором сидит.

Отсутствие обратной связи

Выборы – это грубая, приблизительная, но весьма эффективная форма контроля над властью со стороны его величества народа. Когда народ превращается избиркомами в мёртвые души, он может отреагировать самым неожиданным образом. Боюсь, что стремление имитировать хотя бы на бумаге, отсутствие проблем – тотальная болезнь всех бюрократических структур. На экзаменах (в виде ЕГЭ) тоже успокаивающие душу цифры оказались не подтверждёнными ни выборочной проверкой, ни контрольными работами проведёнными, например, в МГУ. А очковирательство – оно везде инвариантно: что на ЕГЭ, что на Саяно- Шушенской ГЭС, что на выборах.

Асимметричная конструкция российской власти такова, что законодателям и представительной власти, даже если они того искренне желают, довольно трудно контролировать власть исполнительную. И речь идет не о том, кто хуже, а кто лучше. Выборы показывают планку того, до какой степени снизился контроль со стороны законодателей за исполнительной властью. И до какой степени исполнительная власть сама подбирает себе своих будущих контролёров. Хотя по идее всё должно быть наоборот.

Неспособность выборов сыграть роль механизма обратной связи для управляющих обществом лидеров чревата тем, что проблемы нагромождаются, обостряются, разрешаясь очередной социальной катастрофой. Человек, дотронувшись до раскалённой сковородки, отдёргивает руку. Если рука не чувствительна, то ожог будет намного сильнее.

Уроки выборов

Пока мыслимы три сценария дальнейшего развития событий. Оптимистический, вероятность которого стремится к нолю. Неоригинально назовём его: «Так дальше жить нельзя». Он подразумевает, что будут сделаны все возможные выводы, включая кадровые и практические для переналадки всей системы выборов, дабы она могла реализовывать свои функции не только на уровне пиара.

Модернизация общества может начаться с таких инноваций на уровне выборов, которые вернули бы им утраченные или ослабленные политические функции. Но пока признаков этого не заметно.

Пессимистический или инерционный вариант можно назвать: «Всё хорошо прекрасная маркиза!» Он даже не нуждается в какой-либо расшифровке.

Наиболее вероятным может оказаться амальгамный вариант. С изображением на пиарно-публичном уровне «работы над ошибками», но с сохранением глубинных инвариантов. И название ему можно выбрать соответствующее: «Как бы так всё изменить, чтобы ничего не менять по существу».

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67