Декабрьский финал: власть, язык и либеральная альтернатива

Как в спектакле с хорошей режиссурой, политическая жизнь России в 2007 году развивалась по нарастающей, достигнув пика в своем декабрьском финале. Именно в последние несколько недель уходящего года мы наблюдали, как реально функционирует российская политическая машина. Более конкретно мы увидели два формата ее работы.

Первый - это " выборы после выборов", то есть ситуация, при которой десятки мест в Государственной думе после 2 декабря распределялись на незримом номенклатурном рынке в результате многочисленных отказов "списочников" заняться искомой парламентской работой. Картину, представшую нашему взору, иначе как странной назвать было сложно: множество людей, за которых избиратели голосовали на выборах, по сути, вводили их в заблуждение, поскольку на самом деле и не собирались ни становиться законодателями, ни представлять в Думе чьи бы то ни было интересы.

Второй формат работы этой же политической машины - это " выборы до выборов". Обнародование кандидатуры Д.Медведева в качестве преемника действующего президента, по сути, исчерпывает собой основную интригу грядущей президентской кампании. На том же самом административном рынке победила, как считают многие, относительно либеральная фигура, однако версия о том, что "партия власти" была озабочена дилеммой "либерализм - консерватизм", является лишь одной из нескольких возможных. Другая (и заслуживающая не меньшего доверия) состоит в том, что выбор в пользу Д.Медведева был продиктован его большей лояльностью и близостью к В.Путину, то есть не идеологическим, а "командным" фактором.

В этой связи вспоминается, что одна из европейских газет на прошлой неделе сопроводила свой комментарий относительно потенциальной "путинско-медведевской рокировки" фотоколлажем, в котором отражением В.Путина в воображаемой зеркальной поверхности становится (в перевернутом виде) Д.Медведев. Представляется, что истинный смысл этой репрезентации выходит за пределы банального тезиса о том, что Дмитрий Анатольевич - это "зеркальное отражение" Владимира Владимировича. При более глубоком прочтении этой картинки мы поймем, что, всматриваясь в образ своего преемника, президент не просто видит, но и исследует самого себя, а в более широком плане - тот режим, который он создавал на протяжении восьми лет. Именно в этом смысле мы можем назвать Д.Медведева " симптомом" путинского режима, то есть таким его частичным, единичным элементом, который стал выражением неких универсальных для данной системы власти тенденций. Поэтому, говоря о политических итогах 2007 года, мы должны, прежде всего, задать вопрос о том, в какой мере фигура Д.Медведева вписывается в существующий режим властных отношений, то есть насколько она органична ему.

Режим этот неоднократно характеризовался специалистами как сугубо технократический, что справедливо. Однако нельзя не увидеть, что государство делает лишь первые шаги в тех сферах, которые связаны с использованием технологий управления сложными общественными процессами. Например, начался процесс материального содействия общественным (некоммерческим) организациям, которые готовы взять на себя часть функций государства, отчасти освободив его от ненужной нагрузки. Есть первые сигналы того, что на базе ведущей политической партии формируются прообразы центров публичной политики (тенденция, в целом соответствующая европейскому опыту). Государство буквально на ощупь, методом проб и ошибок пытается освоить управленческие технологии в таких чувствительных сферах, как толерантность в межэтнических отношениях, прозрачность информации и т.д. Проектный подход, с которым связана деятельность Д.Медведева за последнее время (имеются в виду "национальные проекты"), вполне в духе этой тенденции.

Впрочем, здесь есть одна существенная сложность: нынешний режим не очень хорош в выстраивании вокруг себя благоприятного концептуального поля. Проще говоря, он не умеет должным образом работать со словами. Подтверждений этому неумению масса (от известной фразы спикера Госдумы о том, что парламент - это якобы не место для дискуссий, до фактического отказа "Единой России" вести полноценную предвыборную полемику со своими конкурентами). Запускаемые в оборот слова получают столь разное прочтение, что ориентация на них в практической работе ведет в тупик: именно это случилось с идеей о "национальном лидере", которым В.Путин то ли должен каким-то образом стать в будущем (версия, родившаяся в недрах "Единой России"), то ли уже являлся для страны в последние годы (версия митрополита Алексия). Иногда отсутствие языковой культуры приобретает комические формы; вспоминается небольшой постер, увиденный в общественном транспорте накануне выборов: на нем "план Путина" (нечто универсальное и почти метафизическое) объясняется как... проект по сносу ветхого фонда и обустройству микрорайонов (видимо, вплоть до уборки мусора).

Власть вообще слабо реагирует на слова, в чем есть, помимо прочего, и один большой плюс: зайдите в любой крупный книжный магазин - и вы увидите на его полках книги А.Политковской, Г.Каспарова, Э.Лимонова, Б.Немцова, И.Хакамады, В.Шендеровича и прочих диссидентов. Там же можно найти антипутинские антиутопии типа "Дня опричника" или "2008". Наличие большого либерального сегмента общества делает "путинский режим" принципиально отличным от советского строя. Оборотной стороной этого отличия является не только нечувствительность режима к идеологическим линиям раздела, но и отторжение этих линий. Вот лишь несколько зарисовок последнего времени. В недавно изданной книге Б.Немцова можно увидеть любопытную фотографию его сына, сидящего на коленях у... В.Жириновского и о чем-то мирно беседующего с ним. А вот телевизионная картинка от 13 декабря: Г.Зюганов, чья партия на всех углах обвиняла Кремль в фальсификации выборов, со скромной улыбкой на устах принимал личные поздравления от В.Путина (главы "антинародного режима"!) в связи с улучшением показателей КПРФ четырехлетней давности (в советские времена в таком стиле поздравляли с увеличением надоев молока) и даже легким кивком головы подтвердил реалистичность намерений "работать на благо России" рука об руку с "Единой Россией". В этом свете утопия С.Миронова о потенциальном слиянии "Справедливой России" и КПРФ выглядит не столь уж и беспочвенной. Наконец, еще одна любопытная деталь, которой поделилась с общественностью Юлия Латынина: оказывается, арестованные незадолго до выборов ключевые фигуры "Марша несогласных" Б.Немцов, Г.Каспаров и В.Шендерович были отправлены не в тюремные застенки, а проводили время с милицейскими чинами, которые поили их горячим кофе с виски, брали автографы и фотографировались вместе со знаменитостями (1).

При всем этом важно понимать, что оборотной стороной этой идиллии, в которой есть место каждому из жителей корпоративного пространства власти, является глубокая пропасть, которая отделяет это пространство от других. Власть-как-корпорация существует отдельно от большинства общественных организаций, а те, в свою очередь, отделены от политических партий (даже самых либеральных и вполне демократических), которые опять-таки работают сепаратно от экспертных центров и т.д. Фрагментация общественного организма - это и есть плата за консолидацию различных сегментов власти.

Хотя при ближайшем рассмотрении и здесь есть своя динамика, делающая ситуацию более многозначной. Дело в том, что В.Путин оставляет в наследие своему преемнику весьма зыбкие представления о границах политического сообщества (то есть фактически о границах пространства власти). Формирование основ нынешнего режима началось с попытки жесткого отграничения политики от других сфер профессиональной деятельности, особенно от бизнеса и массмедиа. Однако под конец президентства В.Путина эта картинка существенно видоизменилась: государство не только активно вмешивается в предпринимательскую деятельность и СМИ, но и исходит из того, что любой субъект негосударственных отношений (то есть внешний по отношению к пространству власти) может потенциально стать политическим субъектом. Недавнее введение в публичный оборот двух метафор - " олигархический реванш" и " шакалящие у иностранных посольств" - указывает на существующие у власти опасения относительно возможной трансгрессии со стороны крупного бизнеса и некоммерческого сектора той невидимой, на первый взгляд, линии, которую режим прочертил для обеспечения собственной безопасности.

Это - тот фон, который составляет смысловую основу операции по передаче власти, центрального элемента политической интриги 2007 года. "Герой года" Д.Медведев, как представляется, вполне соответствует структурной логике действий того режима власти, консолидация которого состоялась 2 декабря. Однако этот режим не является монолитом с точки зрения своего внутреннего устройства и далек от четкой и однозначной фиксации своих взаимоотношений с внешними для него субъектами. Именно поэтому новый президент, оставаясь в существующих институциональных рамках, вполне может сыграть свою собственную роль, сориентировавшись скорее на либеральные, чем на традиционалистские сегменты пространства власти.

Примечание:

1. Yulia Latynina. How Nemtsov?s Arrest Differs From Anya?s // The St.Petersburg Times, December 7, 2007. P. 4.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67